Теория эта довольно наивна. Но странно: она находит, кажется, подтверждение в некоторых экспериментах и наблюдениях.
Установлено, что саранча не терпит обратного хода «киноленты», то есть она ведет себя нормально, когда мелькающие на сетчатке ее глаза (как на полотне кинопроектора!) картины убегающей назад земли разворачиваются спереди назад. Когда они побегут в обратную сторону, саранча немедленно разворачивается на сто восемьдесят градусов и летит вспять. Если саранче, сидящей в затемненной камере, показать на двух параллельных стенах, кинофильм, заснятый из окошка поезда или самолета, она развернется головой по курсу поезда или самолета, на котором сидел оператор. Пустим ленту в обратную сторону — станем по- казывать ее с конца, саранча немедленно совершит свой знаменитый полувольт.
Большой биологический смысл заключен в этих поворотах.
Представьте себе саранчу в полете. Вот летит она против ветра, а ветер все усиливается. Насекомые отчаянно работают крыльями, но все напрасно, потому что ветер усилился и сносит их назад без всякого сожаления. Вот тут, как только земля внизу побежит вперед, и совершается спасительный поворот. Развернувшись, саранча летит теперь по ветру. Такие маневры, совершаемые дружно всей стаей, наблюдали не раз. Думают, что именно глаза подают сигнал разворота. Доказательством служит не только описанный выше эксперимент с кинолентой, но и следующее наблюдение.
Однажды над большим африканским озером пролетала стая саранчи. Когда насекомые далеко уже удалились от берега, внезапно подул сильный встречный ветер. И случилось небывалое: стая не развернулась по своей привычке и не полетела по ветру, а смешалась и, бессмысленно напрягая усилия, боролась с ветром, не меняя курса. Слабым насекомым, конечно, не под силу такое соревнование. Порывы ветра разметали саранчу по всему озеру и отбросили ее снова к тому рубежу, с которого она начала полет над водой. И тогда только насекомые, казалось, сообразили, что напрасно тратят силы в борьбе со стихией. Они совершили наконец стовосьмидесятиградусный поворот и быстро помчались на своих крыльях и крыльях Борея.
Встречный ветер застиг саранчу над озером вдали от берегов. И когда он понес ее назад, насекомые не видели ничего вокруг, кроме однообразной воды. Над водой трудно решить, в какую сторону крутится «кинолента». Поэтому насекомые и не замечали, что их сносит, и впустую работали крыльями. Когда снова под ними оказалась земля, система поворота автоматически сработала.
Саранча и дождь сопутствуют друг другу
Еще в Библии сказано, что саранча и ливни приходят в одно время. Новейшие наблюдения подтверждают такую взаимосвязь.
Происходит это оттого, что саранча предпочитает не утруждать себя и летит обычно, куда дует ветер. А ветер дует в сторону малого барометрического давления и приносит туда дождевые тучи, вместе с ними и тучи саранчи. Так что ни дождь не вызывает саранчу, ни саранча дождь (хотя в поверьях и так случается!), а оба они зависят от ветра. Например, осенью 1949 года первые в Аравии стаи саранчи объявились в районе Макулла вместе со страшным ливнем. За тридцать шесть часов низверглось с неба около восемнадцати сантиметров осадков, тогда как за весь год не выпадает здесь обычно больше двадцати двух с половиной.
Ночь саранча проводит в оцепенении, а утром, когда солнце восходит, отогревается. Насекомые выползают на солнечные местечки, лезут по стеблям повыше. Некоторые уже отогрелись и полетели. Взлетают другие. Уже словно клубится земля: вьется стая и вправо, и влево. Вот все полчище отогрелось и потянулось в небо, будто дым степного пожара.
Обычно стартует саранча против ветра: тогда аэродинамика облегчает подъем. Но как только стая наберет высоту (иногда до двух километров!), сильные воздушные течения подхватывают ее и несут с собой.
И тут уж не важно, какого курса стая придерживалась и куда стремилась. Ближайшая область низкого давления (или какой-нибудь пункт на пути к ней) будет местом ее приземления.
Это — если саранча, так сказать, слишком зарвалась в небо. Если же совершает она полет на небольшой высоте и при ветре не очень сильном (который не заставит ее совершить разворот), то случается, что летит она и под углом к ветру. Это не раз видели. Но вероятно, такие полеты имеют лишь местное значение.
Саранча может ориентироваться и по солнцу. Во всяком случае, в некоторых экспериментах, когда затеняли солнце, а вместо него на летящих насекомых направляли солнечный зайчик, они поворачивали назад. Так же реагировали и саранчуки, путешествующие по земле.
Солнечные компасы бабочек еще никто не подвергал испытанию, и мы не знаем, есть ли они у них. Знаем только, что чувство направления у бабочек очень точное. От ветра оно не зависит: куда бы он ни дул, бабочки держатся своего пути. Поэтому в сильный ветер прижимаются к земле, где его порывы менее сильны, или вообще не летят.
Вильямс видел, как над небольшой лужайкой, в Танганьике, пролетали в разных направлениях несколько видов перелетных бабочек, а ветер дул совсем в иную сторону. Пролет длился много дней. Однажды через ту же лужайку устремилась в дальний путь и многомиллионная эскадрилья саранчи. Все насекомые летели — и бабочки, и саранча — примерно на высоте трех метров, «но это не мешало каждому виду держаться своего пути».
Есть у мигрирующих бабочек еще одна загадочная особенность: они всегда стараются перелететь через препятствие, а не обогнуть его. Встретится дерево. Бабочка летит вдоль ствола к вершине, перепорхнет через нее и спускается вниз по другой стороне ствола. Так и дома они перелетают — через крыши, словно боятся потерять одним им видимую линию, проведенную штурманским «карандашом» по всем неровностям на планете.
Еще забавнее преодолевают бабочки овраги и ущелья. Вместо того чтобы полететь прямо от одного края до другого, они спускаются вниз до самого дна вдоль по склону, затем поднимаются вверх по противоположному откосу.
Если встретится им густой тропический лес, то взлетают они выше деревьев и летят над их вершинами на такой высоте, как порхают обычно над землей. Большие поляны, встречающиеся на пути, пересекают так же, как овраги: спускаются вниз, потом вновь взмывают вверх у противоположной стены леса.
Путь бабочек всегда удивительно прямолинеен, и сохраняют они раз взятое направление очень долго. И ветер, и большие преграды на пути бессильны заставить их изменить маршрут. Бывает, что отклоняются они от курса, чтобы преодолеть горную цепь каким-нибудь сложным перевалом, или подкрепиться соком цветов на лугу, либо переночевать в соседней роще. Порой уносят их в стороны и яростные порывы ветра. Тем не менее как только упомянутые причины себя исчерпают, бабочки вновь ложатся на прежний курс и следуют по нему с завидным упорством.
