— Что ты, даже в голову не пришло. Отыскал аппарат и, потирая затылок, убрался из совиных владений.
Поведение бородатой неясыти — не редкий случай, не исключение. Многие совы — честь им и слава! — умеют защитить свое потомство и смело бросаются на врага, даже на человека. Этим особенно отличаются сычики, полярные совы и совы-неясыти. Они бьют противника своим телом и наносят рваные раны когтями.
— Чибисы прямо на нас летят, — невольно пригибаясь к земле и всматриваясь в пестрых птиц, предупредил я отца. Но отец равнодушно глянул на летящую стаю.
— Хоть их и едят, но ведь это не настоящая дичь, — пояснил он, не поднимая своей двустволки. — Серьезное ружье никогда не сделает по чибису выстрела.
«Почему же не дичь?» — хотел спросить я, провожая стаю глазами.
Но что-то отвлекло мое внимание и я не задал вопроса ни в тот момент, ни позднее. Это произошло в детстве, когда я только начинал ходить с отцом на охоту. Авторитет отца был настолько велик, что я всю свою жизнь, не зная конкретных причин, избегал стрелять чибисов.
Много охотясь на Украине, я в конце концов убедился, что в чибиса действительно редко выстрелит настоящий охотник. Но почему? Не потому ли, что чибиса любят там, называют чайкой и слагают о нем песни?
Одну песню мне привелось слышать в маленьком хуторке над Днепром, куда я зашел однажды переночевать после охоты за куропатками. В ней не было ничего особенного, яркого и красивого — простые слова, несложное содержание: когда-то давно ехали на волах чумаки с солью и остановились на ночлег в открытой степи у ставка; над ними с криком летала чайка. Поискав немного, чумаки нашли подросших птенцов чибиса, «чаенят», и заправили ими кашу. Наутро, когда чумаки покинули место ночлега, чибис, издавая жалобный крик, оплакивал погибших птенчиков. Эту песню пела пожилая женщина, у нее был слабый голос, но она спела ее с таким чувством, что простые слова произвели на меня очень сильное впечатление и глубоко врезались в память. Бабка моя была тоже украинка. Быть может, и она знала и пела моему отцу песню о чайке и чаенятах? Не потому ли отец не стрелял чибисов и не советовал стрелять мне? А может быть, и по другой причине? Он не был зоологом, но много свободного времени проводил на охоте, любил и понимал природу. Мне кажется, он знал, что чибис заслуживает покровительства со стороны человека.
Много гибнет дичи от всевозможных хищников!
Побывайте хоть один раз на местах зимовок под Ленкоранью или на туркменском берегу Каспия, и вы убедитесь в этом. Стаи уток — шилохвостней, свиязей, красноголовых и красноносых нырков — сплошными массами покрывают воду. В стороне темными пятнами видны скопления лысух, еще дальше, в мелководном заливе, белеют лебеди и розовые фламинго. Где-то в небе гогочут гуси. Но яркое южное солнце слепит глаза, мешая рассмотреть летящую крикливую стаю. Много скапливается птицы на наших зимовках, но много здесь и различных хищников. Во всех направлениях над самой водой и тростниками вьются камышовые луни. То и дело они бросаются вниз, пытаясь схватить ослабевшую утку. На отмелях, четко выделяясь на светлом фоне, неподвижно сидят крупные птицы — орланы. А проведите в местах птичьих зимних скоплений хоть одну январскую зорю; Вот на горизонте прячется солнце, надвигаются ранние сумерки. И теплый, почти жаркий день сменяется прохладной ночью. Иной раз даже ударит небольшой морозец, и мелкая неподвижная вода рисовых полей и луж покроется за ночь тонкой ледяной коркой. Потемнеют заливы, исчезнут из виду массы сидящей птицы. Только все чаще над головой в небе, издавая крыльями своеобразный свист, пронесутся утки. В поздние сумерки они стаями поднимаются с открытых морских заливов и летят на внутренние водоемы за пищей. А навстречу им одна за другой тянут гусиные стаи. Целый день гуси провели на далеких озимых посевах, а сейчас в темноте крикливыми косяками летят к месту ночлега, на открытую мелкую воду опресненных речушками морских заливов.
Где-то в стороне закричит шакал. «Аайаааааааааа…» — долго тянет он жалобным голосом. Ему вторит другой, потом третий. «Ай-ай, ай-ай, ай-ай, ай-ай», — подхватят сотни голосов. И вдруг все окрестности, вся окружающая вас темнота ночи наполнятся плачем и дикими воплями. Это крик сотен шакалов, вышедших на ночную охоту. Потом все утихнет. На южном небе загорятся мириады звезд. А над головой продолжают свистеть крылья, да время от времени с испуганным кряканьем с озерка или лужи взлетят утки, потревоженные ночным разбойником.
Пройдите по тем же местам, когда взойдет солнце. На кочках среди разливов и по бровкам на полях риса вы обязательно обнаружите десятки свежих поедей. Круглые следы дикой кошки или шакала, остатки перьев из крыла какой-нибудь утки или лысухи без слов расскажут вам о ночной трагедии. За долгую зиму много погибнет дичи от четвероногих и пернатых разбойников.
Кончатся морозы на Севере, вскроются сначала реки, потом озера — и вся сохранившаяся на зимовках птица полетит к местам гнездовья. Однако и во время пролета их преследуют хищники.
Но вот наступает самое ответственное время, время размножения пернатых — весна. Высмотрит утка или тетерка укромное для гнезда место, отложит яйца и, стараясь ничем не выдать своего присутствия, ведет себя особенно осторожно. На короткое время оставляя гнездо, чтобы утолить жажду и голод, утка прикрывает его гнездовым материалом. Она делает это так искусно, что совершенно скрывает яйца от зорких глаз хищника. Однако и при таком поведении нелегко бывает сохранить кладку. В наших тундрах, где много гнездится гусей, гаг и северных уток, в поисках пищи рыщет неутомимый песец, летают хищные птицы-поморники. Яйца для них лакомство. Маленькая оплошность наседки — и, как правило, гибнет вся кладка.
Изучая Север, ученые давно обратили внимание на существующую взаимопомощь среди обитателей тундры. На обрывах и крутых каменистых склонах по берегам рек и озер нередко гнездится сокол-сапсан. Рядом с гнездом этого быстрокрылого хищника, среди камней и лишайника, часто устраивают гнезда краснозобые казарки, а иногда и другие гуси. На птиц, гнездящихся с ним по соседству, сокол не обращает внимания: он бьет птиц только в воздухе, и сидящие на гнездах гуси — не его добыча.
Завидев издали в тундре песца, сапсан вылетает ему навстречу и с криком, «козыряя» сверху, изгоняет непрошеного гостя из своих владений. Оберегая свое гнездо, сокол, не сознавая этого, охраняет и гнезда гусей-соседей; в соколиные владения избегает залетать даже поморник.
А вот целая колония небольших белых птиц — полярных крачек. И эти пернатые нападают на каждого забежавшего песца, залетевшего поморника или крупную чайку. Обыщите кочки вокруг колонии, и вы обязательно найдете несколько гнёзд гусей, гаг или уток. Под охраной смелых и шумных защитников здесь они благополучно выведут свое потомство.
