И мы испытали чувство великой гордости и радости за нашу страну, которая служит знаменем мира, счастья и свободы для миллионов людей во всех уголках земли…
На другой день по прибытии в Росарио нам разрешили беспрепятственно сходить на берег. Из Буэнос-Айреса передали, что советских ученых приглашают посетить столицу Аргентины.
Мы выехали утренним курьерским поездом Росарио — Буэнос-Айрес. Железные дороги здесь лучше бразильских: широкая колея, длинные, хотя и узкие вагоны, мягкие кресла, ресторан для пассажиров. Поезд идет с большой скоростью, — расстояние в 500 километров, отделяющее Росарио от столицы, мы проехали за четыре с половиною часа.
Железные дороги Аргентины, принадлежащие, в противоположность бразильским, государству, всё-таки конкурируют между собой. Каждая дорога рекламирует свои преимущества, стараясь заполучить побольше пассажиров. Рядом с «Центральной Аргентиной», по которой несся наш «рапидо», то есть курьерский поезд, положены узкоколейные пути другой железной дороги — «Центральная Кордова». На этой дороге скорость меньше: до столицы надо ехать от Росарио восемь часов, и поезд идет ночью, но зато можно воспользоваться мягким спальным вагоном.
А что увидишь ночью? И мы избрали утренний поезд. И быстрее и «виднее».
Мне же особенно хотелось посмотреть, что такое аргентинская Пампа. Но тщетно смотрел я из окна то в одну, то в другую сторону. Нет ни клочка естественной растительности, — все кругом распахано и засеяно. И только возле железнодорожного полотна, огороженного колючей проволокой, среди множества поселившихся здесь сорняков можно заметить отдельные степные растения.
Первые мореплаватели, достигшие устья Параны, увидели на индейцах множество серебряных украшений. Именно поэтому мутная река получила название Рио-де-ла-Плата («Серебряная река» — по-испански). Впоследствии и страну по обе стороны Ла-Платы стали называть Аргентиной (от латинского «аргентум» — «серебро»). Алчные до наживы завоеватели, захватившие индейские земли под испанскую корону, ошиблись, рассчитывая найти здесь горы серебра и злата. Теперь на медных монетах Аргентины изображены бычья голова и колос пшеницы, которые символизируют истинное богатство страны: Аргентина занимает первое место на материке Южной Америки по вывозу пшеницы и мяса.
Аргентина вывозит также очень много льняного семени. Интересно, что культуру льна ввели в стране в конце прошлого века переселенцы из России.
Мимо окошек бешено мчащегося экспресса проносились бесконечные поля, разделенные колючей проволокой то на широкие, то на длинные и узкие участки. Их владельцы — эстансьеро — живут в городах. Лишь изредка, и всегда вдали от железной дороги, попадалась большая усадьба — эстансья, чуть видная в густой роще деревьев.
Часто мелькали маленькие фермы земледельцев: небрежно сложенный кирпичный дом, прикрытый листами разносортного железа. Иногда крышу заменяет стогом наваленное сено альфальфы (так в Аргентине называют люцерну). Можно еще разглядеть наскоро сколоченный сарай и открытый загон для скота, — несложные сельскохозяйственные орудия, лежащие под открытым небом, колодец с журавлем, иногда дополняемый ветряком, качающим воду в бак. Таков облик жилья земледельца Пампы. Нет ни одного деревца или кустика возле его дома. Зачем? Он— арендатор, временный, кочевой земледелец.
Большинство земледельцев Аргентины не имеют собственной земли. Арендные договоры заключаются на очень короткий срок, не больше чем на пять лет. Иногда договора и вовсе нет. В этом случае землевладелец может согнать арендатора с земли в любое время. Так колонист-арендатор превращается в кочевника, которой зависит от произвола богачей и никогда не знает, что ждет его и его детей в будущем…
Поезд мчится по равнине. Ни гор, ни лесов, ни больших рек. Это Пампа, и она занимает только часть территории Аргентины. Как жаль, что у нас так мало времени и мы не можем познакомиться более основательно с природой этой огромной страны, которая протянулась с севера на юг более чем на 3600 километров! На крайнем севере страны — тропики, на крайнем юге — Антарктика.
В лесах на севере растут многочисленные пальмы и десятки других вечнозеленых видов деревьев; в лесных дебрях водятся ягуары, обезьяны, попугаи, удавы. Речные воды кишат кайманами.
На крайнем юге, в Патагонии, — жалкие подушковидные кустарники, пустошные злаки, болотные сфагновые мхи. В прибрежных водах океана водятся тюлени и моржи, а на голых скалах Огненной Земли — несметные стаи антарктических пингвинов.
Посмотрим немного пристальнее на карту растительности Аргентины.
Йерба.
На самом севере двумя небольшими островками расположены влажные тропические леса. Они не так богаты, как бразильская гилея, но и тут очень много видов деревьев, лиан, эпифитов. В этих лесах добывают ценную цветную древесину. В тех местах, где лес сведен, на плантациях разводят пальмы, апельсины, сахарный тростник. На северо-востоке, в зоне араукариевых лесов встречается парагвайский чай — йерба мате (Ilex paragvaiensis из семейства падубовых).
Йерба мате (правильнее — просто йерба) — низкорослый вечнозеленый кустарник, листья которого содержат тонизирующие — возбуждающие — вещества, близкие по своему действию кофе и чаю. Индейские племена гуарани, с которыми столкнулись в Южной Америке первые европейские пришельцы, употребляли настой листьев йербы в качестве напитка. Европейцы тоже пристрастились к нему. В Аргентине, Парагвае, Уругвае и южной Бразилии йерба теперь столь же распространенный напиток, как чай и кофе в Европе.
Мате и бомбижа.
Пьют йербу по-особенному. Для этого изготовляется специальная посуда из маленькой тыквы — лагенарии (из рода Lagenaria из семейства тыквенных), которая часто бывает любовно разрисована. Этот сосуд носит название — «мате». В мате насыпается порошкообразная йерба и вставляется металлическая (чаще всего серебряная) трубочка с маленькими дырочками на конце — «бомбижа». После этого в мате наливается крутой кипяток. Через две-три минуты напиток готов. Его сосут, не торопясь, через бомбижу. Настоящие аргентинцы, особенно памперо — жители Пампы, — считают, что йербу нельзя пить из стакана: подлинный вкус ее обнаруживается только при заваривании в мате.
