ослабнет мой рассудок и мое тело. Слезы в какой-то степени будут означать поражение — ведь смерть Джорджа предопределила мою судьбу, поставив задачи на будущее.
Во второй половине дня я вылетел обратно в Найроби, а два дня спустя вернулся в Кору. Я подготовился к пересадке животных в деревянные клетки — с этого начинался первый этап долгого пути в Ботсвану. Транквилизация четвероногих пассажиров была делом травмирующим, но вынужденным. В этом мне пришел на помощь Дитер Роттчер — ветеринар с большим стажем, обладавший богатым опытом по отлову животных. Работники лагеря следили за операцией со скорбными лицами — увоз из Коры питомцев Джорджа сулил неопределенное будущее им самим. Лагерь придется закрыть, по крайней мере до упрочения безопасности в регионе и победы над шифтой. Ради львят люди в «Кампи-иа-Симба» рисковали жизнями, а теперь оказались не у дел.
Мы с Дитером принялись завертывать находившихся без сознания львят в одеяла. Я поднял глаза и увидел Абди — того самого, который заслужил у Джорджа прозвище Львиного юноши. Его глаза были полны слез. Учитель, заменивший ему отца, ушел навеки — скоро с ним разлучат и его малюток. Когда я смотрел на него, у меня сердце кровью обливалось. Я чувствовал, что виноват в его горе, но что мне оставалось делать! Увоз львят осуществлялся для их же блага.
Наконец четвероногие пассажиры были помещены в клетки, а те погружены в самолеты. Прозвучали слова прощания — и мы с киногруппой оставили иссохшую землю, а на ней — людей с тяжелыми сердцами: обстоятельства в этот раз оказались сильнее.
Самолет взлетел, и я увидел, как Дуги машет мне рукой, а его экзотический красный шарф еще долго виднелся вдали. Потом он повернулся и направился к машине. Вот уже он и другие люди у взлетной полосы стали казаться крохотными точками, как если бы безбрежная дикая природа Африки поглотила их.
В Найроби для меня приготовили особую палатку, которую поставили в двух шагах от питомника для осиротевших животных; там находился и загон с моими львами. Мы пробыли вместе одиннадцать дней, и за этот срок еще больше привязались друг к другу. Но вот для львят настал час расставания с родиной и переезда на новое место жительства.
По прибытии в столицу Ботсваны Габороне я отдохнул два дня, после чего живой груз поместили в машину, и начался заключительный этап путешествия продолжительностью шестнадцать часов. Мы ехали всю ночь и первую половину следующего дня. Но вот наконец мы прибыли в мой любимый Тули. Львята были дома — и я почувствовал себя дома.
Батиан, Фьюрейя и Рафики пробыли в заповеднике около года. Теперь им почти два с половиной года, они блестяще освоились в дикой жизни, которую Природа предписала вести им и их родичам, и властвуют над территорией площадью примерно в полтораста квадратных километров.
Здесь полно дичи, есть постоянные источники воды; наконец, здесь они чувствуют себя спокойно. Правда, кое-какие опасности, например браконьерство, все же существуют, но где, скажите, обрести потерянный рай? Он здесь — только бы усилить борьбу с браконьерством, а все остальное есть. Главное, им дали шанс, который так хотел дать им Джордж, — шанс жить свободными, как дикие львы.
Что ж, время закрыло последнюю страницу жизни Джорджа, но его дух и его наследие, воплощенные в трех здоровых молодых львах, не погибли вместе с ним. В этих трех львах живет сущность его работы — хотя по-прежнему жаль, что не в Коре.
Когда я, сопровождаемый троицей львов, выхожу на прогулку по дикой земле, щедро напоенной обильными дождями, я чувствую удовлетворенность. Я знаю: все, что я делаю, — нужно. Когда я наблюдаю за тем, как радуются жизни мои львы, я словно ощущаю присутствие Джорджа — вот он с искрометными глазами, в приподнятом настроении, улыбается, наблюдая шумные игры своих питомцев. Я знаю, это — то, чего хотел Джордж.
Свобода продолжается!
Я всей душою с вами, львы!
With My Soul Amongst Lions
by GARETH PATTERSON
ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ РАФИКИ — ЛЬВИЦЕ, КОТОРАЯ ЗАМЕНИЛА МНЕ ДОЧЬ. ДА ХРАНИТ ЕЕ ГОСПОДЬ!
Позвольте еще раз выразить благодарность всем тем, кого я уже благодарил со страниц книги «Последние из свободных», продолжением которой является книга, лежащая сейчас перед вами. Я особенно признателен правительству Ботсваны и многим чиновникам, которые с сочувствием относились к моей работе и поддерживали ее.
Но самые теплые слова я обращаю к своему верному другу — Розанне Сейвори, которая оказывала мне столь необходимую поддержку в течение целого десятилетия работы со львами. И к Джулии — я перед тобою в неоплатном долгу за твои долготерпение, любовь и помощь — мне и львам. Но и твой долг — взять в руки перо и написать свою повесть о «львиных» днях и ночах, которые мы провели вместе и в разлуке.
Хочу также поблагодарить Глорию Кеверне за сострадание; моего представителя Тони Пика за то, что делил вместе со мною все тяготы жизни; Линн Райт из компании «Сэмпсон, Оукс, Хиггинс, Чэпмен Инк.» — за советы; Крайстел де Вит — за помощь в нелегкой работе по связям с прессой; Бейн Сесу — моего доброго и преданного друга; членов семьи и друзей покойного Исаака Мангаголы за их доброту; моего редактора Дон Бейтс и ее коллег по издательству «Ходдер энд Стоутон».
И наконец, Кэрин — с любовью.
Предисловие Розанны Сейвори
(попечительницы «Тули Лайон-траст», много лет состоявшей в дружбе с «Львиным Человеком»)
Впервые я встретилась с Гаретом Паттерсоном в 1981 году, когда он был еще младшим егерем в частном заповеднике в Восточном Трансваале в Южной Африке. Уж так было угодно судьбе, чтобы мы прошли вместе часть жизненного пути — именно ту, когда среди диких, заросших кустарником земель Тули зарождалась его любовь ко львам.
Земля Тули сурова, но прекрасна и многолика. Здесь властвует жестокий зной; здесь по берегам широких рек, большую часть года сухих, бушует роскошная зелень; здесь широкие открытые равнины, каменистые холмы и одинокие баобабы; здесь, по выжженной безжалостной засухой земле, бродят большие стада слонов. Земля крайностей, но чем дольше живешь здесь, тем больше влюбляешься в нее. В
