Я всегда мечтал иметь своих собственных волков, и все вокруг об этом знали. Так вот, как раз в тот период мне выпал шанс приобрести двух молодых самцов, трех месяцев от роду. Предложение поступило от парка дикой природы Парадайз, что в Броксборне — я туда иногда приезжал, когда им требовалась помощь. А тут оказалось, какой-то частный коллекционер пожелал вырастить ручных волков, но к процессу воспитания приступил слишком поздно. Убедившись, что домашних питомцев из этих щенков не выйдет никогда, он решил от них избавиться. Зато мне бы они подошли идеально, да вот держать их было негде. Поэтому, хотя мне до смерти хотелось сказать «да», я вынужден был отказаться. И представьте себе, буквально через пару дней, во время очередного «воя при луне», я знакомлюсь с двумя ребятами, которые занимаются исторической реконструкцией. Волки вызывали у них особый интерес — ведь в Средние века английские леса просто кишели ими. Слово за слово — в общем, я сказал им, что хотел бы обзавестись клочком земли. Они посоветовали мне связаться с неким Стюартом Барнс-Уотсоном, австралийцем, который недавно приобрел участок в пятьдесят акров на севере Девона. Как и они сами, он увлекался реконструкцией средневековых событий, интересовался историей Англии и волками в том числе. На этой территории он собирался оборудовать что-то вроде образовательно-приключенческого лагеря для детей, где бы их обучали древним ремеслам и знакомили с жизнью на лоне природы. Парни дали мне его номер телефона и убедили позвонить.
Я не стал откладывать дело в долгий ящик, и разговор у нас вышел весьма многообещающий. Замысел Стюарта очень удачно вписывался в мои планы. Я сообщил ему, что у меня на примете есть пара волчат, и ему необычайно понравилась идея подчеркнуть с их помощью исторический колорит местности. По его приглашению я отправился в Ист-Бакланд, чтобы поближе познакомиться с поместьем и его хозяином. Местечко было отличное — хвойные леса окружали долину, по дну которой бежала река. Мы быстро нашли общий язык и отлично провели время. Стюарт сказал, что я могу выбрать для волков любой участок, какой мне придется по душе. Я остановился на низине у берегов реки — она напоминала уменьшенную копию волчьих владений в Айдахо. Здесь, конечно, было не так просторно, и лес гуще, и склон холма круче зато выглядело все это очень живописно. Мне ясно представилось, как в утренней дымке из зарослей папоротника выходят волки. С каким трепетом дети будут наблюдать за ними! Мне нравилось, как солнце просвечивает сквозь листву, пятнами света ложась на землю, как на праздничной открытке. Построить здесь вольер будет не самым легким делом, но лучшего местечка для моих питомцев не придумаешь. Не теряя времени, я позвонил в Броксборн и сообщил, что беру щенков.
Я назвал их Тень и Бледнолицый. Пока я занимался строительством ограды, мои волчата нашли временный приют в небольшом частном зоопарке Линтон, в Кембридже. По счастливой случайности там оказался незанятым вольер для львов, прибытие которых ожидалось через несколько месяцев. Владельцы зоопарка предложили и мне, и волчатам пожить у них до тех пор, пока мы не сможем переселиться в Девон. Они не брали с меня денег, а я, в свою очередь, проводил экскурсии для посетителей и помогал ухаживать за животными. Помню, один раз мне поручили ощипать гору цыплят, пожертвованных зоопарку какой-то птицефабрикой. Вот это была работенка! Их были сотни, и у всех перья словно приклеены каким-то суперклеем.
Я временно обосновался в передвижном домике. Из кухонной утвари там была только микроволновка, поэтому я одолжил у кого-то карточку мелкооптового магазина и закупил лапши быстрого приготовления. Она не требовала варки и всегда казалась мне довольно вкусной.
Один минус — оптом можно было взять только один вкус. Так я и ел лапшу «с курицей и грибами» каждый день на завтрак, обед и ужин — два месяца кряду. До сих пор видеть ее не могу.
Строительство вольера обернулось настоящим кошмаром. У меня было двое помощников, и все мы чуть не надорвались. Арендованный мной грузовик с материалами и инструментом постоянно застревал в грязи на лесной тропе. В итоге пришлось тащить все это вниз самим, на расстояние около шестисот метров. По периметру вольера мы вырыли ров глубиной в четыре фута, потому что волки — известные мастера делать подкопы. Потом мы забетонировали столбы и натянули на них стальную проволоку. Конструкция получилась прочной и безопасной. У меня в Плимуте был знакомый сварщик. По моей просьбе он загнул верхушки столбов внутрь, под углом в сорок пять градусов, чтобы волки уж точно не смогли выбраться наружу. Чего мы только не делали, чтобы раздобыть денег на строительство, — просили, занимали, воровали, побирались у общественности, — но больше всего пришлось вложить крови, пота и слез.
Стюарт подал заявку, чтобы получить лицензию на содержание опасных животных, и к нам с проверкой направили специальную комиссию. В нее входили ветеринар, которого я знал еще по Лонглиту, полисмен из отдела по работе с огнестрельным оружием и представитель местных властей. Они долго проверяли надежность ограды, просматривали документы, расспрашивали, как будет обеспечиваться безопасность, кто из нас имеет разрешение на ношение оружия и будут ли эти люди поблизости, если волк все-таки сбежит. Они ничего не упустили из виду и вроде бы покинули нас вполне удовлетворенные, сказав, что сообщат о принятом решении. Мы не сомневались, что остальное — чистая формальность, и я сразу отправился в Линтон за волчатами — львы должны были прибыть со дня на день, и Ким, хозяйка зоопарка, уже начинала беспокоиться.
Мне позвонили в сочельник и сообщили, что наше заявление отклонено. Местные жители выступили против содержания волков на близлежащих землях. Можно подать апелляцию, но это будет стоить две тысячи фунтов. Я не верил своим ушам. Ужасная новость! Я не мог больше держать волчат в Кембридже. У меня не было денег не то что на апелляцию, а даже на рождественские подарки моим детям. Я совершенно отчаялся и не знал, что делать. Рождество прошло не в самой радостной атмосфере.
И снова на помощь мне пришел случай. Местная газета следила за развитием нашей затеи, и когда все застопорилось, они прислали репортера взять у меня интервью. Обо мне напечатали довольно большую статью. Стоило ей только увидеть свет, как мне позвонил Боб Батчер, владелец парка динозавров и дикой природы Кум-Мартин, километрах в двадцати отсюда, на побережье. Он сказал, что у него есть свободное пространство, и если я сам выстрою вольер для моих волков, то он приютит их совершенно бесплатно. Расходы на стройматериалы он берет на себя. Я пулей помчался в Кум-Мартин, вне себя от радости. Боб произвел на меня очень приятное впечатление: он интересовался животными, заботился о них и создал отличный парк, занимающий около десяти гектаров на границе Эксмура [7]. Как видно из названия, кроме диких животных, в нем установлены двигающиеся фигуры динозавров, привлекающие толпы ребятишек. Однако здешняя фауна в то время не отличалась особым разнообразием. Хищные птицы, снежные барсы, сурикаты, обезьяны, морские львы и тропические бабочки. Негусто. Волки, безусловно, могли бы удачно пополнить коллекцию, а моя слава исследователя — поднять статус зоопарка и стать хорошей рекламой. На мой взгляд, единственное оправдание тому, кто держит в неволе диких животных, — желание защитить их и сделать их жизнь лучше. Боб Батчер, похоже, именно к этому и стремился.
Он показал мне пространство, выделенное под вольер, — меньше четверти гектара очень влажной местности. Раньше здесь, вокруг пруда, обитали пеликаны, и хотя на берегу росло несколько деревьев, все же воды было куда больше, чем земли. Но я не мог позволить себе привередничать. Решил, что со слякотью как-нибудь справлюсь, а в остальном участок очень даже неплох. Располагался он в низине, возле павильона с обезьянами, а дальше тянулись поля и заросшие лесом холмы. Словом, я согласился, и мы с Бобом ударили по рукам. В качестве платы за содержание волков я обязался проводить ежедневные образовательные беседы с посетителями в течение всего сезона. Плюс за мной оставалось право иногда ненадолго покидать парк для продолжения исследований.
