Впрочем, вина енотовидных собак еще не совсем доказана. В оскудении охотничьей фауны, скорее всего, повинны сами охотники. Слишком уж много их стало и слишком мало ответственности у каждого в душе.
Помню, как-то в апреле ходил я по лесу в Домодедово. Там охотников этих с тяжелыми ружьями и прочим снаряжением больше, чем солдат на иных рубежах! На каждой поляне, на каждой просеке — охотники. Верите ли, поезд остановился и с него одни охотники сошли. Черная толпа. И бегут, на ходу ружья заряжают, по лужам шлепают, спешат, друг друга обгоняют — места на полянах да просеках занимать.
И уже пальба пошла по лесу. Солнце еще высоко было: не в вальдшнепов, значит, стреляли. В дроздов да в дятлов лупили, да в куликов мелких. Ну где ж тут дичи-то уцелеть!
Рассказом о насекомых началась эта глава, насекомыми мы ее и закончим. Идея Чарлза Райли, который, помните, в войне с филлоксерой взял в союзники маленького клеща, оказалась очень плодотворной. Наши биологи тоже очень часто и очень успешно в борьбе с сельскохозяйственными вредителями прибегают к помощи их естественных врагов.
Кровяная тля незваным гостем приплыла к нам из Америки. Много первосортных яблонь погубила она в Крыму и на Кавказе. Ее золотые дни кончились, когда в 1926 году наши агротехники привезли из Италии и выпустили в Азербайджане, в Крыму и под Краснодаром крошечную осу — афелинуса. Потом афелинуса поселили и в Узбекистане. Он обрел здесь новую родину, а кровяная тля — страшного врага. Афелинусы с неистощимой энергией истребляют этих тлей.
Не менее успешно уничтожают червецов, вредителей цитрусовых, и маленькие жучки — родолия и криптолемус, которых привезли на Кавказ из Египта. Но вот беда — грозные победители червецов жестоко страдают от морозов. В холодные зимы они погибают. Приходится время от времени снова привозить из-за границы дорогих гостей. Криптолемусов последнее время у нас стали разводить в лабораториях, а весной их выпускают на волю. Тучи спасенных людьми жучков опускаются на листья мандариновых деревьев и тут же принимаются за работу: с аппетитом пожирают тлей и червецов.
Родина линдоруса — Австралия. Когда европейцы поселились на просторах пятого континента, они по достоинству смогли оценить этого похожего на божью коровку жучка. Садоводы и не мечтали о лучшем союзнике. Слава о линдорусе облетела весь мир. Скоро пришли на него заявки из Калифорнии. Жучков запаковали в большие коробки. Коробки погрузили на пароход и повезли в Америку. Здесь в апельсиновых рощах линдорусов выпустили, и они принялись со свойственным их роду рвением истреблять тлей.
И истребляли очень успешно, поэтому итальянцы пригласили их в свою страну.
В 1947 году пара линдорусов, жук и жучиха, из Италии «переехали» в Советский Союз. Новая родина им так приглянулась, что уже через год десятки тысяч жучков-переселенцев радовали сердца аджарских садоводов. Потом поселили линдорусов в Абхазии и окрестностях Сочи, а в 1949 году — в Крыму.
Много и других полезных насекомых, зверей, рыб, моллюсков и креветок акклиматизировали советские ученые в наших лесах, садах и морях.
О всех нет возможности рассказать. Упомяну еще о нереисе.
Нереис — большой хищный червь. Живёт он во многих морях. Но не было его в море Каспийском. Хотя червь этот и хищный, однако на него самого охотятся всевозможные рыбы. И там, где нереисов много, рыбам голодать не приходится.
Каспийское море — одно из самых богатых рыбой морей. А если поселить в нем нереисов, наверное, рыбы станет еще больше?
Вопрос этот задал своим коллегам крупный советский океанолог Лев Александрович Зенкевич, большой знаток моря и морских животных. Так и сделали: шестьдесят тысяч нереисов перевезли из Азовского моря в Каспийское. За четверть века черви на новом месте сильно расплодились и их стало там так много, что кормятся ими теперь и осетры, и севрюги, и белуги, и лещи, и вобла, и другие промысловые рыбы.
Так вооруженный знанием человек, недовольный медленным темпом естественного хода событий, умножает дебет природы, умелой рукой увеличивая фонды ее пищевых ресурсов.
икто ничего не знал о Кракатау. Никто им не интересовался, никто не исследовал его до 1883 года, когда этот маленький островок потряс земной шар. И с тех пор имя его не сходит с печатных страниц.
Кракатау очень молод: он поднялся со дна моря в Зондском проливе, между Явой и Суматрой, около десяти тысяч лет назад. Это вулканический остров. И два соседних с ним островка — Ланг и Ферлатен — тоже порождены подводными взрывами.
До 1883 года Кракатау был восемь километров в длину и около пяти километров в ширину. Три кратера слабо курились над ним. По склонам вулканов к самым их вершинам взбирались тропические джунгли. Разные птицы и звери водились в них.
Когда-то на Кракатау было поселение каторжников, да и местные рыбаки изредка посещали его. Но в 1883 году людей на нем не было.
20 мая 1883 года в Джакарте, она называлась тогда Батавией, и в Богоре — двух крупнейших городах зеленого острова Явы — люди были напуганы страшным грохотом, от которого задрожали стены их домов. Много часов гремели раскаты странной канонады, и вскоре черные тучи закрыли небо и посыпали пеплом улицы. С кораблей, которые проходили мимо Кракатау, увидели над ним огромный столб дыма высотой, как полагали, десять километров. Значит, началось извержение, и люди уже не ждали от Кракатау ничего хорошего.
В ту ночь, говорят, никто глаз не сомкнул в окрестностях Кракатау, даже и в трехстах милях от него. Но это была только небольшая прелюдия к страшной катастрофе, которая вскоре последовала.
Ранним утром 27 августа четыре чудовищных взрыва потрясли небо. Кракатау «подпрыгнул» — выкинул в воздух четыре с половиной кубические мили земли и лавы, а затем осел в море. Две трети его территории залили волны.
Всюду на Яве, Суматре, Борнео и даже на Целебесе — слышали грохот последней агонии Кракатау. Но никто не знал, что это такое. В Макассаре, на Целебесе, подумали было, что какой-то корабль тонет и стреляет из пушек, прося о помощи. Два судна вышли в море на его поиски, но, конечно, ничего не нашли.
На равнинах Австралии фермеры спрашивали друг друга, когда это войска начали маневры? Нет, говорили другие — взрывают скалы.
Это и в самом деле рвались скалы, но в трех тысячах километрах от Австралии!
На острове Родригес, в Индийском океане, полицейские записали в своих рапортах: «Слышали сигналы бедствия — выстрелы из тяжелых орудий — где-то на востоке».
