Он тут же взял мой багаж, и я пошел вслед за ним на таможню. Нас провели в комнату, где инспектор проверял мои вещи. Он увидел фотоаппарат «Кэнон».
— У вас очень хороший фотоаппарат.
Фотоаппаратом этим я пользовался уже четыре года, никакой квитанции на него, конечно, не было. Инспектор сказал, что мне придется уплатить за него пошлину в сто долларов. Я сказал, что это просто смешно, и в конце концов мы сошлись на тридцати. Я с раздражением пошел за Кристианом по коридору, нас провели еще в одну комнату, на этот раз там были трое полицейских. Они снова начали просматривать мой багаж и сказали, что я должен заплатить им пятьдесят долларов.
— Не забывайте, что вы в Африке, так что, если вы не согласны, мы можем продолжить наш разговор в полицейском управлении, — сказали они с угрозой.
Я дал им еще тридцать долларов, ворча себе под нос, что больше у меня денег нет. Наконец мы вышли из здания таможни и отправились на парковку.
— А где же машина? — в недоумении спросил я. Мой сопровождающий пожал плечами.
— Вы что, хотите сказать, что вы солгали мне и что вы вовсе не из американского посольства? — воскликнул я.
Кристиан опустил глаза, изобразив смущение.
Я огляделся в поисках того, кто на самом деле должен был меня встретить. Но это было бесполезно, так как пристань кишела сотнями людей.
— Из-за тебя, — продолжал я, взбешенный этой нелепой ситуацией, — я теперь упустил того, кто должен был довезти меня до аэропорта.
И после всего этого у него еще хватило наглости попросить у меня денег за оказанные им «услуги».
В аэропорту Киншасы ко мне подошел какой-то человек и предложил быстро провести меня через таможню. Он попросил мой билет, паспорт и сколько-нибудь денег, чтобы дать взятку таможенникам. Я отдал ему последние двадцать долларов. Он сказал, что вернется через полчаса. Но прошло полчаса, потом час, а его все не было. Меня охватила паника: мой самолет должен был взлететь меньше чем через час. Мужчина назвался Альфредом и сказал, что работает в багажном отделении.
Какой-то военный обратил внимание на то, что я очень волнуюсь, и любезно спросил меня, не нуждаюсь ли я в помощи. Я все ему рассказал, и он отвел меня в багажное отделение. Когда он спросил, где Альфред, они сказали, что у них такой не работает. У меня все оборвалось внутри. Какую же я сделал глупость, отдав свой паспорт, билет и последние деньги незнакомцу, на котором и формы-то не было! Я чувствовал себя полным идиотом и не знал, что делать.
И тут кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся и увидел Альфреда, он улыбался во весь рот.
— Куда вы подевались? — спросил он. — Я искал вас по всему аэропорту. Я же сказал, чтобы вы оставались на месте и ждали меня. Пойдемте, ваш самолет скоро взлетает.
Никакими словами не опишешь, что я почувствовал, когда увидел этого человека. Я сел в самолет, нашел свое место, закрыл глаза, и на несколько часов время перестало для меня существовать.
Глава восьмая
Наши друзья, звери
Я так счастлив был снова оказаться дома, что целый день провел в постели. Софи радостно встретила меня и поцеловала в шею. Диксон, один из смотрителей питомника, сказал, что Софи очень по мне скучала. Он рассказал, что в мое отсутствие сотрудники постоянно поддразнивали ее, спрашивая: «А где же Винс?» Она сразу же бежала к дому, пытаясь меня разыскать. Они не издевались над ней, они ее все любили, просто им хотелось посмотреть, насколько она сообразительна.
У нас с Одри были очень хорошие отношения со всеми сотрудниками. Все они обожали Софи, угощали ее чаем и зачастую вместе с ней обедали. Особенно Софи любила Стивена.
А в питомнике мы с нетерпением ждали прибытия первой партии шимпанзе. Первыми мы приняли трех взрослых животных из Кении. Из дома Карла Амманна привезли Чарли и Джуди, а вслед за ними прибыл самец по имени Барук из питомника в Найроби. Барук был рад встрече с Джуди, но со своим соперником вел себя очень агрессивно. Но нам как-то удалось свести их троих в одну группу.
Мы не планировали присоединять Софи к этой взрослой троице. Мы хотели познакомить ее со сверстниками. Из Бурунди к нам собирались отправить десять детенышей. Так что Софи продолжала жить с нами в доме.
Шестнадцатого сентября 1994 года мы отметили день рождения Софи, ей исполнилось четыре года. В подарок ей купили большую плитку шоколада. Обычно она получала шоколадки два раза в год — на свой день рождения и Рождество. Софи взяла свой подарок и уселась в тени под кустом. Шоколадка была для нее особым лакомством, и она ела ее медленно, откусывая по маленькому кусочку.
Заканчивался засушливый сезон, все с нетерпением ждали дождя. Стояла такая жара, что трава совсем высохла. Пожары в буше стали постоянным явлением. Часто они возникали по вине местных жителей, которые забирались на территорию ранчо в поисках дикого меда. Найдя гнездо, они выкуривали пчел, выгребали мед, а потом забывали затушить огонь. Для пожара достаточно было одной искры.
В конце сентября 1994 года у нас поселилась еще одна обезьянка — молодая самка Тесс. Ее хозяйка жила в Найроби. Она приехала в Киншасу навестить сестру и увидела на базаре маленькую самку шимпанзе. У обезьянки был такой несчастный вид, что женщина не выдержала и купила Тесс. Когда же шимпанзе исполнилось три года, она стала слишком большой, и хозяйка уже не могла держать ее у себя в квартире.
Наконец-то у Софи будет подруга-обезьяна, а не человек. Пока я ехал из Найроби с Тесс на заднем сиденье, я все гадал, как же Софи отнесется к мохнатой гостье. Я поднес Тесс к Софи, которая сидела у гаража. Казалось, что Софи ревнует меня — ведь я несу на руках еще какую-то шимпанзе. Она подошла поближе и села рядом с Тесс. Потом несколько раз ткнула незнакомку пальцем в грудь. Тесс не проявила особого интереса к Софи. Обе они так и сидели рядом весь день, пока ближе к вечеру Софи не начала играть в салочки. Скоро они уже смеялись, а к концу дня Софи принялась ухаживать за своей новой подругой. Оливер тоже прекрасно поладил с Тесс, он катался на ней как на игрушечной лошадке.
К сожалению, Тесс привезла с собой из Заира «сувенир» — ленточного червя. Таблетки не помогли, и вскоре она заразила Софи.
Еще три месяца спустя к нам прибыла еще одна шимпанзе, Найка. У нее была пневмония. Ее оставил на границе Уганды и Кении цирк из Египта, который гастролировал в нескольких странах Восточной Африки. Ей повезло: ее спас ботаник из Кисуму, который вылечил ее травами.
Я поехал в Кисуму в середине января 1995 года и вернулся домой с Найкой. Найка была большой любительницей чая. Каждое утро она кричала, требуя свой чай. Она быстро выпивала кружку и требовала вторую. То, что еще две обезьянки жили в нашем доме, давало Софи возможность освоить разные навыки, которыми владели ее сородичи. Софи у этих шимпанзе была заводилой. Спали они все вместе в переоборудованной специально для них кладовке.
