Джеми посмотрел на Кулли, сидевшую на руке Майкла. Она ответила ему неподвижным взглядом, потом на секунду расправила крылья, подставив их ветру, и обратила свои зоркие глаза на север, к горам. Джеми помотал головой и отвернулся.
За неделю со дня открытия магазина Майкл наторговал на пятьдесят шесть долларов двадцать два цента, которые заплатили ему три покупателя. Перед обедом он разговаривал по телефону с поставщиком из Камплупса. Тот выразил ему свое сочувствие и дал несколько советов. Едва Майкл положил трубку, как дверь отворилась и в магазин вошла пожилая женщина. На пороге она остановилась и окинула взглядом помещение. На губах у нее заиграла мечтательная улыбка.
— Все как при твоем отце, — промолвила она. — Ты так и задумывал?
Майкл огляделся.
— Пожалуй, — сознался он.
— Я так и знала. — Она подошла к прилавку и поставила на него свою сумочку. Теперь Майкл вспомнил, что видел ее на кладбище неделю назад. — Ты и впрямь полагал, что у тебя пойдет дело? — спросила она.
Майкл покачал головой:
— Нет.
— Я надеялась, что ты это скажешь. Не хотелось бы думать, что столько времени и усилий, не говоря уже о деньгах, потрачено впустую просто по неведению. — Она с улыбкой протянула ему руку. — Меня зовут Элинор Гроув, хотя мое имя тебе, конечно же, ни о чем не говорит. А ты, разумеется, Майкл.
— Верно. — Он пожал ее руку. — Вы хорошо знали моего отца?
— Настолько хорошо, насколько можно знать другого человека. Хочешь, расскажу тебе о нас с ним?
Майкл предложил женщине стул.
— Кофе не хотите? — спросил он. — Нас вряд ли побеспокоят.
Элинор сказала, что познакомилась с его отцом, когда Майклу было лет пять.
— Мы не собирались влюбляться друг в друга, — говорила она. — Так вышло.
В ее голосе не было виноватых ноток, да и по тому, как она смотрела на Майкла, вряд ли стоило ждать от нее извинений.
— Я хотела, чтобы твой отец оставил твою мать, — продолжала она, — хотя понимала, что для тебя это будет потрясением. Я была готова к тому, что ты меня возненавидишь.
— Да, наверно, я возненавидел бы вас, — тихо произнес Майкл.
Она вскинула брови:
— А знаешь, я тебя представляла совсем другим.
— Каким же?
Она смущенно улыбнулась.
— Пожалуй, не столь самоуверенным.
— То есть немного сумасшедшим? Как моя мать?
Улыбка исчезла с лица Элинор.
— Джон уговаривал ее обратиться к психотерапевту, но она, конечно же, отказывалась. Ему следовало насильно поместить ее в лечебницу. Я всегда ему это говорила.
Майклу странно было слышать имя отца из уст постороннего человека.
— Почему же отец не ушел от нее? — спросил он.
— А ты разве не знаешь? — удивилась Элинор. — Из-за тебя. Он как-то попытался уйти и сказал твоей матери, что заберет тебя с собой. Он боялся, что она запретит ему видеться с тобой, если ты останешься с ней. А потом, прежде чем ты мог сообразить, что происходит, она настроила тебя против него. — Элинор не удавалось скрыть неприязнь. — Извини. Мне не следует так говорить о твоей матери.
— Ничего. Я и сам давно это понял.
Возможно, он всегда знал, по крайней мере подсознательно, что его отношение к отцу сформировалось под влиянием наветов матери.
— Знаете, Элинор, я ведь после смерти матери ни разу не виделся с ним.
— Конечно, знаю.
— В глубине души я корил себя, и, когда пришло сообщение о его смерти, все, что я старательно хоронил в себе, начало выплескиваться наружу. Очевидно, я осознал, что теперь уж никогда не смогу помириться с ним.
— И у тебя случился нервный срыв?
— Вроде того. Только не все так просто. Были и другие причины.
Его взгляд заскользил по помещению. Ремонт магазина явился физическим выражением потребности восстановить связь с отцом. И возможно, он ее восстановил. Майкл представил себе, как отец продолжал работать здесь после его отъезда, и у него возник вопрос.
— А почему вы не поженились, когда он овдовел?
Элинор печально улыбнулась.
— Мы всегда встречались после обеда по четвергам и субботам. Это были наши дни, и мы сохранили их за собой до самой смерти Джона. Видишь ли, когда стало ясно, что Джон не покинет твою мать, я вышла замуж, но на наших отношениях с твоим отцом это никак не отразилось.
Элинор поднялась и сказала, что ей пора идти. Майкл проводил ее к выходу. Напоследок она поинтересовалась, что он собирается делать дальше.
— Не знаю, — признался Майкл. И вдруг вспомнил. — Отец делал модели кораблей. Вам известно об этом? Он часами просиживал над ними.
Она кивнула:
— Он их сжег. Устроил в саду костер и сжег.
Они замолчали, размышляя над его поступком. Сколько труда, сколько времени потрачено впустую! Майкла мучил еще один вопрос, и он не мог отпустить Элинор, не получив на него ответа.
— В тот вечер, когда умерла моя мать, он был с вами? — наконец произнес он.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Нет.
— Думаете, мать и впрямь намеревалась покончить жизнь самоубийством?
— Нет, — отвечала Элинор. — Думаю, она просто боялась потерять и тебя, и мужа и таблетками пыталась заглушить этот страх. Другого выхода она не видела. Но обстоятельства сложились не в ее пользу.
— Потому что отец не явился домой в положенное время. Он ведь задерживался только по четвергам.
— Мне известно, что болтают о нем люди, — сказала Элинор. — Но я никогда в это не верила. И даже не спрашивала его. — Она не сводила глаз с лица Майкла. — А знаешь, я как будто вижу его здесь.
Майкл обвел взглядом магазин.
— Да. Я тоже.
Элинор улыбнулась:
— Он очень любил тебя. И всегда корил себя за то, что позволил твоей матери отвратить тебя от него. Говорил, что это самый тяжкий грех в его жизни. Ее он никогда не винил. Только себя самого. И на тебя он не таил обиды за то, что ты его не навещал. Разумеется, он скучал по тебе. Очень хотел познакомиться с твоей женой, хотел увидеть внучку. Но о тебе ни разу не сказал дурного слова. Помни об этом.
Элинор вышла и закрыла за собой дверь.
Сюзан работала за столом, когда дверь ее конторы отворилась. Она подняла глаза и увидела Майкла. Мысли сразу спутались у нее в голове, щеки запылали.
— Чем могу служить? — спросила она.
— Я решил продать дом и магазин, — сообщил Майкл.
Сюзан не сразу вникла в смысл его слов.
— Вы уезжаете? Уже? Вы же только что открыли торговлю.
— Меня здесь больше ничто не держит. С магазином хлопот быть не должно. Я продаю его не как предприятие, а как недвижимость. Поставщик заберет товар обратно, а помещение потянет на вполне приличную сумму.
