– Ну а… где же она?! — спросил Питер, глядя на носки своих туфель.— Дома у Лужи? Неужели этот мелкий, омерзительный негодяй…
– Ну, ну, не спеши с выводами,— утешающе сказала Джу.— Она не у Лужи дома, его самого там тоже нет. Так что успокойся, не гляди так злобно, а лучше поднеси мне стаканчик.
– Прости, Джу,— сказал Питер и начал разливать напитки по стаканам, стараясь, чтобы никто не заметил, как у него трясутся руки.— Но, право же, где она и как ты обо всем этом узнала?
– Начнем с того,— сказала Джу, отхлебнув из стакана,— что она цела, можешь не волноваться. А узнала я об этом вот как: там был Леонардо-да-Винчи Браун.
– Но я думал, что это твой садовник…— начал Питер.
– Точно так,— сказала Джу.— И по совместительству один из моих лучших информаторов.
– Как… информаторов? — спросил потрясенный Питер.
– А вот так,— ответила Джу.— С того самого момента, как в воздухе стала носиться мысль о строительстве этого идиотского аэродрома, я почувствовала, что обязана держать руку на пульсе событий. Для начала я попросила самых смышленых из моих прихожан докладывать обо всем, что в этой связи делается. От Леонардо я узнала, что твой дядюшка и лорд Хаммер имели с Лужей закулисные беседы. Он слышал, как сэр Осберт и лорд Хаммер убеждали Лужу немедленно предпринять какие-то шаги, чтобы не допустить срыва сделки. Сэр Осберт так и сказал, без обиняков: «Как хочешь, а долину нужно избавить от этих чертовых деревьев и дурацких птиц. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше». Бедняга был здорово напуган, потому и пытался тебя подкупить. Или я не права?
– Но откуда тебе об этом известно?
– Подросток по имени Тюльпан, что служит у тебя,— тоже мой человек,— сказала Джу.
– Ну и ну! Да ты похлеще всяких коммунистов! — воскликнул Питер.
– Куда им до меня! — с гордостью подтвердила Джу.— Я всегда неукоснительно придерживалась принципа Священного Писания «Око за око, зуб за зуб!», а ситуация сложилась такая, что есть где развернуться. Да и вообще, сдается мне, что христиане стали слишком сентиментальными. Нет, размазни не в моем вкусе! Короче говоря, я дала Леонардо задание втереться в доверие к Луже. И что бы ты думал — он так вошел в роль, что стал членом его шайки сорвиголов и хулиганов, которые были главными зачинщиками беспорядков и на чьей совести — поджог Английского клуба. Им же было поручено и похищение Одри, что они вчера вечером и сделали. Надо сказать, члены шайки были отнюдь не в восторге от этого боевого задания, поскольку они давно знакомы с Одри и испытывают симпатию к ней. Но Лужа так взял их в оборот, что они не посмели ослушаться. В общем, они привезли ее в одну из небольших лесных хижин, где селятся охотники на оленей, после чего сам Лужа пытался разговорить ее. Но перед этим Леонардо сумел привлечь внимание Одри и знаками показал ей, что сообщит мне обо всем.
– Благодарите Бога, что он послал.вам Леонардо,— с жаром произнес Питер.— Ну что, Леонардо, отведешь нас туда?
– Да, конечно,— сказала Джу.— А если понадобится помощь, мы с капитаном Паппасом тут как тут.
Капитан Паппас хорошенько прокашлялся.
– Да, сэр, можете на меня рассчитывать,— сказал он.— Мисс Одри — прекрасная девушка, очаровательная леди. Этот черномазый сукин сын Лужа слишком много на себя берет. Ну, мистер Фокстрот, надеюсь, ты задашь ему перцу, а? Я помогу!
– Спасибо,— с облегчением сказал Питер.— Как только доберусь до него — сразу пущу его на корм акулам!
– Не стоит. Думаю, он нам еще послужит живым,— раздался голос.
Все обернулись и увидели Ганнибала, стоявшего в дверном проеме.
– Ганнибал! — вскричал Питер.— Ты как раз кстати!
Знаешь, этот мерзавец Лужа…
– Знаю, знаю,— сказал Ганнибал, снимая свою гигантскую «сола топи» и усаживаясь рядом.— Вы так орали, что за километр слышно. А если бы на моем месте оказался Лужа?!
– Мы как раз собирались на помощь Одри,— сказал Питер.— Пойдешь с нами?
– Конечно,— сказал Ганнибал,— но не сейчас. То есть в каком смысле — не сейчас?!
– А вот в каком,— сказал Ганнибал.— Сейчас, в семь часов вечера, всякий добропорядочный зенкалиец колдует над котелком. Раньше чем в половине девятого они не кончат ужинать, но зато сразу после этого заваливаются спать. Это одна из тех любопытных привычек, которые зенкалийцы унаследовали от французов. Значит, если мы сейчас отправимся к охотничьей избушке, врасплох мы их не застанем. Стало быть, лучше всего отправляться туда в час пополуночи.
– Все это, конечно, прекрасно,— сказал Питер.— А вдруг, пока мы тут сидим сложа руки, Лужа попытается вытянуть из Одри сведения о местоположении долины?
– Ты имеешь в виду допрос с пристрастием? — спросил Ганнибал.-— Это исключено. Такого не потерпит ни один из его шайки. Или я не прав, Леонардо?
– Да, сэ', мистер Ганнибал. Лужа наказал всем не трогайте мисси Одри, а то он всем хвосты накрутит,— серьезно сказал Леонардо.
– Ну ладно,— неохотно согласился Питер, хотя знал, что ожидание истреплет ему нервы.— Положим, вы правы.
– Значит, так,— сказал Ганнибал,— сейчас я заберу к себе в гости двоих. Полагаю, остальным неохота тащиться ко мне в гости на обед и неохота, чтобы те, кого я увезу, тут околачивались. Я заеду за вами в полночь. Сколько времени понадобится, чтобы добраться туда, Леонардо?
– Это недалеко, сэ',— сказал Леонардо.— Неподалеку от дома мисси Джу.
– Заодно заедешь и за мной,— сказала Джу.— От меня до места полчаса пути.
Ганнибал взглянул на Питера.
– А сколько времени потребуется, чтобы доехать до Долины пересмешников? — спросил он.
– Это зависит от того, как туда добираться. Если лезть через скалы, как мы, то. не доберешься и за полдня. Но в долину можно попасть и через расщелину, сквозь которую стекает водопад. Самое большее — полчаса от дороги. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, просто поинтересовался. Ты когда-нибудь спрашивал дорогу у ирландца?
– Нет,— ответил Питер, удивленный столь странным вопросом.
– Ничего. Это я так,— сказал Ганнибал и увел с собой сэра Ланселота и досточтимого Альфреда. Потом ушли Джу с Леонардо и Паппасом.
Когда часы пробили полночь, явился Ганнибал с двумя своими гостями. У обоих были пурпурные лица, а ноги выписывали кренделя. Отправив гуляк спать, Питер и Ганнибал покатили к дому Джу. Ночная прохлада была пронизана тысячами самых диковинных запахов, а воцарившаяся на небе канареечного цвета луна ярко освещала лес. Время от времени в свете фар вспыхивали, словно алмазы, глаза мангуста. Темные чащи были украшены мириадами мерцающих светлячков.
