Зная, что на корабле остались еще припасы, мы захватили только оружие. Я позволил Фрицу взять на корабль обезьянку, которую ему хотелось угостить козьим молоком.
Обняв своих и поручив себя Богу, мы отправились.
Фриц греб сильно; я помогал ему, сколько мог, в то же время направляя плот.
Когда мы отошли на некоторое расстояние в море, я заметил, что в наш залив должна впадать река, гораздо сильнейшая той, подле которой мы поселились. Из этого я заключил, что, достигнув моря, она должна образовать течение, которым мы можем воспользоваться в поездке на корабль. И я не ошибся. Мы нашли течение и отдались ему; оно несло нас на протяжении трех четвертей нашего пути. Затем, для окончания плавания, оказалось достаточным нескольких ударов весел.
Мы причалили и крепко привязали наш плот.
Первой заботой Фрица было навестить животных, которые, увидев нас, стали блеять и мычать. По-видимому, бедная скотина сильно обрадовалась, снова увидев людей. Прежде всего мы дали ей корму и свежей воды. Затем мы и сами поели, легко добыв припасов, потому что корабль был снабжен ими на продолжительное плавание.
Фриц поднес свою обезьянку к соскам козы, и она с наслаждением начала сосать молоко.
— С чего же начать нам? — спросил я.
— Мне кажется, — сказал Фриц, — что прежде всего нам следовало бы поставить на нашем плоту парус.
Мне этот труд показался излишним, но Фриц заметил, что на пути к кораблю он ощущал ветер, с которым нам пришлось бы бороться, если бы нам не помогало течение, и он прибавил, что считает благоразумным воспользоваться этим ветром для обратного плавания. Он предвидел, что нам будет трудно совершить это плавание при помощи одних весел, особенно когда плот, тяжело нагруженный, будет глубоко сидеть в воде.
Эти соображения казались мне очень рассудительными, и я согласился с ними. И потому я выбрал один шест, достаточной длины и толщины, чтобы он мог служить мачтой, и другой, более тонкий, к которому я прикрепил большой квадратный кусок парусины. Между тем Фриц прибил к одному из чанов толстую доску, в которой сделал отверстие, чтобы вставить в него мачту. Затем я прикрепил к углам паруса блоки, чтобы управлять им, сидя на руле. Наконец, по склонности примешивать к труду забаву, Фриц привязал к верху мачты лоскут красной ткани и с большим удовольствием смотрел, как она развевалась.
Улыбаясь этому невинному ребячеству, я направил на землю подзорную трубку, взятую мной в каюте капитана, и с радостью увидел, что все дорогие нам лица были здоровы.
Уже становилось поздно, и мы сознавали, что нам не удастся вернуться на берег в этот же вечер.
Остальная часть дня была употреблена на грабеж судна, достойный морских разбойников: мы забирали все полезное, что только надеялись поместить в чаны.
Предвидя продолжительное пребывание наше на пустынной земле, я отдавал предпочтение инструментам, которые могли служить нам в работах, и оружию, при помощи которого мы могли бы защищаться. Корабль наш, снаряженный для устройства колонии в южном океане, был снабжен инструментами и запасами гораздо обильнее, чем снабжаются суда для обыкновенных путешествий. И потому нам предстояло лишь выбирать из множества предметов, полезных в хозяйстве. Я не забыл ложек, ножей, кастрюль, тарелок и прочее. Фриц захватил даже найденный им в каюте капитана серебряный прибор, а также несколько бутылок вина и ликеров и несколько вестфальских окороков. Эти предметы роскоши не заставили нас пренебречь мешками пшеницы, маиса и других посевных зерен. Я не забыл буссоли, топоров, лопат и других садовых орудий, а также ружей и пистолетов. Мы запасались также койками и одеялами, связками веревок, парусиной и даже маленьким бочонком серы, которая давала нам возможность возобновить наш запас насеренных фитилей, служивших нам для разведения огня.
Я объявил наши запасы полными, когда Фриц явился с последней вязкой.
— Оставь эту вязку, дружочек, — сказал я, — у нас уже места нет; вязка слишком велика и, как кажется, тяжела.
— Папа, — попросил Фриц, — позволь мне взять ее с собой; это книги капитана, книги научные, по естественной истории, путешествия, библия; мама и Эрнест будут так рады!
— Ты прав, дорогой мой; пища духовная стоит пищи для тела, и я благодарю тебя за эту заботу: находка драгоценна для всех нас.
Наш плот был нагружен до такой степени, что сидел очень глубоко в воде. Я, конечно, облегчил бы его, если б море не было совершенно спокойно. Тем не менее, на случай какой-либо беды мы захватили приготовленные раньше пробковые пояса.
Настала ночь. Видневшееся на берегу большое пламя удостоверяло нас, что там не случилось ничего опасного.
В ответ на эту добрую весть я подвесил к борту корабля три зажженных фонаря. Послышавшийся с берега ружейный выстрел сказал нам, что наш сигнал усмотрен.
Мы скоро устроили себе ночлег на плоту. Я не хотел провести ночь на корабле, так как небольшой порыв ветра мог разбить его и в таком случае мы подверглись бы большой опасности.
Фриц не замедлил уснуть, несмотря на малое удобство своей постели. Что до меня, то я не смыкал глаз; я беспокоился о судьбе лиц, оставленных нами на берегу, да и хотел не засыпать в течение ночи, чтобы не быть застигнутым врасплох какой-либо случайностью.
Едва занялся день, как я уже был на палубе корабля и направил подзорную трубу на берег. Я увидел жену, вышедшую из палатки и смотревшую в нашу сторону. Я поднял на мачту кусок белой парусины, и жена три раза спустила и подняла свой флаг, показывая этим, что увидела и поняла мой сигнал.
— Слава Богу! — воскликнул я, — все наши друзья здоровы и в безопасности. Теперь позаботимся о перевозке скота на берег.
— Построим плот, — сказал Фриц.
Я доказал ему не только трудность такой постройки, но и неудобство, чтобы не сказать — невозможность — направлять плавание такого плота.
— Ну, так бросим животных в море: они поплывут. Вот, хотя бы свинья: с ее толстым брюхом и жиром ей нетрудно будет держаться на воде.
— Верю, но думаешь ли ты, что и осел, корова, козел, овцы счастливо доплывут до берега? Признаюсь, я охотно пожертвовал бы свиньей для спасения других животных.
— А почему бы не подвязать им плавательных поясов, таких же, какие мы приготовили для себя? Ведь будет недурно, когда весь скот поплывет при помощи этого средства.
— Браво, Фриц; предложение твое, как оно ни забавно, кажется мне исполнимым. За дело, друг мой, за дело! Испытаем наш способ на одном из животных.
— Привязав оба наши пояса к овце, по одному с каждой стороны, мы толкнули животное в море.
