Но повторяем, попытка Лихтенталя потерпела фиаско.
«Цыгане будут петь в центре г. Петербурга у Полицейского моста, в зале танцовального общества, в доме Коссиковского с 5 до 7 часов вечера» — такой анонс появился в «Северной Пчеле» в конце 30-ых годов, и с этого времени вплоть до конца царствования императора Николая I, вплоть до печальных дней севастопольской эпопеи, цыгане стали необходимой принадлежностью петербургских развлечений. Первые годы они приезжали из Москвы на масленице: «На-днях прибыл сюда из Москвы хор цыган Ивана Васильева, с певицами Грушею и Любашею. Извещая о том всех любителей этого рода увеселений, сожалеем, что нам остается едва одна неделя для наслаждения этим оригинальным полудиким и народным пением»[286]. Но приехав к масленице, цыгане гостили обыкновенно весь пост. Давали они свои концерты во всех имевшихся в то время залах — в описываемом нами доме Коссиковского, в зале дома Энгельгардта (напротив Казанского собора, бывший дом учетного банка), дом Татищева (у Симеоновского моста), в доме графа Орлова (бывший дом департамента уделов на Литейном). Время концертов назначалось таким образом, что «к началу спектакля, т.-е. к 7 часам вечера, концерт будет кончен»[287]. Плата за вход бралась 11/2 рубля и 1 р. серебром. Осталось очень характерное описание пения цыган: «Вошел хор цыган. Женщины сели полукругом, мужчины стали позади стульев, а в средине полукруга стал хоревод (курсив наш, «Северная Пчела» хотела ввести русское слово вместо иностранного — «регент») Илья Осипыч! Запели сперва заунывную песнь. Соловьиный голосок прославленной покойным Пушкиным Тани разнесся по зале и зашевелил сердца слушателей, потом пошли разные песни: заунывные и плясовые, и каждый раз раздавались громкие рукоплескания и восклицания «браво, брависиммо»; несколько песень слушатели заставили повторить. Можно смело сказать, что все присутствовавшие приведены были в восторг».[288] Другой отзыв в том же духе: «Все были чрезвычайно довольны плясками и пением цыганского хора. Илья, хоревод, был бесподобен... Знаменитый Илья весь пламя, молния, а не человек. Он запевает, аккомпанирует на гитаре, бьет такт ногами, приплясывает, дрожит, восклицает, воспламеняет, жжет словами и припевами. В нем демон, в нем беснующаяся мелодия. Смотря на него и слушая его, вы чувствуете, что все нервы в вас трепещут, а в сердце кипит что-то невыразимое»[289].
Успеху цыган содействовала и знаменитая Тальони, которая в этот год танцовала на петербургской сцене. «При входе в залу к цыганам, Тальони была встречена хором музыкантов, игравших качучу. Потом пошли пляски и песни цыган. Г-н и г-жа Тальони в восторге от виденного и слышанного ими! Никогда не воображали они, чтобы в этом неученом хоре было столько души, огня, изящества. Добрый Тальони сказал нам, — писала «Северная Пчела»[290], — в полной откровенности: «Если бы я имел когда-либо 20 таких огненных душ в кордебалете, то сделал бы чудные вещи!» Рецензенты того времени, видя увлечение публики таким полудиким пением, старались найти смягчающие обстоятельства и писали такие рацеи[291]: «Иногда весьма приятно из роскошной, богато убранной гостиной, освещенной тысячами огней, блистающей дамскими нарядами, вдруг перенестись в темную рощу и сквозь ветви дерев взглянуть на луну, на звездное небо, словом на природу. Так точно, после нежного, смягчающего душу италианского пения приятно вспомнить русский удалый или заунывной напев, нашу народную мелодию, перенестись в русскую природу». .
В доме Коссиковского нашло приют и одно из немногочисленных у нас спортивных обществ. В 1806—1807 годах в Петербурге возникло особое общество, которое звалось сперва «стрелецкое общество»[292], а потом «общество любителей стрельбы»[293]. В числе учредителей этого общества был сенатор и кавалер Теплов с товарищами. Окончило свое существование это общество довольно плачевно — в 1811 году продавались[294] «с аукционного торгу мебели, оставшиеся за упразднением собрания любителей стрельбы». — Чисто спортивным это общество назвать нельзя, скорее это был своего рода клуб, причем члены этого клуба отчасти занимались и спортом — стрельбою, фехтованием, но главной своей целью считали устройство балов.
«Г.г. члены собрания любителей стрельбы извещаются, что 11 декабря будет бал в маскарадных костюмах с 3 оркестрами и хором. Под названием оного маскарадного бала полагается, что не позволено будет приезжать на оной в масках, для того посетители благоволят приезжать в доминах или венецианках, но без масок, что же касается дам, дирекция просит их быть в обыкновенных маскарадных платьях и также без масок»[295]; как видим, в начале XIX века маскарад мог быть без масок. Затем члены общества, очевидно, могли пользоваться столом в обществе; по крайней мере мы читаем такое несколько курьезное, наивное с нашей точки зрения извещение[296]: «Г.г. членам общества любителей стрельбы сим извещается, что эконом, который все лето находился на даче, теперь перебрался в город, где каждый день дает обеденный стол. Присем также извещаются, что в субботу 2 октября будет дан обеденный стол с музыкою».
Мы не нашли устава этого общества, но из одного печатного извещения можно восстановить хотя некоторые правила этого общества[297]—«дирекция собрания любителей стрельбы, желая содействовать выгодам общества, предложила 17 минувшего сентября на баллотировку бывшим в собрании в довольном числе г.г. членам, что она находит удобнее и полезнее возобновлять билеты вместо маия в ноябре месяце каждого года, которое предложение и было большинством белых шаров принято, почему, поставляя долгом уведомить о сем всех членов, дирекция просит тех, которые по прежнему учреждению уже по 1 мая 1809 года билеты свои возобновили, возвратить их в контору, где по заплате 25 рублей дадутся новые по ноябрь 1809 года. Тех же из господ членов, которых билетам 1 ноября сего года срок минет, просит дирекция для возобновления явиться в контору не позже 20 ноября, ибо после того неявившиеся должны будут, если пожелают оставаться в обществе, в новь быть баллотированы. Возобновление билетов на полгода, как несовместное хозяйственному учреждению собрания впредь существовать не может, исключая только г.г. военно-служащих, которым не возбранено записываться и возобновлять билеты на полгода».
Из этого мы видим, что выбор членов общества производился баллотировкою, что членский взнос равнялся 50 рублям и год общества начинался 1 ноября. Далее, военные пользовались льготою: они имели право взносить свой членский взнос в рассрочку, по полугодиям. Наконец отметим, что «для дам, не принадлежащих к фамилиям господ членов», раздавались именные билеты[298]. Но какие занятия спортом были у этого общества? Уже самое название общества показывает, что на первом плане должна быть стрельба в цель и действительно; «г.г. члены собрания любителей стрельбы почтительно извещаются, что завтра в субботу 24 сентября, в 6 часов пополудни начнется в доме общества стрельба в цель» или другое извещение, до известной степени аналогичное вышеприведенному: «г.г. члены извещаются, что стреляние в цель из пистолетов начнется сего маия месяца 2 числа в нарочно изготовленном на то зале. Желающие сим приятным упражнением заняться, благоволят между тем рассмотреть начертанные для сего правила[299]. Итак, стрельба из пистолета названа «приятным упражнением» и для этой стрельбы были составлены какие-то правила, какие, мы, к сожалению, не нашли. Наконец, «в будущую субботу, 10 октября, в собрании любителей стрельбы дан будет генеральный фехтовальный бал или так называемое assaut général, единственно для членов оного собрания»[300].
