Тур Хейердал - В погоне за Одином

Много ли найдется читателей, никогда не слышавших о главном авторе этой книги? Много ли на свете стран, где бы не издавались описания его путешествий? Если и есть такие, то число их день ото дня убывает. Соотечественники уже объявили Тура Хейердала (06.10.1914 — 18.04.2002) самым знаменитым норвежцем XX в. А он гордился родиной и считал себя гражданином Мира, посвящая жизнь идее исторического и культурного единства человечества.

Тезка древнегерманского бога-громовержца Тора, Тур Хейердал приобрел мировую известность в 1947 г., совершив на бальсовом плоту «Кон-Тики» путешествие из Южной Америки в Полинезию. Потом были папирусные лодки «Ра» и «Ра-2», пересекшие Атлантику, и тростниковый «Тигрис», покоривший Индийский океан. Были раскопки в Перу, на острове Пасхи, на Канарских, Мальдивских и Галапагосских островах, экспедиции в страны Африки, Азии, Южной Америки… Тур Хейердал взялся доказать, что Мировой океан не разделял, а связывал цивилизации, созданные на разных континентах. Он заново осваивал пути древних мореплавателей и восстанавливал технологии корабелов, ваятелей, зодчих. Он сделал собственную жизнь ставкой в научных спорах и неизменно выходил победителем, открывая беспредельные возможности человека и отказываясь делить народы на «примитивные» и «культурные».

Ему приписывали возрождение диффузионизма, объяснявшего распространение культурных явлений через контакты между народами. Его реальные заслуги связаны с достижениями экспериментальной истории и антропологии. Исторический эксперимент, как исследовательский метод, известен с начала XVIII в., но лишь Т. Хейердал вывел его за пределы узкоспециальных (чаще археологических) реконструкций на простор масштабных историко-культурных проектов. Все гипотезы, реконструкции и теории Т. Хейердала объединены простой и грандиозной сверхзадачей — попыткой преодолеть мозаичность описания мира, в котором мы живем. Желая вернуть научному знанию многомерную полноту, он настаивал на тесном сотрудничестве ученых разных специальностей, а в свободе от политических и иных пристрастий видел путь к взаимопониманию между людьми. Все экспедиции Т. Хейердала были организованы как интернациональные и междисциплинарные сообщества.

Легко ориентируясь в пространстве и времени, этот удивительный человек относился к всемирной истории, как к собственной биографии. Большая часть его жизни прошла вдали от родных фьордов, а образы воинственных скандинавских мореплавателей древности всегда сопутствовали ему в смелых проектах, помогая доказать его идею трансокеанских связей человечества на заре возникновения цивилизации. Т. Хейердалу исполнилось 86 лет, когда он наконец принялся осуществлять давнюю мечту. Должно быть, ученый викинг решил, что откладывать больше нельзя. Может быть, чувствовал, что Один назначил ему последний поход.

Эта книга, в которой описаны поиски прародины Одина, так же отлична от множества других книг, как не был похож на остальных сам Тур Хейердал — неугомонный исследователь и путешественник, писатель и мудрец. Кто же еще мог отправиться в Россию, чтобы найти родину верховного бога древних германцев, указанную Снорри Стурлусоном (1178–1241), великим собирателем скандинавских древностей? Сама идея впервые высказана Т. Хейердалом в 1978 г., но тогда экспедиция не могла состояться: его книги издавали в СССР, но не забывали упрекнуть в несоответствии «ленинским принципам». «Я и не знал, что товарищ Ленин был антропологом», — гордо отвечал Т. Хейердал и ждал своего часа. Добравшись до Приазовья и Кавказа уже в самом конце века, он лишь посетует: «…Нашу неосведомленность можно объяснить как присущей нашему времени узкой географической специализацией, так и длительной политической изоляцией Кавказа».

Соавтор Т. Хейердала, его товарищ по экспедиции в Азов — известный шведский историк и писатель Пер Лиллиестрём. Вся книга построена как равноправный диалог, в котором знания и опыт историка убедительно подтверждают географические, естественнонаучные, археологические, культурологические и даже лингвистические аргументы исследователя-антрополога. Собеседники не скованы академическими формальностями, но всегда подчеркнуто корректны, называя источник информации, имя автора открытия или гипотезы. Если речь идет о не знакомых им областях науки, слово предоставляется коллегам.

У Т. Хейердала нет ни случайных, ни малоинтересных текстов, но книга об Одине претендует стать самой близкой по теме и самой захватывающей по изложению для российского читателя. И дело даже не в том, что интрига повествования — в гипотезе о южнороссийском происхождении германских богов-асов, которые, по мнению Т. Хейердала, ушли на Север и стали там обожествленной дружиной исторических асов — реального народа, известного в древности и Средневековье. Куда важнее широта привлекаемых фактов (от географии до музыки) и приглашение к открытой дискуссии, которая будит мысль и подчеркивает евразийские масштабы отечественной истории, ее наднациональные, консолидирующие традиции и абсолютную неразрывность этнокультурных связей народов России и Европы, России и Азии.

Комментарий к изложенным в книге фактам и предположениям мог бы составить пухлый том. Объемными оказались бы и дополнительные сведения по истории южнорусских степей и Кавказа, публиковавшиеся преимущественно на русском языке, они остались недоступны авторам. Однако в подробных комментариях нет нужды: диалог Т. Хейердала и П. Лиллиестрёма — не научный трактат, а свободное изложение и обсуждение идей, к участию в котором приглашен читатель. Историко-археологические результаты Азовской экспедиции будут опубликованы в трудах ее российских участников, упоминаемых в книге с особым уважением и надеждой. Специалисты продолжат исследование германской мифологии и эпоса, германо-аланских и германо-славянских контактов. Здесь же не обойтись без минимально необходимого ориентира в перечне упоминаемых предков и потомков народа асов с их не всегда совпадающими названиями. Полезно привести и существующие в науке мнения о возможной связи исторических и мифологических асов и названия книг, в которых внимательный читатель отыщет нужную информацию.

Итак, «асы» (в славянском и венгерском «ясы») — это одно из названий народа алан, сложившегося на рубеже новой эры как конфедерация родственных скифо-сарматских племен во главе с воинственным союзом, вышедшим из степей Центральной Азии. Политически история скифов, сарматов, асов-алан может быть представлена и как последовательные этапы истории так называемых северных иранцев — особой ветви индоиранцев (ариев), занимавших в 1-м — начале 2-го тыс. южные районы нашей страны. «Алан» — закономерная скифо-сарматская форма древнеиранского самоназвания «aryana» («арии», «арийские»), происхождение имени «ас» не ясно[1]. Нашествия монголов и Тамерлана свели средневековую Асию-Аланию к небольшой территории на Центральном Кавказе. С возобновлением русско-аланских отношений в середине XVIII в. в русском языке взамен забытого славянского имени «ясы» закрепился грузинский вариант названия страны и народа — «Осети» (от «оси» — «асы-аланы»). Из русского языка слова «Осетия» и «осетины» попали и в другие европейские языки. Существует обширная отечественная литература об асах-аланах[2].