Омар Хайям - Рубаи Рубайят

Долго ли мне тужить о том, что давно решено, И хорошо ли прожить мне век мой судьбою дано? Выдохну я этот вдох или нет - и сам я не знаю, Ну, так скорей в эту чашу чистое лей мне вино!

Открой мне, боже, дверь твоих щедрот, Дай хлеб и все, чем дольний прах живет, И до беспамятства мне дай упиться, Чтоб никаких не ведал я забот.

Где б ни алел тюльпан и роза ни цвела, Там прежде кровь царей земля в себя впала, И где бы на земле ни выросла фиалка, Знай - родинкой она красавицы была.

Чуть утром голубым блеснет просвет окна, Кристальный мой фиал налейте дополна. Ведь люди говорят, что истина горька, Не скрыта ль истина и в горечи вина?

Зачем растить побег тоски и сожаленья? Читай и изучай лишь книгу наслажденья. Ты пей, и все свои желанья исполняй! Ты знаешь сам давно, что жизнь - одно мгновенье.

Не будь беспечен на распутьях дней И знай: судьба - разбойника страшней. Судьба тебя халвою угощает, - Не ешь: смертельный яд в халве у ней!

В обители о двух дверях, чем, смертный, ты обогащен? Ты, сердце в муках истерзав, на расставанье обречен. Поистине блажен лишь тот, кто в этот мир не приходил. Блажен, кто матерью земной для жизни вовсе не рожден.

Смилуйся, боже, над сердцем моим, плененным земной суетой! Смилуйся над многострадальной моей жизнью, тоской и тщетой! Ноги прости мои! Это они в майхану уносят меня! Смилуйся и над моею рукой, что тянется за пиалой!

Ты, мудрец, не слушай люда, что покорствовать небу велят. Утешайся чистым вином, пусть красавицы радуют взгляд! Приходившие в этот мир все ушли - один за другим. И никто не видел нигде возвратившегося назад.

0 живущий в плену четырех стихий и семи планет! Ты - игралище их, ты влачишь ярмо вереницы лет. Пей вино! Ведь я тысячу раз тебе повторял: Коль уйдешь, то уйдешь навсегда - и возврата нет!

Здесь каждая пылинка праха, что к ночи на землю легла, Была частицей тела пери, сияньем юного чела. Пыль вытирая, осторожно касайся розовых ланит. Ведь эта пыль благоуханным, быть может, локоном была.

Кувшин, в который наливают вино для грузчиков поденных. Гончар лепил из плоти шахов, когда-то временем сраженных, И эта глиняная чаша, что ходит по рукам гуляк, Возникла из ланит румяных и уст красавиц погребенных.

Мы по желанью не живем ни дня, Живи в веселье, злобу прочь гоня. Общайся с мудрым, - ведь твоя основа Пыль, ветер, капля, искорка огня.

Жизнь печальна моя и дела неустроены. Мне покоя - все меньше, а беды удвоены. Восхвалите аллаха! - Без просьб и мольбы Все мы пить из источника бед удостоены.

Судьбу того решили уж давно, Кому в песках кручин плестись дано. Сегодня выдумать предлог нетрудно, А завтра - будет, как предрешено.

Пока в дорогу странствий не сберешься, - не выйдет ничего, Пока слезами мук не обольешься- не выйдет ничего. О чем скорбишь? Покамест, как влюбленный, Ты от себя совсем не отречешься, - не выйдет ничего

Чуть алою розою ранняя вспыхнет весна, Вели, мой кумир, чтобы в меру нам дали вина. О гуриях и о чертогах, о рае и аде Не думай, все -сказка, все - выдумка только одна.

Ведь каждая тайна - у мудрого в сердце и взоре Скрываться должна, как Симург* среди Кафских нагорий. От капли, попавшей в жемчужницу - жемчуг родится, Но это есть таинство сердца глубокого моря.

Не была познанья жажда чуждой сердца моего, Мало тайн осталось в мире, не доступных для него. Семьдесят два долгих года размышлял я дни и ночи, Лишь теперь уразумел я, что не знаю ничего.

Ни зерна надежды на гумне пустом. Мы с тобой уйдем, покинем сад и дом, Серебро, вино и хлеб истрать с друзьями, Или все врагу достанется потом.

Мой враг меня философом нарек, - Клевещет этот злобный человек! Будь я философ, в эту область горя - На муки, не пришел бы я вовек!

Нет облегченья от оков мирских, Безрадостна пустыня дней моих, Я долго у судьбы людской учился, Но ловкачом не стал в делах земных.

Солнце розами я заслонить не могу, Тайну судеб словами раскрыть не могу. Из глубин размышлений я выловил жемчуг, Но от страха его просверлить не могу.

Мы - основа веселья, мы - бедствия рудные горы.

Мы - насилия корень, мы - правды воздвигли опоры. Низки мы и высоки, как ржавое зеркало, тусклы, И, как чаша Джамшида, блистаем и радуем взоры.

Я не от бедности решил вино забыть, Не в страхе, что начнут гулякою бранить. Я для веселья пил. Ну, а теперь - другое: Ты - в сердце у меня, и мне - не нужно пить.

Порой кто-нибудь идет напролом я нагло кричит:- Это я! Богатством кичится, звенит серебром и златом блестит -Это я! Но только делишки настроит на лад - и знатен, глядишь, и богат Как из засады подымется смерть и говорит - Это я!

Я из пределов лжи решил сокрыться. Здесь жить - лишь сердцем попусту томиться. Пусть нашей смерти радуется тот, Кто сам от смерти может защититься.

Будь весел! Чаянья твои определил - вчерашний день. Себя от прежних просьб твоих освободил - вчерашний день. С кем спорить? Ни о чем тебя не расспросил - вчерашний день. Что завтра сбудется с тобой - не приоткрыл вчерашний день.

Я для вина кувшин себе у гончара достал, Пил из него. И вот кувшин мне тайну прошептал! Я шахом был, вино я пил из чаши золотой, Теперь у пьяницы в руках кувшином винным стал!

Когда б сорвал я плод надежд, о жизнь, с твоих ветвей, То, верно, отыскал бы нить клубка судьбы своей Доколь кричать о тесноте темницы бытия, Томиться-и к небытию не находить дверей?

Когда б небеса справедливо вершили дела, Велениям неба не молкла бы в мире хвала. Когда б от судьбы справедливость и милость явилась, Ничья бы душа и в обиде тогда не была.

Загадок вечных бытия едва ль откроешь ты ответ. Теченья мысли мудрецов ты не постигнешь за сто лет. Вставай - и на лугу с вином свой рай отрадный создавай Кто знает; попадешь в эдем ты после смерти, или нет?

Море сей жизни возникло из сокровенных сил, Жемчуг раскрытия тайны никто еще не просверлил. Толк свой у каждого века - по знанию и пониманью. Истинной сути творенья никто еще не объяснил.