Н. К. Бобылев
Въ устьяхъ и въ морѣ (Сѣверо-каспійскія очерки)
Едва-ли кто станетъ оспаривать ту истину, что мы мало знакомы съ нашими окраинами вообще, не только отдаленными или недавно присоединенными, но даже и съ тѣми, которыя уже цѣлыя столѣтія срослись съ нашимъ государственнымъ и народнымъ организмомъ и, давнымъ давно, гонятъ свою кровь къ сердцу Россіи.
Даже такія относительно близкія окраины, какъ сѣверныя прибрежья Каспія, принимающаго мощныя артеріи Волги, не смотря на многомилліонное движеніе по ней, остаются для насъ, мало сказать, неясными, но просто погруженными въ мракъ. Наконецъ, самая дельта Волги – устья этой царственной рѣки, кормилицы чуть не половины Россіи, знакома ли она намъ? Разумѣется, нѣтъ. Во всякомъ случаѣ, нечего сомнѣваться, меньше ли намъ извѣстна дельта Нила и, принявъ во вниманіе европейскую литературу по этому предмету, отдать большее предпочтеніе знакомству съ послѣдней.
Отчего это?…
Если мы слишкомъ оффиціально и безучастно, односторонне, меркантильно и черство относимся даже къ сферѣ собственной дѣятельности, игнорируя все, стоящее внѣ ея, то многіе ли возьмутъ на себя трудъ знакомства съ краемъ, народомъ, его бытомъ, экономическими интересами и стремленіями и съ ролью, которую суждено имъ играть въ общегосударственномъ организмѣ? Свой личный, маленькій, строго очерченный мірокъ большинство такъ привыкло считать за вселенную, что проходитъ мимо самыхъ яркихъ и характеристичныхъ явленій, встрѣчаемыхъ за предѣлами этого личнаго міра. Къ чему ихъ наблюдать, если нельзя эксплоатировать? Кому не случалось встрѣчать начальниковъ края, не имѣвшихъ о немъ никакого опредѣленнаго понятія, моряковъ, хоть бы того же Каспійскаго моря, не знавшихъ ничего въ немъ, кромѣ борта своего судна, да клубовъ портовыхъ городовъ, въ которыхъ они стояли или въ которые заходили, купцовъ, цѣлыя поколѣнія которыхъ вели торговлю по берегамъ этого моря, и которые, кромѣ своихъ хлопка или марены, чихиря или фотогена, рыбы или икры, имѣли самыя скудныя и смутный понятія объ окружавшемъ?
Гдѣ же и въ комъ искать интереса къ нему, къ этому окружающему, если люди самымъ положеніемъ своимъ поставленные въ извѣстной средѣ, въ извѣстной сферѣ, находятъ ненужнымъ знакомство съ ней? А таково большинство этихъ людей и, къ сожалѣнію, таково большинство русскихъ интеллигентныхъ людей вообще. Нѣтъ такой дебри и захолустья въ Россіи, гдѣ бы не нашлось болѣе или менѣе развитой личности; а знаемъ ли мы что-нибудь о жизни даже интереснѣйшихъ изъ такихъ захолустьевъ? Къ сожалѣнію, очень и очень немногое.
Переходя въ предмету «очерковъ», желательно спросить – многимъ ли, напримѣръ, извѣстно, что одни только сѣверныя прибрежья Каспійскаго моря съ устьями Волги и незначительнаго Урала даютъ русскому народу пищевыхъ рыбныхъ продуктовъ на ничтожную сумму свыше двадцати милліоновъ рублей ежегодно? Многимъ ли извѣстно, что эта ничтожная сумма превышаетъ стоимость ежегодныхъ улововъ Ньюфаундленда, береговъ Норвегіи и береговъ Франціи, взятыхъ вмѣстѣ, то есть оборотъ самыхъ значительныхъ рыболовствъ міра? Знаемъ ли мы, чѣмъ измѣряется сила рыболовнаго вооруженія одной только неширокой полосы сѣверной части Каспія и многіе ли повѣрятъ, что рыболовная снастей и сѣтей, если положить ихъ по всѣмъ извилинамъ почтоваго тракта и водяныхъ сообщеній Россіи, не только хватитъ отъ Москвы до Николаевска на Амурѣ, но и назадъ въ Москву, то есть эти снасти и сѣти могутъ улечься отъ Москвы до Николаевска въ два ряда! Многимъ ли извѣстно, что соли для посола ежегодно вылавливаемой рыбы, кромѣ рыбы потребляемой въ свѣжемъ видѣ и вывозимой въ мороженомъ, потребляется около трехъ съ половиною милліоновъ пудовъ и что двухъ только видовъ рыбы – сельди и воблы – вылавливается каждую весну до 500,000,000 особей? А если мы все это знаемъ, то, важнѣе всего, знаемъ ли мы, наконецъ, ту осѣдлую и пришлую трудовую массу, которой исполняется гигантскій трудъ этого рыболовства? На послѣдній вопросъ съ полнѣйшей увѣренностью можно отвѣтить «нѣтъ!»
А, вѣдь, это населеніе цѣлаго обширнаго края, края, котораго естественныхъ условій и рѣзкихъ характеристическихъ особенностей мы тоже не знаемъ, то есть не знаемъ ни жизни и физіономіи его природы, ни жизни и физіономіи его населенія. Все это позволяетъ мнѣ надѣяться, что даже предлагаемые «Очерки» – отрывочные и легкіе наброски, кинутъ нѣкоторый свѣтъ на нетронутую до сихъ поръ область, именуемую дельтою Волги и сѣверными прибрежьями Каспія. Читатель видитъ, что населеніе, о которомъ придется говорить, и интересы его исключительно только ловческіе и потому пусть не претендуетъ на спеціальность нѣкоторыхъ очерковъ, если такой потребуетъ правда и сущность дѣла. По возможности стараясь избѣгать всякой спеціальности, не идущей къ дѣлу, выхватывая живые, выдающіеся моменты изъ однообразной промысловой жизни мѣстной природы, мы, однако, не забудемъ, что имѣемъ дѣло съ трудовыми массами, не станемъ подмалевывать жизнь и ликъ народа ради мнимой занимательности.
Водная масса Волги, чѣмъ ближе къ устьямъ, встрѣчаетъ все шире и шире раздвигающуюся пологую низь сѣверной части каспійской котловины и, задерживаемая ею въ своемъ теченіи, отбрасываетъ все большее и большее количество рукавовъ въ лѣвую сторону, то есть къ востоку, пока всѣ эти рукава, съ сотнями протоковъ и ериковъ, не изливаются въ сѣверную часть Каспійскаго озера – моря. Огромный треугольникъ, образуемый переплетающимися между собою протоками, и составляетъ то, что называется волжскою дельтой. Протоки эти, въ числѣ около двухсотъ, впадаютъ въ море на протяженіи полутораста верстъ по примой линіи и ужъ конечно по вдвое большему протяженію по ломанной линіи береговой полосы. Вотъ этотъ-то водный треугольникъ, имѣющій полтораста верстъ въ основаніи и населенный исключительно почти русскимъ промысловымъ людомъ, дѣлитъ остальныя части Астраханской губерніи такъ, что западную ея частъ составляетъ Калмыцкая, а восточную часть Киргизская степь внутренней Букеевской Орды. Далѣе къ востоку лежатъ земли Уральскаго казачьяго войска и за ними опять тянется киргизская степь бывшей Малой Орды. Всѣ эти земли составляютъ сѣверныя и сѣверо-восточныя прибрежья моря. Эти прибрежья, съ устьями Волги и Урала, послужатъ предметомъ послѣдующихъ очерковъ.
Естественно, что при такихъ водныхъ угодьяхъ, изобильнихъ рыбою, и при неисчерпаемыхъ залежахъ соли, оставленныхъ отступающимъ, вслѣдствіе испаренія, моремъ, почти все мѣстное населеніе устьевъ и морскихъ прибрежій занято рыболовствомъ или изготовленіемъ рыбныхъ продуктовъ.
