— Не дождь принесла эта туча. И над нами она, чтобы низвергнуть кару на нас, а не оросить нашу землю.
Тогда хотели они видеть Иону, но не отыскался он. И сказали царю, что оставил он город. При этом известии облачился царь в черную власяницу, а за ним и все жители города — благородные и низкого рождения, богатые и бедняки, мужчины и женщины, свободные и рабы. И вышли все из города и пошли к холму, что расположен неподалеку и зовется сегодня Горой раскаяния, и, поднявшись туда, возопили:
— О бог небес, о бог Ионы, смилуйся. Мы открываем перед тобой свои души, откуда раньше изгоняли тебя. Мы каемся и уверовали в то, что рёк Иона, твой пророк и твой вестник. Смилуйся над нами, свидетельствующими сейчас, что нет бога — кроме тебя.
И пали все ниц и лежали так долго, не подымая головы. И бог видел, что велико их желание измениться, и повелел ангелам:
— Удалитесь, ибо они уверовали в меня и признали богом единым.
И отвратилось возмездие, и был слышен голос, рёкший:
— Жители Ниневии, внемлите благую весть: ваш господь прощает вас.
И возвратились они в город, обретя веру и возглашая, что нет других богов, кроме бога единого.
А Иона меж тем пребывал на берегу Тигра, ожидая кары, которая обрушится на его народ. И когда прогуливался он по тропинке, предстал пред ним дьявол, принявший вид старца, бредущего из города.
— О, старец, откуда ты? — вопросил Иона.
— Из Ниневии, — отвечал дьявол.
— Как же поступил господь с этим городом?
— Он простер над ним милосердную десницу и простил городу заблуждения. Он отвел кару от нас, и отныне с его помощью мы пребываем в спокойствии и радости.
Когда услышал Иона это, то удалился в досаде, ибо возник у него гнев на бога, что не обрушилась кара на его народ. И так он шел, пока не оказался на берегу моря. Там он увидел корабль, плывущий по воде. Он сделал знак морякам, и те приблизились и приняли его на борт.
Когда же оказались они среди океана, то волны подступили со всех сторон и поднялся ветер такой, что корабль грозил перевернуться. И Иона сказал им:
— Добрые люди, если хотите спастись, бросьте меня в море.
— Как же можно тебя бросить в море, если ты не совершил никакого греха и не повинен ни в каком злодеянии, — ответили они.
— Это меня наказывает бог, — сказал он им.
— Не можем сделать, что просишь, — ответили они.
— Тогда будем тянуть жребий, — сказал Иона. — Того, кому выпадет, бросим в море.
Трижды они бросали жребий, и трижды жребий указал Иону.
— Мы не принимаем этот суд, — сказали они тогда.
— Пусть каждый напишет свое имя на куске дерева. Чей кусок не удержится на воде и пойдет ко дну, того наказывает бог.
И поступили по его словам и бросили дерево в волны. И кусок, на котором было имя Ионы, тотчас утонул.
— И этот суд мы не принимаем, — сказали они опять.
— Повторим. Чье имя останется на воде, того желает погубить бог, ибо из-за него эта буря.
И поступили так. И имя Ионы осталось на волнах, а другие все тотчас утонули.
— Ничего не остается, как исполнить это, — заключили они.
И Иона закрыл лицо плащом и бросился в море, чтобы погибнуть. Тогда подплыла большая рыба и открыла пасть, чтобы проглотить его целиком. Но всевышний открыл рыбе, что Иона послан не для пропитания, а предназначен содержаться в ее чреве, как в тюрьме. Иона внезапно узрел рыбу с разверстой пастью. Она набросилась, разом проглотила его и погрузилась в пучину.
Когда Иона оказался во мраке и все окружающее сокрылось, он воскликнул:
— Славься, господь! Нет бога — кроме тебя. Я там, где надлежит быть всем недостойным.
И угодна была мольба богу, и он освободил Иону из чрева рыбы.
У разных авторов нет согласия в том, сколько длилось заключение: Икрима[16] говорит, что три дня, Ибн-Мас'ауд[17] — три часа, Куатада[18] — сорок дней, а Мукатиль — один день. Когда, как сказано, Иона воскликнул: «Славься, господь! Нет бога — кроме тебя. Я там, где надлежит быть всем нечестивцам», то приказал бог рыбе изрыгнуть его на твердь. И рыба доставила его к месту, расположенному в семи парасангах[19] ниже Моссула, на Евфрате. Это место называют Балт (Извергнутый). Предание о прибытии Ионы передавалось от поколения к поколению, и основали там город, который назвали Фанбад. Считают, что это слово означает: «вылупившийся птенец лишен перьев». И вырастил бог для него продолговатую тыкву и высек чистый источник и послал газель, чтобы поила его молоком. По истечении же сорока дней, когда вернулось к нему здоровье и стал он, каким был прежде, исчезла тыква на грядках его, иссох источник и газель ушла и не вернулась. И стеснилась грудь Ионы тоскою, и не смог удержать он рыданий. Тогда бог — да будет он восхвален и прославляем! — говорил незримо с Ионой и сказал:
— Ты досадуешь, что сто тысяч человек провозгласили меня богом единым и поклоняются мне?
Тогда Иона воскликнул:
— Славься, господь! Нет бога — кроме тебя. Место мое — среди недостойных.
И бог — да будет он восхвален и прославляем! — повелел ему идти в Ниневию, ибо жители города желали видеть его. И тотчас пустился в путь он и шел весь день до вечера.
Когда же пришел Иона к своим согражданам, то попросил пристанища у горшечника, и тот пустил его в свой дом переночевать. И когда Иона приступил ночью к молитве, бог — да будет он восхвален и прославляем! — сказал ему незримо:
— О, Иона, потребуй, чтобы этот горшечник разбил все глиняные горшки, которые он имеет.
Иона воззвал:
— О, горшечник!
— Что случилось? Чего тебе? — ответил тот.
— Разбей все глиняные горшки, которые ты имеешь!
— Нет, клянусь богом, я никогда не сделаю этого!
Но Иона продолжал настаивать, и горшечник воскликнул во гневе: — Ты, незнакомец, не иначе как сумасшедший. Вставай и убирайся отсюда. Как можешь ты требовать, чтобы разбил я изделия, на которые потратил столь много времени, изготовляя их? И продолжал бранить Иону, пока не выгнал его среди ночи из дома своего.
И побрел Иона, не зная, где пристанище его. И бог, представ незримо, сказал ему:
— О, Иона, ты настаивал, чтобы горшечник уничтожил горшки, которые стоят все одну золотую монету, — тот впал в гнев и выгнал тебя из дома. Как же перенесу я гибель ста тысяч людей, признавших меня богом единым и преклонившихся предо мной?
И постиг Иона, что хотел бог объяснить ему приключением его.
И воскликнул:
— Славься, господь! Нет бога — кроме тебя. Место мое — среди недостойных!
