Жители северо-западного побережья Папуа считают, что души их предков обитают на ветвях деревьев. Поэтому они развешивают на них лоскутья белой или красной одежды числом семь или делимое на семь, а также корзины с пищей, что считается подношением духам.
В Корее души женщин, умерших у изголовья ребенка, обитают на деревьях.
С незапамятных времен в Китае на могилах сажали деревья, в особенности кипарис и сосну, которые якобы укрепляли души умерших и спасали тело от загнивания. Такие деревья считались более жизненными, чем другие и часто отождествлялись с душами мертвых. У входа в каждую деревню мяо-киа стоит святое дерево, в котором, по мнению местных жителей, живет душа их первого предка, которая «заведует» их судьбами.
Одна набожная пара, Филемон и Бавкида, однажды сидела у своего дома, когда к ним подошли два человека и попросили их приютить, сказав, что в остальных домах города им было в этом отказано. Гостеприимные хозяева согласились их принять, а на следующее утро эти двое, которые на самом деле были богами Зевсом и Гермесом, взяли их с собой на холм, откуда они могли видеть уничтожение города наводнением, и лишь один их дом оставался в целости, превратившись в великолепный храм. Когда же боги спросили, что они желают, они попросились служить в этом храме жрецами и быть вместе после смерти. Их просьба была удовлетворена, и однажды, когда они стояли у храма, они внезапно превратились в дуб и липу.
Когда Фаэтон, неосторожно управляя колесницей бога, был низвержен негодующим Зевсом, он упал в реку Эридан. Его сестры, Келиады, стоя на берегу реки, видели его падение и стали рыдать. Здесь же на месте они были превращены в тополя. Говорят, что их слезы до сих пор текут и, касаясь вод реки, становятся янтарем.
Плутон или Аид был сильно влюблен в одну нимфу, и после ее смерти на Елисейской равнине вырос Белый Тополь.
Некогда, в мифические времена Аполлон был влюблен в двух красивых юношей, называвшихся Кипарисом и Гиацинтом. Однажды Кипарис убил по неосторожности своего любимого оленя и, огорчившись, стал чахнуть до тех пор, пока бог, сжалившись, не превратил его в кипарисовое дерево. Согласно другой легенде, касающейся происхождения кипарисов, до того, как стать деревьями, они были дочерьми Этеокла. Богини унесли их в вихре и, помотав их какое-то время, сбросили в пруд. Гея сжалилась над ними и превратила их в кипарисовые деревья. А в третьей легенде говорится о том, как Сильван влюбился в ребенка по имени Кипарис и превратил его в кипарис. Легенду поэт изложил в стихотворной форме:
У Сильвануса была радость — красивый олененок,
который был также любимцем здорового мальчика,
лежавшего на мягкой траве в укромном уголке
в тени прохладной ветвей;
и бросил Кипарис злополучное копье не глядя,
и случайно убил любимца.
Но вскоре он, к горю своему, обнаружил ошибку
и стал оплакивать, когда уже было поздно, смертельный удар,
и Сильванус не смог уберечь невинное дитя,
и называл горькими словами злой случай,
который глубоко расстроил его неутешное сердце.
Оно настолько было подорвано печалью и стыдом,
что, устав от бремени, растаял в слезах,
и на том месте Земля родила и вырастила кипарис.
Печалью были рождены первые из них,
ну а сейчас их род прекрасный
украшает дикие места (Porteous, 1928).
Нимфу Питис любили и Пан и Борей. Она же отвечала взаимностью первому, тогда последний, в припадке ревности, сдул ее со скалы, и на этом месте возникла сосна, ставшая любимым деревом Пана. Об этом профессор Макс Мюллер говорит следующее: «Везде в Греции, там, где морской берег, покрытый сосновыми лесами, подобно побережью Дорсет, любой греческий поэт, способный услышать сладкий и жалобный разговор ветра с трепещущими соснами и увидеть разрушения, причиненные свирепым северо-восточным ветром, рассказывал детям о чудесах леса, и о бедной Питис, сосновом дереве, оплакиваемом мягким ветром Пана, и снесенным ревнивым Бореем, северным ветром».
Сосновое дерево иногда называлось деревом Кибелы. Эта богиня, известная также под именем Реи, была сильно влюблена во фригийского пастуха по имени Атис. Она взяла с него обет жить в целомудрии, но он нарушил этот обет любовными приключениями с нимфой по имени Сангарис. Под влиянием угрызений совести он попытался покончить с собой, и Кибела превратила его в сосну, которую она впоследствии лелеяла, оплакивая в ее тени своего неверного любимого. Юпитер, чтобы сделать ей приятное, постановил, что сосна будет всегда вечнозеленой. Овидий об этой легенде говорит следующее:
По-прежнему Рее сосна признательна,
Атиса по-прежнему она любит,
который, будучи еще человеком,
согревал ее сердце,
и сейчас, лелеянный, в сосну превращен (Porteous, 1928).
В одной румынской песне говорится о двух любовниках, умерших от любви и похороненных в одной и той же могиле. Один из них стал сосной, а другая — винной лозой, и они продолжали обнимать друг друга.
Сервий говорит о древней легенде, касающейся происхождения миндального дерева. Красивая фракийская царица Филлида влюбилась в Демофонта, сына Тесея и Федры и вышла за него замуж. Демофонта вскоре после его женитьбы вызвали в Афины по причине смерти его отца. Обещав своей жене вскоре вернуться, он этого не сделал, и Филлида, погибая от его явного пренебрежения, превратилась в миндальное дерево, которое греки назвали Филлой. Спустя некоторое время Демофонт вернулся и, узнав о судьбе Филлиды, он подбежал к дереву и обнял его со слезами раскаяния. В этот момент дерево внезапно зацвело и покрылось листьями, что было свидетельством того, что любовь Филлиды осталась неизменной.
Другой миф повествует о том, что когда Ио, дочь короля Мидаса, потеряла своего любимца Атиса, то произошло чудо и из его крови появились фиалки, а из тела выросло миндальное дерево, плоды которого, как символ печали, горьки.
Происхождение миртового дерева объясняют следующим образом. Мирта была дочерью Синираса. Однажды она оскорбила Афродиту, которая в отместку внушила ей любовь к собственному отцу, которого она соблазнила, обставив все так, что он не знал, с кем совершает прелюбодеяние. Когда Синирас узнал о сотворенном, он, возымев желание убить Мирту, погнался за ней с мечом в руке. Он почти настиг ее, но она взмолилась богам, чтобы они сделали ее невидимой. Те, сжалившись над ней, превратили ее в миртовое дерево, а ее слезы стали превращаться в пахучую смолу.
И до сих пор она рыдает,
но не роняет слезы зря, ибо в ценных каплях
ее имя продолжает сохраняться (Porteous, 1928).
От этого дерева спустя некоторое время родился Адонис.
