дело сегодня. Политические распри в соседнем Сомали привели к тому, что дезертиры из враждующих армий целыми подразделениями ищут убежище на территории Кении. Они вооружены автоматами Калашникова и представляют собой силу, с которой охрана национальных парков бороться уже не может.
Дезертиры мало интересуются львами, они ищут слонов и носорогов, и не удивительно, что численность этих животных в последние годы сократилась в десятки раз. Не удивительно и то, что кенийское правительство направило сейчас на борьбу с браконьерством отряды регулярной армии. Характерно, что солдаты не стремятся арестовать браконьеров и предать их суду, а просто уничтожают на месте.
Я с большим удовольствием прочел повести Гарета Паттерсона, вошедшие в эту книгу. Они написаны скупым, но исключительно точным и выразительным языком, в деталях передающим всю неизъяснимую прелесть и загадочность африканской природы. Книга снова воскресила в памяти образы моих близких друзей, Джой и Джорджа Адамсон. Надеюсь, что и современный российский читатель почувствует очарование далекой Африки.
Доктор биологических наук В. Е. Флинт
The Lion’s Legacy
by GARETH PATTERSON
Сотни и сотни людей побывали в лагере Джорджа Адамсона в Коре за те девятнадцать лет, что он там прожил. О нем написаны сотни и сотни страниц. И все же всегда находится нечто новое, о чем можно рассказать. Ведь каждый побывавший у Джорджа рассматривал его опыт под собственным углом зрения — видимо, каждый из приходивших к нему приносил в душе что-то свое, глубоко личное.
Гарет открыл для себя мир Адамсона еще в отрочестве, прочитав его книгу «Дикие звери белого господина» («Bwana Game»). Открытие привело к встрече с Джорджем, однако их путям суждено было пересечься лишь двенадцать лет спустя, в 1988 году. Страсть почтенного старца ко львам и глубокое понимание их природы помогли молодому человеку выработать собственную манеру постижения этих зверей. И тот и другой с уважением относились к характеру львов и их месту в иерархии природы. Оба желали связать свою судьбу с этими замечательными хищниками. И у обоих мечта стала явью.
Хотя знакомство Джорджа и Гарета продолжалось всего несколько месяцев, их искренняя забота о дикой природе Коры, ее животных и растениях и особенно умение находить общий язык со львами породили духовную связь, которая продолжается и по сей день, несколько лет спустя после трагической гибели Джорджа.
Без заботливого наставника остались трое львят, которых Джордж готовил к возвращению в дикую природу. У Гарета был единственный путь — разделить жизнь со своим новым «семейством», хотя, к сожалению, вдалеке от Коры, где бродят по берегам рек и таятся в колючих кустарниках другие львы, взлелеянные Джорджем.
Тело Джорджа покоится в лагере «Кампи-иа-Симба», но его дух живет в каждом, кто соприкоснулся с ним — лично или через его книги. Вдохновленный и руководимый им Гарет, в свою очередь, посвящает себя львам — и в целом защите животных и их будущего в дикой природе.
Когда я трудился над первым черновиком этой книги и завершил его, меня не оставляло чувство неловкости. Не будет ли дерзостью с моей стороны писать о Джордже Адамсоне, которого я и знал-то всего ничего? Сумел ли я достаточно глубоко постичь Джорджа и его жизнь? Время, раздумья и дальнейшая работа над рукописью отмели эту неловкость, и теперь я хочу объяснить почему.
Мне не суждено было знать Джорджа в течение длительного времени, и потому я не могу сказать, что понимаю этого человека так, как если бы специально изучал его биографию. Мое понимание совсем иное — я пришел к нему за время, истекшее после его смерти, когда продолжал начатую им работу с тремя львами.
Многие люди знали и любили Джорджа на протяжении долгих лет. У сотен приходивших к нему были разные мотивы, но все, кто встречался с ним в его родимой Коре, становились богаче. Не забудем и о тысячах людей, которые никогда не виделись с Джорджем, но испытали его влияние, обрели вдохновение только благодаря тому, что слышали о нем. Столь могучей была аура живой легенды!
Я имел счастье быть знакомым с Джорджем, и мне было даровано судьбой за шесть быстро промелькнувших месяцев проникнуть в уголки его уникального мира. Катализатором нашей встречи стал лев — зверь, вобравший в себя труд его и моей жизни, зверь, который зажег пламень нашей дружбы и стал воплощением той жизни, какою я живу сегодня.
Наша преданность льву — символу свободной дикой природы — и забота о нем (выглядящая в глазах иных людей фанатизмом) дают мне ощущение того, что в моем постижении жизни Джорджа есть что-то уникальное. Это чувство и отмело неловкость. Я написал историю Джорджа Адамсона, рассказав о событиях, случавшихся в его долгой жизни, но особое внимание уделил тому, что происходило, когда я был рядом.
Сегодня моя жизнь слилась с жизнями трех молодых львов, оставшихся после гибели Джорджа и увезенных мной от неопределенного будущего в Кении на привольные просторы Ботсваны. Условия, в которых я живу, помогли мне еще глубже проникнуться тем, чему был предан покойный. Он умер во имя жизни и защищал в первую очередь жизнь, оказавшуюся под угрозой.
Наследие Джорджа — это и его завет. Оно воздействует на человеческие отношения, веру и действия. Это наследие воплотилось в зверях — свободных и диких, населяющих дикие земли, где по-прежнему властвует сотворенный природой естественный цикл жизни. Дай Бог, чтобы так было всегда.
Львы явились, возвестив о своем присутствии лишь негромкими звуками, с помощью которых члены прайда [1] перекликаются между собой. Их формы едва вырисовывались во мраке привычно черной африканской ночи. Джордж Адамсон повернул голову в ту сторону, откуда доносились звуки; я включил фонарь и увидел за пределами лагеря фигуры восьмерых львов, толкающих друг друга.
— Летеа ньяма (Принесите мяса), — приказал Джордж, не отводя взгляда от ночных гостей. В ответ с той стороны, где жили работники Коры, раздались приглушенные голоса африканцев: «Симба вальяфике» (Львы пришли).
Тут же с подносом мяса появился егерь — стройный, статный,
