тайге. Ведь растёт «корень жизни» очень и очень медленно. Десятки, сотни лет живёт он. Листья в конце осени засыхают и отваливаются. Корешок-«человечек» на зиму в земле остаётся, а весной из него новые листья вырастают. Летом цветёт жень-шень, осенью опять ягоды созревают.
Лесники знают все участки, где жень-шень растёт. Каждую осень они ягоды собирают и вокруг разбрасывают. Чтобы ещё и ещё «корни жизни» вырастали. Ведь в ягодах жень-шеня — его семена.
С тиграми человеку редко приходится встречаться в тайге. Но иногда можно и тигра увидеть.
Идёт человек по таёжной тропке, и навстречу ему из зарослей папоротника тигр может выйти. Усы топорщатся, и кончик длинного хвоста чуть шевелится. Как у кошки.
Что делать?
Бывалые таёжники быстро на дерево влезают. А тигр постоит молча и уйдёт в заросли.
Иногда не видит человек тигра, а слышит его. Мощный рык у хозяина тайги. Тут, если голос тигра услышишь, главное не суетиться и не бежать сломя голову. Тихонько постоять надо и назад идти. Откуда пришёл.
Никогда тигр ни с того ни с сего на человека не нападает.
А сколько в тайге разных цветов! Особенно много их на больших полянах и на лугах. Здесь и оранжево-красные с чёрными точками лилии, и огненные жарки, и лиловые ирисы… И гвоздики, и колокольчики, и ромашки, и маки… Всё и не перечислишь!
Разноцветными хлопьями вьются над цветами, и над лесными дорогами, и между деревьями в лесу «летающие цветы» — бабочки. Белые, жёлтые, красные, синие, зелёные, пёстрые — каких только нет!
Но самые красивые бабочки — это, пожалуй, синие махаоны. Большие, словно птицы, проносятся они над вершинами деревьев, потом снижаются и садятся на цветы или на берег ручья, а то и прямо на дорогу, там, где остаются лужи после дождя. Очень любят синие махаоны пить воду. В жаркий день возле какой-нибудь лужи собираются они большими компаниями. Сидят и потягивают воду своими длинными хоботками. А вспугнёшь ненароком — взлетают все сразу и носятся вокруг. Синим и зелёным отливают их крылья на солнце.
Когда наступает ночь, появляются в лесу ночные бабочки. Тоже крупные и красивые. Дружно летят они к фонарям в посёлке, бьются в освещённые окна домов. Слетаются они и на свет костра. Очень красивая ночная бабочка — артемида. У неё светло-зелёные крылья, покрытые коротенькими шелковистыми волосками. На каждом крыле круглое пятнышко — глазок, а на задних крыльях ещё и длинные хвостики.
В августе на таёжных озёрах расцветает чудесный цветок — лотос. Розовый, лучистый, крупный, поднимается он над водой. Лепестки в разные стороны тянутся, словно лучи. Светится он на солнце, и кажется, что он тёплый — будто живая кровь в каждом лепестке струится…
Шумят реки в тайге. Журчат маленькие ручейки. Шелестят под ветром деревья.
Трещат сухие ветки, когда сквозь чащу продирается медведь. Хрустнет сучок, щёлкнет камешек под осторожным копытом изюбря…
С едва слышным шорохом пройдёт сквозь заросли папоротника тигр.
И на разные голоса с утра до вечера заливаются птицы.
Но особенно громко шумит-поёт тайга, когда начинается большой ветер — тайфун. Свист и гул нарастают, и в грозную песню ветра вплетаются стоны. Это скрипят и гнутся под ветром деревья. Некоторые из них не выдерживают напора, и тогда раздаётся глухой зловещий треск. Падает старый лесной исполин… Начинается дождь, он льёт всё сильней и сильней. В бурных потоках со скрежетом и грохотом, сталкиваясь друг с другом, несутся стволы погибших деревьев.
Но уносится ветер, стихает ливень, вот уже звенят лишь отдельные редкие и мелкие капли, над лесом нависает туман. Уходят тучи, выглядывает солнце. Постепенно спадает вода, стволы погибших деревьев остаются на каменистых берегах реки…
И вновь на разные голоса заливаются птицы, тихо шумит успокоенная река, журчит ручей в чаще леса, шелестят деревья от лёгкого ветерка.
Опять продирается сквозь чащу медведь, переждавший тайфун где-нибудь в укромном месте, выходит на кормёжку семейство изюбрей, и с еле слышным шорохом крадётся за ними тигр…
Прекрасна эта вечная песня уссурийской тайги!
