16 января 1991 года
Колорадское солнце пробилось сквозь пелену зимнего мрака, испещрив скалы, деревья и снег тепло светящимися пятнами. Казалось, что на январский горный склон заглянула весна.
Звуки цивилизации — рев грузовиков на федеральной автостраде, лай собак во дворах, крики школьников — долетали до склона, на котором собралось шестеро мужчин. Все они были в башмаках, гетрах и шерстяных шапочках. Выстроившись цепочкой вдоль гребня горы, они двинулись на восток. Поисковая партия пыталась обнаружить хоть какие-нибудь следы: обрывки одежды, отпечатки ног, — что объяснило бы, каким образом молодой спортивный парень мог исчезнуть посреди дня на окраине городка в Скалистых горах.
Со времени его исчезновения прошло два дня. Склон горы уже обшарило такое количество помощников шерифа, собак-ищеек и жителей городка, что никто уже не надеялся обнаружить здесь что-то, и все же Стив Шелафо и его группа еще раз самым тщательным образом прочесывали местность. Шелафо, 28-летний сотрудник службы «скорой помощи», возглавлял поисковую партию. Завершив осмотр первого участка, люди Шелафо направились на юг, к соседнему склону. Они взобрались на освещенный солнцем гребень, над которым тянулись линии высоковольтных передач. Отсюда открывался вид на старое кладбище и центр городка. Мужчины принялись осматривать землю, покрытую оленьим пометом.
Тут-то один из поисковиков и указал пальцем под куст можжевельника.
— Мы нашли его! — закричал он.
Стив Шелафо направился, похрустывая снегом, в его сторону, и, когда подошел поближе, его глаза расширились от ужаса. За годы работы спасателем Стив повидал немало трупов — жертв авиакатастроф, лишившихся рук и ног, утопленников, раздувшихся от долгого пребывания в воде, туристов, вдребезги разбившихся при падении со скал. Но здесь дело было не просто в том, что зрелище это было жутким. Тело молодого человека, одетого в спортивный костюм, выглядело очень странно. Он был убит явно не в припадке ярости, его тщательно расчленили и выпотрошили, как тыкву. Кто-то прорезал дыру в фуфайке и футболке, рассек кожу и кости, вскрыл грудную клетку и вынул внутренние органы. Произведя эту садистскую операцию, убийца содрал кожу с его лица и забросал нижнюю часть тела мхом и сучьями, словно хотел обозначить что-то важное, исполняя некий зловещий ритуал. «Быть может, убийца все еще где-то здесь?» — подумал Стив. И тут один из поисковиков взволнованно крикнул:
— Эй, прямо за тобой!
Стив испуганно обернулся, ожидая увидеть безумца с дробовиком. Но увидел он дикое животное.
Оно было крупным, с мускулистым телом, имевшим безошибочно кошачьи очертания. Зверь сидел, как сфинкс, среди деревьев и внимательно наблюдал за людьми. Голова его казалась маленькой для столь массивного тела, но морда завораживала: торчком стоящие закругленные уши, выдающиеся вперед усы, покатый лоб, круглые щеки и решительные глаза. Линней назвал этот вид Felis concolor, «кошка одноцветная», описание не вполне точное, поскольку спина животного имеет песочный оттенок, а живот скорее напоминает по цвету гоголь-моголь, к тому же вокруг пасти есть белые пятна, а по обеим сторонам морды и на кончике хвоста — черные. Это животное обычно называют кугуаром, пумой, пантерой или горным львом. «Горный лев» — это не совсем правильное название. Хотя пума действительно часто встречается в горах, некогда она была самым распространенным сухопутным млекопитающим на Американском континенте, обитавшим не только в горах, но и в болотистой местности, в прериях, пустынях и лесах — на высоте от уровня моря до четырех тысяч двухсот метров, от Калифорнии до Мэна, от Британской Колумбии до Патагонии.
Felis concolor, «кошка одноцветная».
Пума — это самое крупное дикое животное из семейства кошачьих, встречающееся в Соединенных Штатах. Взрослая самка пумы весит примерно столько, сколько немецкая овчарка, в то время как взрослый самец может превосходить весом датского дога.
Пума, сидевшая напротив Стива Шелафо, была не особенно крупной. Молодой взрослый самец весом 45 килограммов выглядел вполне обычно — за исключением одного. Как вскоре выяснилось — после отчаянной погони, завершившейся выстрелом в грудь животного, — в желудке этой кошки находились куски человеческого сердца.
Жуткая сцена, с которой столкнулся Стив Шелафо и его группа горноспасателей, не была результатом уголовного преступления — они нашли останки первого более чем за сто лет взрослого человека, убитого и съеденного пумой. На следующий день газеты вышли с тревожными заголовками: «В ЖЕЛУДКЕ ПУМЫ ОБНАРУЖЕНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ОСТАНКИ», «БЕСПРЕЦЕДЕНТНАЯ СМЕРТЕЛЬНАЯ АТАКА В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ».
Смерть вызвала особое беспокойство, поскольку, по мнению специалистов, нападение пумы на человека вообще не должно было произойти. До этого пумы считались пугливыми ночными животными, которые избегают людей. И тем не менее в Колорадо пума убила среди белого дня молодого человека, к тому же убила его рядом с автострадой и школой.
Однако ни вскрытие, ни исследование следов укусов, ни изучение места трагедии не смогли разрешить самую интригующую загадку: что заставило пуму напасть на человека? Ответ следовало искать не в пробитом пулей теле кошки и не в останках ее жертвы, а в окружающей природе.
Мы расскажем вам о смерти, которая не должна была произойти, и о тех тенденциях, которые сделали ее неизбежной. Эта история связана с политикой, историей и экологией, в которой был нарушен естественный баланс. Это хроника города, любившего собственную версию природы с такой страстью, что эта любовь в конечном счете изменила саму природу. Хотя это сравнение и может показаться несколько натянутым, оно тем не менее правомочно. Подобно тому как ацтеки затаскивали своих жертв на пирамиды и вырезали у живых людей бьющиеся сердца, принося их в жертву солнцу, так и человек пять столетий спустя, в 1991 году, растерзанный на заснеженной горе, был, в сущности, жертвой, убитой людьми, поверившими в миф о том, что в современной Америке по-настоящему дикая, нетронутая природа может существовать бок о бок с цивилизацией.
Развиваясь в соответствии с эволюционной теорией Дарвина, природа реагирует также и на рыночные законы. Чем ниже предложение, тем выше цена товара. В современной Америке, где окружающая среда постоянно обихаживается, где ни в одном штате, за исключением Аляски, невозможно удалиться от шоссе дальше чем на тридцать километров, люди стали ценить и лелеять то немногое, что уцелело от неуправляемого, естественного, дикого мира. Эти сдвиги в общественном сознании приводят к изменению ландшафта, так как все больше территорий становятся охраняемыми. За период с 1998 по 2002 год избиратели Соединенных Штатов проголосовали за меры по сохранению и восстановлению таких участков, на что было затрачено более 28 миллиардов долларов. По данным Службы рыбного и охотничьего хозяйства США, за последние десять лет число охотников в стране сократилось на восемь процентов, притом что население выросло на 13 процентов.
