Генри Мортон - По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла

Эта книга — как и предыдущая, посвященная Англии, — стала результатом автомобильного путешествия по Англии, в которое автор ринулся весенней порой под действием мгновенного порыва. Она представляет собой причудливую смесь впечатлений, полученных в дороге. Надо сказать, что в первой своей книге я намеренно избегал столкновения с реалиями сегодняшней жизни: делал порой немалые круги (изрядно усложнившие мою поездку) — лишь бы уклониться от встречи с современными промышленными городами и поселками. Я проехал весь Ланкашир, ни словом не упомянув Манчестер и Ливерпуль. В тот раз я всецело посвятил себя древним городам и кафедральным соборам, зеленым лугам и прочим прелестям сельской глубинки.

В данной книге я сделал попытку создать более обобщенный образ Англии, который наряду с провинцией включал бы и портреты крупных городов. Здесь вы найдете как прошлое, так и настоящее нашей страны, соборы и фабрики, крепостные стены и городские барахолки — всего несколько страниц отделяют историю странствий останков святого Кутберта по просторам англосаксонской Англии от рассказа о бирмингемской фабрике, производящей мячи для гольфа!

Возможно, подобный подход и покоробит некоторых туристов, однако подлинный путешественник должен по достоинству оценить мою попытку воссоздать полную и точную картину старой и новой Англии. Ведь характерной особенностью нашей страны как раз и является невероятное смешение романтики и реальности.

В прошлое свое путешествие я большую часть времени посвятил Югу и Западу Англии, а Север постарался проскочить побыстрее, по возможности нигде не задерживаясь. На сей раз, напротив, я подробно исследовал именно северные земли. Хочется надеяться, что, прочитав эту книгу, многие лондонские автомобилисты последуют моему примеру и отправятся на север Англии — вместо того, чтобы сразу же инстинктивно свернуть на юг или на запад. По моему твердому убеждению, никто не может претендовать на знание своей родной страны, если он не познакомился с английским Севером. А этому краю есть, чем удивить! На протяжении жизни одного поколения (то есть за каких-нибудь 20–30 лет) мы стали свидетелями поистине кардинального перераспределения трудовой энергии внутри государства. По своим масштабам это событие может сравниться лишь с происшедшим в Средние века сдвигом морского судоходства с восточного на западное побережье Англии. Великая промышленная революция дала мощный импульс развитию английскому Северу, но она же и способствовала искажению наших представлений об этой части страны. Теперь весь Север мнится нам сплошным Шеффилдом. Дымящаяся фабричная труба стала эмблемой Севера. И лишь попав непосредственно в северные графства, мы начинаем понимать, сколь мало, по сути, изменилась эта земля. Век угля и стали не сумел извести природную красоту зеленой Англии. Если вдуматься, наши промышленные районы — при всей их обширности — не более чем незначительный мазок на карте. Им противостоят многие и многие мили романтической и дикой природы, и в этом — по части красоты и древности своей земли — английский Север ничуть не уступит Югу.

Умный путешественник получит огромное удовольствие (и немалую пользу) от разговоров с жителями Манчестера, Ливерпуля, Бирмингема и Шеффилда. Он услышит много нового и интересного, чему потом найдет неоспоримое подтверждение в ходе своих странствий по северным землям. Оказывается, край этот таит в себе не меньше дикой, суровой красоты, не меньше прославленных аббатств и замков, чем харизматичный Юг. Путешественник с удивлением обнаружит, что дербиширский Край Пиков по своей уединенности и первозданной красоте вполне может потягаться со знаменитым Дартмуром. В Йоркшире же он увидит старинные ярмарочные городки, которые до сих пор хранят память об ушедшем восемнадцатом столетии. В Ланкашире он познакомится с пастухами, которые пасут овец буквально под городскими стенами — так, что им слышен бесперебойный стук ткацких станков. А на Нортумберлендском побережье он обнаружит заповедники такой красоты и романтики, что с ними не сравнится никакая другая часть Англии.

Я слышу зов Англии и выезжаю навстречу новым приключениям. В этой главе описывается, как я покидаю Лондон, проезжаю церковь Святого Эдуарда Исповедника, что стоит неподалеку от деревни Хаверинг-атте-Бауэр, угощаюсь яйцами и яблочным пирогом в небольшом эссекском домике и наконец ближе к вечеру прибываю в Колчестер.

В один из пригожих апрельских деньков я в полном одиночестве выехал на поиски новых приключений.

Погода стояла теплая и солнечная, словно в середине лета. И по мере того, как я не спеша удалялся от Лондона, в душе моей просыпалась знакомая радость путешествия. Меня охватило пьянящее ощущение свободы: я был волен делать, что захочу, и ехать, куда вздумается. Оглядываясь на себя вчерашнего, я испытывал примерно те же смешанные чувства, с какими посетитель тюрьмы взирает на приговоренного пожизненно преступника. Порой мне кажется, что мои соотечественники утратили вкус к праздным путешествиям. В наши дни гораздо легче съездить по делам в Лиссабон, чем просто так, ради собственного удовольствия, в Линкольн. Оно и понятно: оказавшись на чужбине, мы на время вырываемся из пут повседневной жизни — что называется, с глаз долой, из сердца вон. В то же время современный деловой человек не может себе позволить под влиянием минутного каприза взять и уехать из Лондона. Он не в состоянии вырваться из круга привычных обязанностей. В любой миг может возникнуть неотложная надобность, и ему приходится сломя голову мчаться домой. Он должен постоянно оставаться в пределах досягаемости — на расстоянии нескольких часов пути от своего офиса. Так продолжается изо дня в день. Каждое утро несчастный бизнесмен просыпается в тревоге и тут же бросается к газетам — а ну, как в мире произошло нечто, что требует его немедленного вмешательства. Даже когда узда ослабнет, этому бедолаге понадобится немало времени, чтобы с натруженной выи сошли многолетние мозоли, — и лишь тогда он начинает скакать и резвиться, подобно молодому жеребенку на лугу.

А какое ликование охватывает человека, рискнувшего все же покинуть Лондон! Уже на второй день пути вы начинаете чувствовать себя счастливым школьником на каникулах. Это великолепное, непередаваемое ощущение одиночества! Сколь восхитительны и занимательны диалоги, которые вы ведете с самим собой на церковных кладбищах, в лесах, лугах и прочих безлюдных местах! Лишь забравшись в деревенскую глушь, вы с удивлением открываете, как много, оказывается, в вас от Гамлета, Дон-Кихота и Робина Доброго Малого.