Морские ракеты атакуют! Даже формой тела кальмар очень напоминает ракету
Мы уже знаем, что у кальмаров на одну пару щупалец больше, чем у осьминогов. Эта пара ловчих щупалец, или тентакулей, значительно длиннее остальных восьми рук, и животному нелегко удержать ее в общем пучке. Болтаясь из стороны в сторону, громоздкие «удочки» мешали бы пловцу. Чтобы устранить помеху, природой предусмотрено интересное приспособление: когда кальмар, удирая, набирает скорость, тентакули особыми кнопками пристегиваются одна к другой.
Застежка (по-научному – «фиксирующий аппарат») состоит из бугорков и присосок. Бугорки одной тентакули схватываются присосками другой, и оба длинных щупальца, соединяясь в один тяж, приобретают удвоенную жесткость. Кроме того, плотно прижатые к пучку других щупалец, они смыкаются с ними в одно целое.[25] Кили на щупальцах напрягаются и, рассекая волны, удерживают пловца на правильном курсе в круговороте водяных струй.
Изгибая сложенные пучком щупальца вправо, влево, вверх или вниз, кальмар поворачивает в ту или другую сторону. Поскольку такой руль по сравнению с самим животным имеет очень большие размеры, то достаточно его незначительного движения, чтобы кальмар, даже на полном ходу, легко мог увернуться от столкновения с препятствием. Резкий поворот руля – и пловец мчится уже в обратную сторону. Вот изогнул он конец воронки назад и скользит теперь головой вперед. Выгнул ее вправо – и реактивный толчок отбросил его влево. Но когда нужно плыть быстро, воронка всегда торчит прямо между щупальцами, и кальмар мчится хвостом вперед, как бежал бы рак – скороход, наделенный резвостью скакуна.
Если спешить не нужно, кальмары и каракатицы плавают, ундулируя плавниками, – миниатюрные волны пробегают по ним спереди назад, и животное грациозно скользит, изредка подталкивая себя также и струей воды, выброшенной из-под мантии. Тогда хорошо заметны отдельные толчки, которые получает моллюск в момент извержения водяных струй.
Некоторые головоногие могут развивать скорость до пятидесяти пяти километров в час.[26] Прямых измерений, кажется, никто не производил, но об этом можно судить по скорости и дальности полета летающих кальмаров. И такие, оказывается, есть таланты в родне у спрутов!
Лучший пилот среди моллюсков – кальмар стенотевтис. Английские моряки называют его – флайинг-сквид («летающий кальмар»).[27] Это небольшое животное размером с селедку. Он преследует рыб с такой стремительностью, что нередко выскакивает из воды, стрелой проносясь над ее поверхностью. К этой уловке он прибегает и спасая свою жизнь от хищников – тунцов и макрелей.
Развив в воде максимальную реактивную тягу, кальмар-пилот стартует в воздух и пролетает над волнами более пятидесяти метров. Апогей полета живой ракеты лежит так высоко над водой, что летающие кальмары нередко попадают на палубы океанских судов. Четыре-пять метров – не рекордная высота, на которую поднимаются в небо кальмары. Иногда они взлетают еще выше.
Английский исследователь моллюсков доктор Рис описал в научной статье кальмара (длиной всего в 16 сантиметров), который, пролетев по воздуху изрядное расстояние, упал на мостик яхты, возвышавшийся над водой почти на семь метров.
Случается, что на корабль сверкающим каскадом обрушивается множество летающих кальмаров. Античный писатель Требиус Нигер поведал однажды печальную историю о корабле, который будто бы даже затонул под тяжестью летающих кальмаров, упавших на его палубу.
Кальмары могут взлетать и без разгона.
Однажды я это видел собственными глазами. На Курильских островах рыбаки поймали в сеть вместе с рыбой небольшого кальмарчика. Мы посадили его в ведро с морской водой. Почувствовав свободу, кальмар рванулся вперед, но тут же наткнулся на железную стенку. Он повернул обратно, но увы! – снова стена. Кальмар попытался ее преодолеть, подтягиваясь на руках: поднял щупальца, исследовал ими край ведра. Видно, он счел его слишком высоким, тогда он отплыл на середину узкого пространства воды, пленником которого оказался, и вдруг «стрельнул» вверх. Взвился, точно ракета, прямо в небо, перелетел через край ведра, пронесся в воздухе по крутой орбите и шлепнулся на песок. Каков космонавт!
Осьминоги тоже умеют летать. Французский натуралист Жан Верани видел, как обычный осьминог разогнался в аквариуме и вдруг задом вперед неожиданно выскочил из воды. Описав в воздухе дугу длиной метров в пять, он плюхнулся обратно в аквариум. Набирая скорость для прыжка, осьминог двигался не только за счет реактивной тяги, но и греб щупальцами.
Мешковатые осьминоги плавают, конечно, хуже кальмаров, но в критические минуты и они могут показать рекордный для лучших спринтеров класс. Сотрудники Калифорнийского аквариума пытались сфотографировать осьминога, атакующего краба. Спрут бросался на добычу с такой быстротой, что на пленке, даже при съемке на самых больших скоростях, всегда оказывались смазки. Значит, бросок длился сотые доли секунды!
Обычно же осьминоги плавают сравнительно медленно. Джозеф Сайнл, изучавший миграции спрутов, подсчитал: осьминог размером в полметра плывет по морю со средней скоростью около пятнадцати километров в час. Каждая струя воды, выброшенная из воронки, толкает его вперед (вернее, назад, так как осьминог плывет задом наперед) на два – два с половиной метра.
«Я вспоминаю, – рассказывает Пауль Барч, – сильное разочарование, которое испытал, когда попытался поймать тонких „лолиго“[28] у южных Филиппин. Мне всегда говорили, что кальмары – это устаревшие реликты прошлого, негодные конкуренты морских животных наших дней.»
Исследовательское судно «Альбатрос», на борту которого работал Барч, стояло на рейде в порту Джоло. Зоологи ловили на свет морских животных. Электрическую лампу, герметически запаянную в стеклянный шар, опустили в черные волны океана. Тучи мелких рачков, червей и рыб кружились вокруг лампы, очарованные ее светом.
Казалось, они исполняли мистический танец поклонения электрическому «солнцу», бессильные оторвать восхищенный взор от сияющего великолепия. Миллионы существ втягивались в крутящийся хоровод – «колесо жизни», кто-то удачно назвал его.
Вот на освещенной сцене появились новые исполнители: косяк сардин бросился в безумной алчности ловить червей и рачков. А на окраинах «колеса» в сумерках меркнущего света сновали более крупные рыбы, хватая мелких хищников, пожиравших добычу в центре круга. Время от времени смутные очертания большой акулы вклинивались в бешеный хоровод жизни, нарушая его правильное течение.
