Значит, плоскоголовки не новый вид рыб, как решил Кауп, созерцая их странную внешность, а личинки речных угрей. Отправляясь осенью в глубины моря, угри откладывают там яйца. Из яиц выходят листовидные личинки и превращаются затем в стеклянных угрей — так называют угриную молодь, которая полупрозрачна, как темное стекло.
В начале XX века действия нашей истории перемещаются из Средиземного моря в Атлантический океан и новое лицо появляется на сцене — доктор Иоганнес Шмидт, датский биолог. Ему наука обязана блестящим завершением исследования тайны речных угрей.
Шмидт в то время плавал недалеко от Исландии на маленьком пароходике «Тор»: он служил экспертом в министерстве рыболовства. И вот однажды в планктонную сеть, заброшенную неглубоко в море с борта этого парохода, попал… лептоцефалус. В сеть, заброшенную неглубоко — обратите внимание, — которая облавливала лишь поверхность моря! Это-то больше всего и поразило биологов. Ведь думали тогда — так доказывали Грасси и Каландручио, — что яйца угри откладывают на дно моря и лептоцефалусы, когда выведутся из них, тоже живут у дна.
Пойманный Шмидтом лептоцефалус был крупный — в семь с половиной сантиметров длиной. Позднее еще такого же добыли (и тоже планктонной сетью!) у берегов Ирландии. Тогда решили, что у дна живут только мелкие личинки угрей. Подрастая, они поднимаются к поверхности.
Шмидт, учитывая все известные находки лептоцефалусов, попытался даже нанести на карту предполагаемые нерестилища речных угрей. И эти нерестилища — так у него получилось — широкой полосой протянулись через Атлантический океан от Ирландии прямо на юг, до Португалии, с «заходом» в Бискайский залив и Средиземное море.
Но тут Шмидт узнал, что норвежское исследовательское судно «Михаэль Саре» поймало крошечного лептоцефалуса далеко к западу, за чертой, проведенной им на карте. Значит, угри размножаются совсем не там, где он думал. Гораздо, гораздо дальше — где-то около Америки! Так далеко от Европы, от рек, в которых живут, что в это просто не верилось!
И Шмидт — он отлично понимал все значение своей догадки — решил ее проверить.
Он сконструировал особую сеть, лучше прежних пригодную для ловли лептоцефалусов, и договорился с капитанами датских рыболовных судов.
Двадцать три капитана согласились ловить для Шмидта личинок угрей. И хотя коммерция была главной целью этих людей, они принесли часть своего бизнеса в жертву науке. Капитаны сделали пятьсот пятьдесят остановок в океане и ловили лептоцефалусов на всех этапах своих рыболовных рейдов от Европы до Америки и обратно. Они поймали сто двадцать личинок, и у каждой личинки была этикетка с указанием точных координат места, на котором она попалась.
Когда Иоганнес Шмидт нанес эти координаты на карту, его взору предстала картина, не вызывающая больше никаких сомнений. Точки на карте расположились широкой полосой вдоль стрелок, обозначающих теплое атлантическое течение Гольфстрим. Личинки угрей добираются домой, дрейфуя вместе с теплыми водами Мексиканского залива, устремившимися на восток. И почти все они ловились на поверхности или очень неглубоко. Пришлось принятую прежде формулу «чем глубже, тем мельче лептоцефалус» заменить новой: «чем дальше на запад, тем мельче лептоцефалус». Действительно, самые крошечные личинки попадались в самых западных районах Северной Атлантики.
И еще вот что стало ясно: местом, где угри размножались, производя на свет лептоцефалусов, было, по всей вероятности, Саргассово море[26].
В 1913 году Шмидт сам предпринял путешествие к «берегам» Саргассова моря на небольшой шхуне «Маргарет».
И путешествие это окончательно убедило его, что именно здесь, в этой бездонной голубизне, над которой господствует вечный штиль, угри заключают свои брачные контракты. Но тут началась мировая война, и даже гастрономы потеряли интерес к угрям.
В 1920 году доктор Шмидт возобновил свои исследования. Теперь в его распоряжении была большая трехмачтовая шхуна «Дана». Новое осложнение несколько изменило его планы: выяснилось, что американские речные угри тоже размножаются в Саргассовом море. Значит, нужно было научиться сначала распознавать личинок и тех и других. И взрослых-то европейских угрей с трудом можно отличить от американских. А крошечные их личинки столь схожи между собой, что, казалось, нет никакой возможности сказать с уверенностью, какой у вас в руках лептоцефалус: европеец или американец.
И вот доктор Шмидт, оставив на время лептоцефалусов, препарирует взрослых рыб. Он внимательно исследовал 266 европейских и столько же американских угрей, пойманных в реках Массачусетса. И нашел то, что искал: у первых насчитал он в позвоночнике не менее чем 111 позвонков. Обычно их было 114–115. У американских же угрей позвонков меньше — 104–111, обычно 107–108. А еще Грасси и Каландручио доказали, что число миомеров, то есть сегментов, на которые распадаются мышцы лептоцефалуса, соответствует количеству позвонков взрослого угря, развивающегося из него. Значит, если у личинки миомеров меньше ста одиннадцати, она поплывет из Саргассова моря на запад, если больше, ей предстоит более далекое путешествие — к берегам Европы. Если же миомеров ровно сто одиннадцать, то трудно сказать, с какого континента пришли породившие личинку родители. К счастью, попался лишь пяток таких неопределенных плоскоголовок. Всего же их добыли семь тысяч!
Когда собранные экспедицией материалы были обработаны, стало совершенно ясно, где и когда размножаются европейские и американские угри, как быстро растут их личинки, куда и как скоро плывут.
Наши угри, покидая осенью реки Прибалтики, в конце декабря уже приближаются к Саргассову морю. Когда зажигаются у нас новогодние огни, угри погружаются в глубины океана. Там у них своя иллюминация — биолюминесцентная. В мрачной пучине сияют призрачными огнями рыбы-удильщики, зубастые и коварные, черные осьминоги вампиротевтисы и стремительные кальмары. В этом избранном глубоководном обществе угри и откладывают свою икру. Личинки выходят из икры, растут и плывут к поверхности. Самая мелкая из добытых Шмидтом личинок — длиной семь миллиметров — поймана на глубине более трехсот метров. Те, что покрупнее, добыты ближе к поверхности.
К концу первого года жизни лептоцефалусы чуть больше наперстка, их длина два с половиной сантиметра. За второй год они удваивают свой рост, за третий утраивают его. Подрастая, лептоцефалусы медленно дрейфуют вместе с Гольфстримом с запада на восток. В год проплывают по течению океанской «реки» около тысячи морских миль — 1800 километров!
