даже, скорее всего, уличного кота. Тогда она может запретить ей ходить сюда. Ведь мамы и папы ужас как не любят, когда их дети ласкают встречных котов. Уж он-то знает. Сколько раз пришлось это испытать на себе. Правда, тогда он и сам был не очень готов идти навстречу этим желаниям потискать очередного пушистика. С какой стати он должен подставляться? Но сейчас было совсем не то. Сейчас ему хотелось, чтобы Оля снова пришла. И совсем не потому, что она принесёт что-нибудь погрызть. Вовсе нет, он ждал прикосновения её руки, аккуратных и нежных движений по его выгнувшейся, как подкова в руках силача, спинке. От контакта с человеческим теплом он весь расплывался, растворялся в самом себе, а привычные страхи и печали тонули в блаженной безмятежности. «Наверное, это называется дружба? — вопрошал себя кот и тут же вздыхал. — А если она не вернётся?»
Но вечером Оля вернулась. Принесла в маленьком пакетике обрезки свежей куриной грудки и, высыпав их на маленькую пластиковую мисочку, с нежностью, совсем по-свойски, пригласила к еде:
— Кушай! Это тебе.
Кот не поверил своему носу, первому ощутившему божественный запах. Он не поверил своим глазам, такое он до сих пор видел лишь издалека. Сколько раз, облизываясь, наблюдал он в щёлку забора, как чья-то хозяйка кормила своего мохнатого питомца каким-нибудь кошачьим лакомством. Никогда он не мог предположить, что и ему вот так просто принесут кусочки курочки и бросят угощение не на асфальт или траву, а выложат на аккуратной тарелочке.
Толстый кот помялся немного, подошёл к мисочке, ещё раз взглянул на Олю, в его глазах читался немой вопрос: «Неужели это мне?»
— Тебе, тебе, Ушастик, — угадала Оля, — кушай!
С того дня девочка стала часто появляться у приречных кустов. И, если по какой-то причине кот отсутствовал на своём месте, она начинала его негромко звать: «Ушастик! Ушастик!» Обычно не проходило и минуты, как он, переливаясь на солнышке блёстками своей чёрной шерсти, прибегал из дальнего угла лужайки. И, пока он быстро-быстро семенил лапками, неуклюже переваливаясь из стороны в сторону, Оля любовалась этим большим болидом угольного цвета с аккуратными белыми ушками. А мисочка уже стояла в положенном месте и источала волшебные ароматы.
— Ну вот, это тебе, кушай, — всякий раз приглашала Оля, хотя было и так понятно, что очередная порция куриных крылышек предназначалась именно толстому Ушастику.
Он, конечно, никогда не отказывался. Но прежде всего, знал, что перво-наперво надо поблагодарить девочку. Кот медленно, с достоинством, подходил к ней, тёрся о тоненькие детские ножки своими пушистыми боками и нежно выгибал спинку под ласковой Олиной ладонью. Лишь после этой приятной для обоих процедуры, кот радостно набрасывался на угощение.
Так прошло несколько недель. Девочка и кот стали настоящими друзьями и после кормёжки обычно затевали игры с бумажкой на ниточке или обычной веточкой с листиками, которую кот, вспомнив детство, пытался поймать: сначала зацепить когтями одной лапы, а потом зажать обеими чёрными клешнями и тащить к зубам. Время проходило быстро и незаметно, всякий раз в конце концов раздавался голос мамы, зовущей Олю то на урок, то на ужин. Кот долго провожал взглядом убегающую фигурку, а потом пристраивался догрызать куриные косточки.
Он совершенно перестал есть невкусный чёрный хлеб, даже немного похудел, стал стройнее и начал забывать о своём всегдашнем страхе — не допрыгнуть до отогнутого края мусорного контейнера. Однажды ему даже удалось поймать мышонка. Бедняжке не хватило нескольких сантиметров до дырки в фундаменте старого деревянного дома. Кот, довольный первой за несколько лет добычей, уже было приготовился нанести зверюшке фатальный удар острыми когтями, но вдруг вспомнил, как Оля рассказывала про симпатичную мышку, живущую у них в подвале. И всё желание разодрать маленькую дрожащую тушку пропало. Он разжал когти, и несостоявшаяся жертва охотничьего инстинкта незамедлительно шмыгнула в спасительное отверстие. А кот долго оставался на том же месте и разглядывал травинки, заслонявшие вход в мышкино убежище. Какие-то непонятные мысли приходили в его небольшую кошачью головку: «Что-то со мной произошло, надо рассказать Оле!»
А ничего не подозревавшая Оля в это время была на дне рождения у подружки. В тот момент, когда она укладывала подарок в ярко раскрашенный пакетик из плотной бумаги, она вдруг вспомнила об Ушастике: «А когда у него день рожденья? Надо спросить!»
На следующее утро, Оля, положив перед другом очередную порцию вкуснятины, задала этот вопрос коту. На что тот недоуменно ответил:
— Не знаю, это было так давно, что никто не помнит! У нас, у котов, ведь свой отсчёт времени.
Оля наморщила лобик, явно что-то обдумывая, и важно произнесла:
— Давай считать, что он будет, к примеру, послезавтра.
— Почему послезавтра? — удивился кот.
— Потому что я должна приготовить тебе подарок, а к завтрашнему дню не успею.
— Ну хорошо, — согласился кот, слегка заинтригованный такой неожиданной идеей. Ему ведь никто никогда в жизни не дарил подарков.
На том и расстались, Олю опять позвала мама. Кот видел, как они о чём-то заговорили, и мама отрицательно помотала головой.
«Наверное, мама против», — подумал кот вздохнув.
И, действительно, послезавтра Ушастик никакого подарка не получил. Более того, Оля перестала появляться. Тот разговор о дне рожденья стал последним. Толстый кот загрустил, даже потерял аппетит. Он лежал под своим кустом и долго смотрел в ту сторону, откуда появлялась Оля. Он несколько раз осмеливался пробраться к её дому, держась подальше от злой соседской собаки, но девочки нигде не было. И нигде в округе не журчал быстрым ручейком её звонкий голосок.
В конце концов он захотел есть. «Надо что-нибудь пожевать, — сказал сам себе. Но никакой охоты гоняться за свежей мышатиной он не испытывал. Без Оли еда не могла быть вкусной. — Пойду-ка я поищу хлеба на помойке».
Жизнь его снова стала унылой и однообразной: он спал, выковыривал горбушки из контейнера, вяло жевал их, снова уходил лежать и смотреть в одну точку, точку, из которой раньше появлялась Оля. И так пока снова не уснёт. Пару раз его потревожили дворовые собаки, хозяева иногда выпускали их погулять. Собаки, роняя на бегу слюну и предвкушая добычу, неслись наперегонки к лёжке толстого кота, но он легко спасался, забираясь на самый высокий куст. Псы некоторое время с
