– Кинги? Какого Кинги? — спросил Питер, заранее отказываясь от мысли попросить капитана вспомнить полное имя этого загадочного Кинги.
– Кинги — это тамошний король,— сказал капитан, удивленный, что Питеру неизвестны такие простые вещи.
– А… почему вы его так называете? Это у вас не считается… хм… оскорблением Его Величества?
– Что-что? — спросил капитан, никогда прежде подобных фраз не слышавший.
– Я имею в виду… не слишком ли фамильярно его так называть?
– Да нет, нисколько. Он сам себя так называет. Это его… так сказать… прозвица.
– Прозвище?
– Ну, пусть бы и так,— недоверчиво сказал капитан.— Каждый и она сам зовет его Кинги… Видите ли, мистер Фокстрот,— продолжал капитан,— на острове Зенкали обитают два племени, фангуасы и гинка, понятно? Самое большое племя — фангуасы, возможно до полусотни тысяч человек. Кинги — король фангуасов, понятно? А
гинка — очень малый племя, тысяч пять-шесть человек. У них вождь — Гоуса Маналовоба. Фангуасы как большой племя властвуют на Зенкали. Фангуасы не любить гинка, а гинка не любить фангуасы. Когда Зенкали получить самоуправление, править будет Кинги, понятно? Кинги очень, очень умная человек! Он хочет править всем народом на все время, как Авраам Линкольн, понятно?
– А разве у них нет парламента? Законодательной ассамблеи, где были бы представлены они все? — спросил Питер.
– Да, да, там есть парламента, но она делает все так, как скажет Кинги.
– По-моему, это очень недемократично.
Капитан, словно прожектором, осветил Питера золотом своей улыбки.
– Да, на Зенкали существуйт демократия для одного. Для Кинги.
– Вам известно что-нибудь об аэродроме? — осторожно спросил Питер.
– А то как же… Это дело попахивает большим надувательством,— сказал капитан Паппас, и в голосе его прозвучала свойственная грекам зависть, которую ему не удалось скрыть.— А самый главный мошенник — черномазый недоносок Лужа. Он — министр развития. Самый большой плут на всем Зенкали. Никто не любить Лужа. Всем он противен от пяток до макушки, вот так! Даже у родной матери вызывает отвращение, потому что он и ее облапошил.
– Так как же он стал министром развития, раз он такой плут?
– Не знаю. Кинги сделал его министром.
– А в чем заключается надувательство?
– Для постройки аэродрома требуется много электричества. Сейчас на Зенкали есть лишь один небольшой движок, которого кое-как хватает на весь город. Но она постоянно ломается, понятно? Ну и вот, чтобы сделать больше электричества, они собираются построить плотину возле Матакамы… Так называется вулкана, понятно? Они хотят построить плотину и затопить долину. А этот недоносок Лужа считает, что это его долина, понятно?
– Но если он владеет этой долиной и позволяет построить там плотину, в чем же тут надувательство? — спросил изумленный Питер.
– Лужа не всегда владеть этой долиной,— разъяснил капитан,— но как только зашла речь о строительстве аэродрома, он тут же купил ее, понятно? И купил за не большие деньги, потому что никто другой не желала ее купить. Теперь, когда долина понадобится правительству, Лужа запросит за нее огромные деньги. Такой уж плут этот министр развития.
– Все понятно,— задумчиво сказал Питер.
– А теперь,— сказал капитан, прищурив один глаз и одняв свой пухлый палец,— надувательство номер два. Если они решили строить плотину, они будут привлекать различные фирмы, кто какую цену назначит, понятно?
– То есть должно быть нечто вроде аукциона?
– Вроде этого. В таком случае правительство сделает заказ тому, кто предложит наименьшую сумму, верно? Но Лужа уже пообещал заказ одной фирма. Он уверяет, что спросил все фирма и что эта назначать наименьшую сумму, понятно? А она назначила немаленькую сумму. Я это знаю. Мои друзья в Джакарта рассказал мне об этом. Эта фирма дала Лужа огромный-преогромный взятка в Англии. То есть он получил деньга за плотину и получит деньга за долину. Ну, не подлый ли мошенник?
Капитан сел и скорбно посмотрел на Питера, стараясь — хоть и без особого успеха — выдать себя за человека, которому и в голову не придет совершить подобное надувательство.
– Но если у вас есть доказательства, почему же никто не сообщит королю? — спросил Питер.— В конце концов, не дело же, когда министр развития занимается развитием исключительно собственной кубышки!
– Ха-ха! — осклабился капитан.— Скажешь тоже — сообщи королю! Небось король сам получает деньги от Лужи.
– А пойдет ли аэродром на пользу Зенкали? — поинтересовался Питер.
– О! Аэродрома пойдет на пользу мне! — сказал капитан.— Я буду возить цемент, кирпич, всякую всячину для строительства. Буду привозить консервы для строителей. Да что там! Буду привозить игральный автоматы для развлечений матросов! Закуплю по дешевке в Джакарте штук пятьдесят и с барышом продам Мамаше Кэри и ее курочкам!
– А это еще кто такие? — изумился Питер.
– Это такая бар… Как вы такой называть в Англии? Пуб… Ах да, паб, паб. Она в порту Зенкали. Все матросы ходят туда выпить и поиметь прекрасные девушки, понятно?
Питер ответил утвердительно.
– Так вот, когда на Зенкали будет построен аэродром, сюда будут прилетать самолеты и приплывать корабли Британского флота. Множество бравых летчиков и моряков будут приходить к курочкам Мамаши Кэри, играть в мои игральные автоматы, слушать музыкальный машины, пить пиво, которое я буду привозить из Джакарты, а коль скоро гостям потребуется все больше девочек, меня же будут гонять в Джакарту за пенициллином для доктора! Аэропорт будет очень полезен для моего бизнеса, понятно?
Питер признался, что и не представлял, сколь разнообразны будут последствия строительства аэродрома.
– Ну,— сказал капитан, потягиваясь и позевывая,— я теперь пойду на мостик. А потом, перед обедом, мы еще выпьем вместе, ладно?
– Спасибо, мне будет очень приятно,— сказал Питер.
Когда капитан ушел, Питер отправился на палубу, нашел там видавший виды шезлонг и, блаженно растянувшись на солнце, принялся читать книгу, которую приобрел перед самым отъездом из Англии. Она была отпечатана в какой-то частной типографии в Сингапуре на тонкой рисовой бумаге и называлась: «Зенкали. Фрагментарный путеводитель для случайного приезжего». Автор скрыл свое имя под псевдонимом «Козерог». Приобретая путеводитель, Питер опасался, что книжица ничем не отличается от сотен ей подобных, но с первой же страницы «Введения» ему стало ясно, почему автор пошел на такую конспирацию.
«Зенкали, — вещал Козерог,— одно из самых очаровательных, интригующих, изысканных и идиотских мест, которые я когда-либо имел удовольствие посетить. Всю свою жизнь я посвятил коллекционированию тех уголков Земли,где забыт здравый смысл и властвует умопомешательство, и готов держать пари, что другого такого места, где поголовно все сошли с ума, больше нет. Достаточно сказать, что, едва ступив на землю Зенкали, я был вознагражден впечатлением, которого хватит на всю мою оставшуюся жизнь. Я увидел, как почти все население столицы собралось на главной площади, но не по религиозным или политическим причинам, а лишь затем, чтобы позевать на пожарную команду в роскошной униформе и касках, тщетно пытавшуюся завести пожарную машину, которая по непонятным причинам сама вспыхнула и взорвалась. С тех пор я прожил на Зенкали более двадцати лет, и хотя за это время там не случилось ни одного происшествия, равного взрыву пожарной машины, в жизни моей было немало ситуаций, наводивших на размышления и позволивших глубже взглянуть на человеческую природу».
