— Это фактор из Лакбэна! — воскликнула она.
И Бари подозрительно стал обнюхивать эти странные следы. Они слышали, как он заворчал, и Пьеро безнадежно пожал плечами.
— Да, — это он… — ответил он угрюмо.
Сердце у Нипизы забилось, и они отправились далее. Она не боялась Мак-Таггарта, она не испытывала перед ним ни малейшего физического страха. Но какое-то странное беспокойство закрадывалось ей в душу при мысли о том, что он уже здесь, на Сером Омуте. В самом деле, зачем он здесь? Что ему здесь понадобилось? Пьеро не нужно было отвечать ей на эти вопросы, даже если бы она и ждала на них ответа. Все равно она догадывалась обо всем и сама. Фактор из Лакбэна не имел здесь ровно никакого дела он пришел сюда только из-за нее одной. Сцена у реки, когда он чуть не раздавил ее в своих объятиях и полетел затем с высокого берега в воду, пришла ей на ум, и краска бросилась ей в лицо и покрыла щеки. Не захочет ли он повторить свое предложение еще раз? Глубоко ушедший в свои мрачные мысли, Пьеро даже и не услышал, как она вдруг засмеялась. Это произошло оттого, что Нипиза заметила, с какой злобой Бари обнюхал эти новые следы и как яростно он ворчал.
Десять минут спустя они увидели приближавшегося к ним человека.
Это был не Мак-Таггарт. Пьеро узнал его и с громким вздохом облегчения стал пожимать ему руку. Это был Дебар, промышлявший на крайнем севере, в земле Барренса далеко за Лакбэном Пьеро знал его очень хорошо. Они были старыми приятелями и издавна снабжала друг друга ядами для лисиц. Поэтому они крепко сжимали друг другу руки.
— Да она уже совсем превратилась в женщину! — весело воскликнул Дебар, посмотрев на Нипизу.
И действительно, она глядела на него в эту минуту совсем как взрослая девица, и румянец покрыл ее щеки, когда он поклонился ей с такою церемонной вежливостью, точно это происходило целые два века тому назад и не здесь, а далеко в цивилизованных местах.
Дебар не терял времени для объяснения своего появления у Серого Омута, и прежде чем они дошли до избушки, и Пьеро, и Нипиза уже знали, зачем, собственно, он к ним пришел. Фактор из Лакбэна собирался на пять дней в отпуск и потому выслал Дебара к ним вперед со специальным поручением, а именно: он требует, чтобы Пьеро явился к нему немедленно и помог в его отсутствие его конторщику и заведующему складом полукровному индейцу. Пьеро сперва не возражал. Затем подумал: почему Мак-Таггарт послал именно за ним, а не за кем-нибудь другим? Почему он не обратился к кому-нибудь поближе? И он не раньше обратился с этими вопросами к Дебару, чем Нипиза затопила печь и принялась за приготовление ужина.
Дебар пожал плечами.
— Сперва он просил остаться меня, — сказал он, — но у меня больная жена: у нее чахотка. Она простудилась прошлой зимой, и я не могу надолго оставлять ее одну. Но он очень доверяет вам. Кроме того, вам уже известны лицевые счета всех охотников компании в Лакбэне. Поэтому он послал меня именно за вами и просит вас не беспокоиться об убытках при расчете он уплатит вам вдвое за все то, чего вы не поймаете за ваше отсутствие.
— А Нипиза? — возразил Пьеро. — Он рассчитывает, что я возьму ее с собой?
Нипиза уже давно прислушивалась к их разговору, стоя у печи, и легко вздохнула, когда услышала ответ Дебара:
— Он не говорил об этом ничего. Но, конечно, это было бы очень затруднительно для мадемуазель.
Пьеро утвердительно кивнул головой.
— Разумеется… — сказал он.
В этот вечер они уже более не разговаривали об этом. Но всю ночь Пьеро продумал и сотни раз задавал себе один и тот же вопрос: почему Мак-Таггард послал именно за ним? Он был не единственным человеком, знавшим счетоводство компании. Был, например, скандинавец Вассон, который жил от форта всего только в шести часах, или француз Барош, живший еще ближе. Возможно, говорил он себе, что фактор приглашает его именно потому, что захотел подлизаться к отцу Нипизы и тем снискать себе дружбу самой Нипизы, потому что, без всякого сомнения, было очень большой честью, что фактор вызывал к себе именно его. И, несмотря на такое заключение, в глубине души Пьеро все-таки чувствовал что-то не то и относился к приглашению очень подозрительно.
Когда Дебар на следующее утро прощался с ним, он сказал:
— Передайте Мак-Таггарту, что я отправляюсь в Лакбэн послезавтра утром.
А когда Дебар ушел, он обратился к Нипизе:
— Ты останешься дома, моя дорогая. Я не возьму тебя с собою в Лакбэн. Мне кажется, что фактор вовсе не отправляется в поездку, а просто врет и что он тотчас же заболеет, как я к нему явлюсь. Но если хочешь идти туда и ты…
Нипиза выпрямилась, как тростник, по которому пробежал легкий ветерок.
— Нет! — воскликнула она так решительно, что Пьеро улыбнулся и стал потирать себе руки.
Таким образом, случилось так, что на следующий же день после ухода Дебара Пьеро отправился к Мак-Таггарту в Лакбэн, а Нипиза стояла у дверей и махала ему платком все время, пока он совсем не скрылся из виду.
В это же самое утро Буш Мак-Таггарт поднялся с постели, когда было еще совсем темно. Всю ночь он никак не мог заснуть. Он вертел в руках злополучную фотографию Нипизы, той дело смотрел на нее при свете лампы, и это еще больше подогревало его. Все силы его натуры ушли в эту охватившую его великую страсть, и он только и думал о ней и придумывал способы, как бы ее удовлетворить.
Он уже перестал думать о преступлении — об убийстве Пьеро, и ему стало казаться, что он придумал новый, гораздо более лучший способ. Нипиза уже не ускользнет от него. Теперь, когда ее отец будет гостить в Лакбэне, от отправится к ней в хижину на Сером Омуте, и она одна будет не в силах что-нибудь с ним поделать. А затем…
Он засмеялся и в экстазе стал потирать себе руки. Да, после того, что там произойдет, Нипиза уже сама попросится в жены к фактору из Лакбэна. Она не захочет, чтобы все, кто ее знает, считали ее безнравственной. Нет! Она последует за ним добровольно.
Он позавтракал еще до рассвета и, пока было еще темно, отправился в путь. Он нарочно взял путь прямо на север, а не на юго-запад, чтобы по его следам Пьеро не догадался о его намерениях. Мак-Таггард решил, что он вовсе не должен знать и даже никогда не должен догадываться ни о чем, и потому отправился к Серому Омуту кружным путем. Разочарования быть не могло. Для этого не было данных. Он был уверен, что Нипиза не последует за своим отцом в Лакбэн.
А Нипиза не ожидала никаких опасностей. Были минуты, когда сама мысль о том, что она будет одна, даже была ей приятна это случалось, когда ей хотелось о чем-нибудь помечтать наедине или представить воочию что-нибудь такое, что она скрывала даже от отца. В такие минуты, она одевалась в свое новое красное платье и старалась сделать себе такую же прическу, какая была изображена на рисунках в журнале, присылавшемся Пьеро два раза в год через Нельсон-Хауз. На следующий же день после ухода Пьеро она вырядилась именно так, но на этот раз распустила волосы и сделала себе на лбу кудряшки, перевязав их поперек головы широкой красной лентой. Она долго не могла сладить с этой прической, так как сегодня имела перед собой удивительный образец. Около ее зеркальца был приколот к стене лист из модного журнала, и на нем была изображена красивенькая мордочка, вся в кудряшках. Под ней была надпись: «Мэри Пикфорд». И по этой-то картинке из забравшегося сюда из залитой солнцем Калифорнии за пять тысяч миль к северу журнала Нипиза и старалась, оттопырив губки и нахмурив лоб, постигнуть тайну прически «маленькой Мэри».
