— Настрелял — и хватит! — боясь, видимо, что я опять пойду отыскивать отлетевшую птицу, продолжала дочка.
И вся ее маленькая, тоненькая фигурка выражала протест и безоговорочное требование прекратить охоту. Настрелял, мол, и хватит, хорошенького понемножку. И вместо того чтобы по-настоящему рассердиться за испорченную охоту, я вдруг усмехнулся. Видали вы подобного командира? Закинув ружье за плечи, я возвратился назад, и мы стали спускаться с холмов к Алуште.
«Настрелял и хватит», — все время вспоминал я фразу, выражение лица и мимику дочки.
Трудно себе представить, как бывает дорого время в научных экспедициях. Хочется как можно шире охватить исследуемую территорию, стационарно поработать в наиболее интересных пунктах, заняться биологией отдельных видов животных. Одним словом, сделать как можно больше, а времени — такая досада! — оказывается совсем недостаточно. Вот и стараешься использовать для работы не только каждый час, но и каждую минуту. Для этого иной раз поздно ложишься, встаешь спозаранку. Жара несносная, или тучами обложило все небо до самого горизонта, или идет беспрерывный дождь — все равно экспедиционный день должен быть использован по возможности полностью. А самое главное, чтобы ваше время принадлежало только вам и не зависело от причуд и капризов людей, с которыми вам поневоле приходится сталкиваться. Это, так сказать, предпосылка, обеспечивающая успешный ход исследований. К сожалению, не всегда так бывает.
Вот, например, приезжаете вы в горы Киргизии, в Казахстан или на Северный Кавказ и предполагаете заняться напряженной полевой работой. Желания и энергии у вас больше чем достаточно, вы рветесь к делу. И вдруг — какое неудобство! — ваше время оказывается зависящим от хозяйки квартиры.
— Куда это вы без еды на охоту? Никуда не пойдете! — решительно заявляет хозяйка, столкнувшись со мной ранним утром у калитки своего домика. — Через полчаса завтрак будет готов, покушаете и тогда идите, куда вам нужно.
— Да я скоро вернусь, мне утром на пасеку попасть необходимо и оттуда я прямо к завтраку, — пытаюсь объяснить я свой ранний выход.
— Никуда! — протестует хозяйка, вталкивая меня обратно. — И разве можно: утром — и без еды? Да что после этого обо мне соседи скажут!
А вот другой памятный случай. Я и два моих университетских товарища весной 1927 года поселились на лето в гостеприимной семье местного лесничего. Он с женой и ребятами проживал на маленькой железнодорожной станции Байгакум.
— Уж как хотите, но к обеду чтобы никто не опаздывал! — поставила условия хозяйка. — Ведь вас трое, и если каждый будет являться, когда ему вздумается, я должна буду в такую жару целыми днями торчать у примуса.
Доводы были настолько убедительны, что мы хоть и скрепя сердце, но дали согласие, обещав приходить к обеду своевременно. Однако обещание оказалось выполнить не так просто, как казалось нашей хозяйке. Частенько то один, то другой из нас забирался слишком далеко от дома или просто, увлекшись охотой, опаздывал к обеду.
— Если еще хоть один раз кто-нибудь не явится вовремя, — сказала нам однажды она, — запру дом, уйду к знакомым и, как школьников, оставлю без обеда. Не верите? Так увидите! — вдруг решительно заявила она, заметив улыбки на наших лицах.
И действительно, свою угрозу жена лесничего вскоре осуществила. Как-то, промокший до нитки, усталый и голодный, я возвратился с Чиилийского водохранилища. С раннего утра я пытался добыть там неизвестную мне маленькую водяную курочку; ее не было в нашей коллекции. Но меня преследовала неудача. Потратив массу времени, я так и не взял ни одного экземпляра. Наконец я отказался от тщетных попыток убить курочку и направился к станции. «Все равно птица будет в моих руках, — старался я себя успокоить. — Пообедаю, отдохну немного и опять на Чиилин-ку». Но дверь дома лесничего оказалась запертой. В засове висел большой незнакомый замок. Вероятно, хозяйка специально достала его у соседей, чтобы исполнить свою угрозу.
Я присел на лавочку. Вот тебе и Чиилинка! Вместо отдыха и обеда изволь ждать у моря погоды. Нечего сказать, веселое занятие. Ну ладно, пусть ушла семья лесничего, но где же мои приятели, где Леонид, где Гришка? Неужели их тоже утащили к каким-то знакомым? Нашли время!
Но не только лишение обеда и отдыха раздражало меня: мне нужно было поделиться своими переживаниями. Хотелось рассказать, как по пояс в воде мне пришлось продираться сквозь тростниковые заросли и как несколько раз я на одно мгновение замечал впереди себя неизвестную водяную курочку. Конечно, я бы добыл ее, но сегодняшний день так и кончился для меня неудачно. Один раз я не успел выстрелить, потом мое испытанное и надежное ружье вдруг дало осечку. Всем этим мне необходимо было с кем-нибудь поделиться.
Я же сидел на лавочке у запертой двери и ждал возвращения хозяев и товарищей. «Куда их занесла нелегкая, и когда они, наконец, вернутся?» — думал я, с тоской поглядывая на дорогу к поселку Джулек. Но дорога оставалась пустой: ни пешеходов, ни подводы не было видно.
Когда мое нетерпение достигло предела, я решил попытаться проникнуть в запертую квартиру не через дверь, а иным способом. Обойдя дом, я нашел небольшое окошко: оно вело в кладовую. Кладовая же сообщалась с кухней. Если дверь в кухню окажется незапертой, я сумею проникнуть в комнаты. Я осторожно вынул из окна стекло и хотя с большим трудом, но все же пролез в кладовку. К счастью, дверь оказалась незапертой, и я очутился в кухне. Какая благодать! Переодевшись, утолил голод тем, что нашел в кастрюлях, и до прихода хозяев решил выспаться. «Не закрыть ли на крючок дверь изнутри?» — мелькнула у меня веселая мысль. — «Око за око, зуб за зуб», — усмехнулся я, и входная дверь оказалась запертой не только для желающих выйти из дома, но и для желающих попасть в свою квартиру хозяев.
Проснулся я от какого-то шума и разговора. Это возвратилась домой вся компания. Лесничий, его жена и мои приятели, недоумевая, дергали закрытую дверь.
— Ну как ты ее заперла, что отпереть не можешь? — ворчал лесничий.
— Как я могла запереть — замком, конечно! — оправдывалась его жена.
— Однако замок снят, а дверь остается запертой. Ничего не понимаю! — возразил мужской голос.
Выждав минут пять, я решил сменить гнев на милость.
«Не рой другому яму, сам в нее попадешь», — ехидно улыбаясь, открыл я двери недоумевающей компании.
— Как вы попали домой? — донимал меня позднее лесничий. — Значит моя квартира и с замком на дверях оказывается для всех доступной!..
