Когда увидите эти «слезки», возьмите соломинку и сдвиньте в сторону пену — под ней копошится странное на вид бурое насекомое с рисовое зернышко. Это личинка слюнявицы, маленькой цикадки. Пересадите ее на другое место. Слюнявица сейчас же пробуравит хоботком стебелек — из растения потечет сок. Действуя задним концом брюшка как насосом, слюнявица густой пеной взбивает сок. Пенистый комок растет и растет, и вскоре в нем исчезает вся слюнявица. Ни птицы, ни муравьи никогда ее там не найдут.
На Мадагаскаре и в Африке живут слюнявицы с «насосами», куда более мощными. На одном дереве поселяется их множество, и они вздувают вокруг себя столько пены, что однажды путешественник Ливингстон, присев под «вспененное» цикадами дерево, решил, что пошел дождь — так много капель падало с ветвей.
Почему у животных темная спина
Обратили ли вы внимание, что бабочка, отдыхая, всегда складывает свои крылья? В этом инстинктивном движении бездумного насекомого большой биологический смысл.
Окрашены бабочки обычно в тон тем растениям и предметам, среди которых живут; и когда бабочка сидит неподвижно, врагам, казалось бы, нелегко ее заметить. Но вот беда: черная предательская тень, падающая от крыльев на яркую листву, выдает ее. Сложенные же вместе крылья отбрасывают вдвое меньше тени. Мало того. Опускаясь на растение, бабочка выбирает такое положение, чтобы солнце светило на нее строго вниз. Тогда тень от крыльев превращается в узкую, едва заметную линию. Если солнце, перемещаясь на небе, начинает светить ей в бок, то она меняет положение и опять поворачивает крылья узким краем к солнцу. Поэтому крылья отдыхающих бабочек рано утром, как правило, бывают направлены к востоку, в полдень — к югу, а вечером к западу.
Наблюдая за отдыхающей бабочкой, мы стали свидетелями очень интересного явления. И чтобы оно не исчезло бесследно из памяти, рассмотрим внимательнее одну странную, всюду в природе замеченную закономерность.
Посмотрите на любого зверя, птицу, рыбу, рака или лягушку: почти у всех, у самых разнообразных и не похожих друг на друга животных — у карася и белки, ящерицы и оленя, змеи и волка, гусеницы и каракатицы, жабы и гуся — живот светлый, почти белый, бока чем выше, тем темнее, а спина совсем темная.
Что зебра полосатая, каждый знает, и вроде бы ее полосы всюду одного цвета. Но посмотрите внимательнее: полосы — на спине они шире, на животе ýже (есть виды и белобрюхих зебр). Поэтому издали тщательно разлинованная зебра кажется темной сверху и светлой снизу.
У других полосатых и пятнистых зверей — у тигра, гиены, лесной антилопы, леопарда, ягуара и жирафы — полосы или пятна на спине тоже всегда крупнее и гуще. А на брюхе их мало, и оно светлее спины.
А вот перья африканских цесарок украшены не темными, а белыми пятнами. И что же мы видим? На спине эти пятна мелкие, а ниже — на боках и крыльях — крупные. Получается то же самое: спина, где белого меньше, у них темнее боков и живота.
Зачем все это? Зачем животным темная спина? Может быть, это своего рода «загар», защищающий зверя от слишком горячего солнца? Если так, то где солнца много, в пустынях например, должны жить самые темноспинные животные. Но у обитателей пустынь спина и живот почти одного тона, хотя в общем и у них спина немного темнее.
А есть ли у этого правила исключения, которые, как часто бывает, помогают лучше понять правило?
Есть. Их немного, но они-то как раз и разъясняют нам смысл и назначение такой окраски. Один из этих оригиналов живет в реке Нил. Рыбка синодонт. У нее — небывалое дело! — спина светлая, а брюхо темное. И представьте себе: эта в высшей степени экстравагантная рыба непонятно почему усвоила нелепую привычку плавать вверх брюхом. Никакая рыба, если она вполне здорова, не ведет себя так. Значит, у синодонта все вверх ногами: живот у него — спина, он и окрашен темнее.
Южноамериканским ленивцам и гусеницам некоторых бабочек висеть на деревьях вверх ногами так же обычно, как мухе бегать по потолку. И конечно, у них, как у синодонта, живот тоже темнее спины.
Когда гусеница глазчатого бражника сидит на ветке ивы вверх ногами, ее трудно заметить. Она выглядит совершенно плоской и похожа на изъеденный лист. Но стоит ей перевернуться вверх спиной, как тут же совершается чудо: она обретает рельеф и типичные свои очертания. Перед нами снова гусеница, а не лист.
Дело тут вот в чем: гусеницу в нормальной позе — ногами вниз — выдает тень, которая падает от верхней стороны ее тела на нижнюю. Ярко освещенная спина и затененный живот создают в своем сочетании хорошо заметную рельефность. Нижние контуры животного как бы подчеркивает темная линия тени, и тогда гусеница резко выделяется на фоне листвы.
Выход один: предательскую тень нужно замаскировать. Гусеница это и делает, переворачиваясь животом вверх: теперь тень падает на светлую спину, а темный живот, освещенный солнцем, светлеет. Животное кажется от этого однотонным, плоским, как лист, и незаметным.
Природа наложила темные тона на спины животных, чтобы скрыть разницу в освещении верхней, обращенной к солнцу, и нижней, затененной, поверхности тела.
Если у животного спина светлее брюха, значит, оно, подобно синодонту, ленивцу или гусенице глазчатого бражника, большую часть жизни проводит вниз спиной. Если же и спина и живот окрашены почти одинаково — значит, живут их обладатели совсем без света: в пещерах где-нибудь или в глубинах океана. Либо при одинаковом освещении и сверху и снизу. Например, в пустынях: там песок, словно зеркало отражая лучи, подсвечивает животных снизу. Либо жить вверх или вниз спиной для них одинаково безразлично…
Ремора, или прилипало, — рыба в высшей степени странная: она ленится передвигаться своим ходом, а предпочитает плавать бесплатным пассажиром, присосавшись к акуле, манте, тарпону и к любой другой крупной или мелкой, когда нет крупных, рыбе. Разъезжает даже на таких детских «автомобильчиках», как рыбы-кузовки. Морские черепахи, киты, лодки и корабли тоже нередко служат для реморы транспортом.
На голове у этой ленивой рыбы — сильная присоска, и ею она присасывается к брюху, спине или к боку — к любому месту своего транспортера. И поэтому, присосавшись, прилипало отправляется в путешествие то брюхом, то спиной, то боком вверх. Оттого у нее никакая сторона тела не темнее другой. Она всюду однотонная.
Ну, а если никакая маскировка, никакие уловки не помогли, ни шапки-невидимки, ни быстрые ноги не спасли, и враг заметил и догнал, что тогда? Животные сдаются без боя? Нет, никогда!
