Случайно он увидел объявление о том, что в Барнауле требуется преподаватель естественных наук, и без колебаний отправился в дальний путь.
Двадцать лет, с 1899 по 1920 год, до расформирования Барнаульского горного училища, В. И. Верещагин проработал преподавателем. Преподавательская работа отнимала немало времени, но летнее время отдавалось ботаническим исследованиям Алтая. В 1901–1902 годах он совершает ботанические исследования Западного и Центрального Алтая, собирает богатый гербарий. После его обработки в нем оказалось более 800 видов. Часть гербария, содержащего многочисленные семейства однодольных, хвойных и папоротников, была отправлена в ботанический музей Императорской академии наук для издания «Гербария Сибирской флоры», а часть гербария он отправил в Гербарий Томского университета. Это послужило началом длительной переписки сначала с П. Н. Крыловым, а затем с Л. П. Сергиевской.
Более тридцати лет В. И. Верещагин из года в год отправлялся в экспедиции, планомерно изучая флору Горного Алтая. Для своих поездок Виктор Иванович выбирал большей частью малоизученные и труднодоступные места, подвергаясь опасностям на крутых бомах долины реки Чулышман, в трещинах ледников Белухи и Чуйских альпах, на переправах через бурные горные реки. Первым из естествоиспытателей он прошел долиной Чулышмана от устья до истоков из озера Джулу-Коль. Этот маршрут даже в настоящее время практически непроходим. Вот как он описывает один из эпизодов путешествия 1905 года: «Тропа вдруг сходит на нет, а к Чулышману вплотную подошли горы и оборвались в его бурные воды крутыми скалами. У верхнего Сеп-бома необходимо сойти с седла, так как Сеп-бом можно пройти только пешком и притом босиком. Сначала приходится идти по доске, перекинутой с одного выступа на другой над бурным потоком, а затем за поворотом скалы карабкаться, цепляясь руками за неровности скал, но беда в том, что они закруглены и гладко отшлифованы, и сорваться с них можно очень легко. Лошадей приходится пускать вплавь, придерживая на арканах».
Не менее опасной была переправа через реку Шавлу, правый приток Чулышмана. «Подойдя к Шавле, долго колебались, прежде чем решились на опасную переправу. А опасность была очевидна: бурная река, вздувшаяся от дождей, стремительно неслась по наклонному каменистому ложу, крутясь воронками на высоких местах и вскипая белыми шапками пены на подводных камнях. Наш проводник, сильный и смелый человек, решает переправиться сначала один. Челнок с ним подхватило течением и со страшной силой понесло на камни. Мы замерли на месте. Но гребец сильным и ловким движением направил челнок в плесы между порогом и левым берегом. Теперь гребец заводит его далеко вверх и готовится к переправе на наш берег. Новая опасность: река мчит челнок прямо на скалу на нашем берегу. Гребец изо всех сил отбивается от скалы, и стремительное течение швыряет челнок вниз, где играют беляки. Но на пути по пояс в воде стоит другой проводник и перехватывает челнок. Так в шесть приемов мы переправили багаж и переправились сами. Лошадей опять пустили вплавь».
Дорога вдоль реки Чуя – приторы возле реки Малый Яломан (с фотографии В.И. Верещагина)
Личная жизнь В. И. Верещагина сначала складывалась неудачно. По приезде в Барнаул он женился, но вскорости его жена утонула, купаясь в Оби. Более 20 лет он оставался вдовцом, отдавая все силы, свободное время и скромные средства учителя на изучение флоры Алтая.
В 1923 году Виктор Иванович познакомился с молодой женщиной Александрой Петровной Чулковой, она работала в Алтайском краеведческом музее секретарем географического общества. На долгие годы Александра Петровна стала верной помощницей и прекрасным другом Виктора Ивановича. От этого брака родилась двойня — Ира и Борис, которые впоследствии продолжили дело отца и стали биологами. Сын Борис стал зоологом и живет теперь в Молдавии, а дочь Ирина стала известным сибирским ботаником.
Она продолжает жить в том же домике, который построили родители в 1927 году. «Строила мама, — вспоминает Ирина Викторовна, — папа к строительству и другим бытовым мелочам был совершенно не приспособлен, хотя очень любил работать в огороде».
По свидетельству Ирины Викторовны, у отца было много писем от П. Н. Крылова и Л. П. Сергиевской, но в 1935 году, опасаясь ареста, он их все сжег. Поступок весьма предусмотрительный для тех времен, поскольку самые невинные фразы могли быть использованы для обвинения в подрыве советской власти.
Известно одно письмо П. Н. Крылова, написанное не лично Верещагину, а в Правление физико-математического факультета с ходатайством о предоставлении Верещагину персональной пенсии.
«Прошу физмат обратиться в Правление университета с просьбой — возбудить ходатайство о предоставлении персональной пенсии научному работнику Виктору Ивановичу Верещагину за его научные заслуги по собиранию материала для изучения растительности Алтая. Состоя на службе в г. Барнауле с 1899 года в качестве учителя и отчасти инспектора в бывшем Барнаульском реальном училище, он имел возможности делать летом экскурсии на Алтай и в прилегающие ему места, где и собирал ботанические и другие естественно-исторические материалы. Все это время (около 30 лет) он был постоянным и ревностным корреспондентом Гербария Томского университета, доставляя ему дубликаты собранных им растений и оказывая тем большую помощь автору «Флоры Алтая и Томской губернии», а затем и «Флоры Западной Сибири» в составлении этих, признанных, имеющих важное значение книг.
В. И. Верещагин, — писал далее П. Н. Крылов, — за указанный период сделал на Алтае и в прилежащих к нему местах (преимущественно на свои средства) 17 экскурсий, продолжительностью около 2-х месяцев каждая, изъездив в общей сложности по меньшей мере 20 000 верст пути, преимущественно по горным верховым тропам. Им было собрано на Алтае около 2000 видов растений (включая, кроме высших, некоторые споровые растения); из этого числа свыше 50 видов, новых для Алтая, ранее него там не находимых, и пять видов совсем неизвестных ранее — новых для науки (из родов Limnas, Krascheninnikovia, Festuca, Oxitropis, Phyllosticta). Кроме ботанического им был собран также обширный зоологический материал (преимущественно по энтомологии). К заслугам В.И. следует отнести также создание им ботанического отдела в Барнаульском музее, где он работал в течение 28 лет, как и в Алтайском отделении Русского ботанического общества, которого он состоял постоянным членом. В честь его названы 5 видов из представителей растительного и животного царства: Typha veresczaginii Krylov et Schischkin, Limnas veresczaginii Krylov et Schischkin, Phyllosticta veresczaginii Murashinsky, Macrosiphon veresczaginii Mordvilko, Stephanocleonus veresczaginii Suv. (В более позднее время на основании его сборов были определены следующие новые виды: Astragalus veresczaginii, Senecio veresczaginii, Hieracium veresczaginii, Calamagrostis veresczaginii. Sphagnum veresczaginii. — Примеч. авт.).
