Ознакомительная версия.
– И давно ты тут сидишь? – спрашиваю я у Пульки.
– Недели две, – отвечает она и грустно добавляет: – еще две-три недели и… все.
– Что все? – насторожился я. – А что потом?
– Потом усыпят, – Пулька произнесла эту фразу так спокойно, словно через две-три недели ей выделят в центре города отдельную квартиру.
– За что? – удивился я.
– А ни за что! – фыркнула Пулька. – Они нас держат здесь месяц, делают прививки разные, потом дают объявления в СМИ, ищут нам хозяев…
– Ну вот! – обрадовался я. – Значит, не все потеряно.
– Эх, Трисон-Трисон, – Пулька опустила голову, – да кому мы тут нужны? Ты в зеркало на себя смотрел?
– Смотрел, – отвечаю. – А это тут при чем?
– Да ты же как хороший теленок. Попробуй тебя прокорми.
– Ну ладно я, – пропустил я мимо ушей обидное сравнение, – а ты? На тебя много корма нужно?
– Много, мало, – отвечает Пулька, – тем не менее все равно нужно чем-то кормить. Так что готовься, лабрадор, к худшему.
Я прилег в угол и задремал. «Ну, почему опять я на грани гибели? Жизнь снова испытывает меня? Или это уже конец? Как все резко поменялось. Григория арестовали, наверное, вышлют его на Родину. А как же я? Что мне делать?»
Так и уснул я с горькою думой. А утро принесло хорошую новость. Пулька приглянулась местной жительнице, и собака на законных основаниях перекочевала в чью-то квартиру. Прощание было неожиданным и кратким. Собака лизнула меня в нос и пожелала удачи.
В течение нескольких дней меня обследовали, сделали какие-то прививки. Странные люди, думал я, если усыпляете собак, к чему все эти обследования, уколы, таблетки? Как-то непонятно. Но со временем все выяснилось и встало на свои места.
Никогда не знаешь, откуда придет несчастье, но и адрес помощи обычно редко кому известен. Через несколько дней в питомник пришли Игис и ее папа. Они меня забрали к себе. Вам, наверное, интересно, как они выяснили, что я оказался в питомнике? Отец Игис сразу догадался, как только узнал, что моего Григория арестовали. А рассказала мне всю эту историю моя старая знакомая Чанга. Когда Игис объявила родителям, что моего хозяина забрали в полицию, а я исчез, отец Игис сразу сказал:
– Тут и гадать нечего, Уачу забрали в питомник. Если в течение месяца его оттуда никто не возьмет, увезут в неизвестном направлении.
Игис, услышав об этом, подняла такой шум, что даже ее суровый отец согласился отправиться ко мне на подмогу. Говорил же я, везет мне с девчонками. Если бы не они, давно бы уже погиб. Иными словами, спасли меня ребята. Я так им благодарен!
Девочка весь вечер обнимала меня, гладила, целовала и не отходила от меня ни на шаг.
– Уача, уача, милен, лиа гримм! – шептала она. Я, даже не понимая ее языка, догадывался, что это что-то хорошее и доброе.
«Спасибо тебе, дорогая Игис, ты мой ангел-хранитель на этом чудном острове».
Между прочим, в питомнике мне выдали какую-то справку, благодаря которой я теперь мог гулять где угодно, не опасаясь снова угодить за решетку. На второй или третий день свободной жизни нас с Игис остановили полицейские и что-то потребовали у нее. Она предъявила им документ. Полицейский, прочитав его, улыбнулся, вернул бумагу и похлопал меня по шее. Значит, у меня теперь тоже есть паспорт или что-то наподобие него.
Послушайте, ведь я теперь крутая собака, настоящий житель острова Чунга-Чанга. Да-да. Теперь даже обезьяна Чанга мне завидовала. В деревне она жила спокойно, а вот в городе ей показываться было небезопасно. Оказывается, ей тоже нужен этот дурацкий паспорт. Как у них тут все строго! Она говорит, что ее хозяин обещал по приезде выправить все документы, чтобы не попадать во все эти неприятные истории.
Насторожило вот что! Если меня поставили на какой-то там местный учет, выдали документ, выпустят ли меня обратно домой? Впрочем, кто там будет меня искать за тридевять земель? Пропал да и пропал. Это ж какие нужно потратить деньги, чтобы найти пса на каком-то там острове в океане? Наверное, даже олигарх не стал бы заниматься такими глупостями. Легче взять нового щенка лабрадора и вырастить себе нового друга. Хотя, честно сказать, надежда теплилась. Чтобы так поступить со мной, это какую же нужно иметь совесть? А с другой стороны, Тамара Исаевна могла подумать, что мне надоела моя работа, и я смылся. Погнался, так сказать, за красивой и легкой жизнью. Ни зимы тебе, ни осени. Сплошные весна и лето – живи, не тужи. Но вы ведь видели, какое тут «живи, не тужи». То Грише подпевал, то чуть ногу из-за морского ежа не потерял, то птица-грабитель напала, ребра переломала, то в питомнике чуть жизни не лишили.
Нет, ребята, не нужна мне такая райская жизнь. Лучше уж на Родину! Ничего не хочу. Только вот как теперь туда попасть? Как добраться мне до России? Там бы я непременно нашел своего академика. А здесь вокруг вода, а в воде небось монстры-акулы плавают. Те в случае чего проглотят меня и не поперхнутся. Эх, точно жизнь собачья наступила.
Одно успокаивает: у меня появились сразу две подруги – Игис и Чанга. С девчонкой мы целый день гуляли, играли, а с Чангой по вечерам болтали. Обезьяна молодец, она знает столько разных историй, сразу все и не переслушаешь. Но хулиганистая! Вечно ее тянет на какие-то невероятные приключения. И постоянно меня пытается подбить на свои хулиганства.
Однажды утром прибежала Чанга и объявила, что вернулся ее русский хозяин Юра.
– На, угощайся! – Чанга протянула мне огромную конфету.
Конфеты я тоже люблю, чего скрывать.
– Спасибо, – говорю. – Хозяин привез?
– Да, он всегда с гостинцами приезжает. Вкусно?
– Вкусно, – промычал я, стараясь тщательно разжевать лакомство.
– Вот! – Чанга толкнула меня лапой в бок. – А ты говоришь: «Мясо-мясо!»
– От мяска я тоже не отказался бы, – возразил я. – На одних сладостях не проживешь.
– Ладно, не будем снова затевать пустой спор. Давай думать, как тебя будем спасать.
– А чего меня спасать? – удивился я. – У меня теперь паспорт есть. Никто не должен…
– Вот ты дурья башка, – рассмеялась Чанга. – Я имею в виду, как тебя на Родину-то отправить?
– Ты думаешь, это возможно? – раскрыл я рот.
– А чего ж тут невозможного? – обезьяна развернула еще одну конфету и ловко отправила ее в рот. – Юра мог бы написать куда-нибудь в Россию. Там разыскали бы твоих хозяев и сказали, мол, так и так, Трисон ваш живет на острове. Жив-здоров, ждет вас!
Ознакомительная версия.
