Так что, когда мы добрались до узких дорожек, проложенных археологами вдоль стен Чан-Чана, больше всего этому обрадовался терьер. В восторге он даже захотел оросить многовековую древность, но Боб так на него цыкнул, что у пса мочевой пузырь заклинило. И на весь день. Боб — это, знаете, очень серьезно.
Чан-Чан — это вам не «молоденький» Трухильо. Это бывший центр культуры чиму и столица древнего государства Чимор. Город, построенный примерно в 1300 году, когда-то был крупнейшим на перуанском побережье к северу от Лимы. Инки, которые никак не могли взять Чан-Чан силой, в конце концов взяли его измором, перекрыв дамбой маленькую реку, что поила город. А в такую жару без воды долго не продержишься.
Уничтожать Чан-Чан инки не стали, это вообще было не в их стиле. Инки расширяли свое владычество, с удовольствием поглощали новую культуру и делали ее достоянием всей империи, а вот разрушать… По этой части куда большими специалистами оказались цивилизованные и осененные святым крестом испанцы. Правда, перед тем как разрушить, оставили, спасибо хоть за это, восхищенные воспоминания. Главная тема этих записей, конечно, золото, они же приплыли за ним. Вот они и описывали золотые украшения на культовых зданиях чиму или золотую площадку в соседнем городе Тумбес, на которой животные и растения были сделаны из чистого золота.
И все же христиане-конкистадоры назвали индейцев дикарями и сровняли с землей все, что могли. Тем более что сделать это оказалось несложно — Чан-Чан, с первоначальным населением около 60 тысяч человек, был едва ли не крупнейшим сооружением, построенным из самана. Тюрки нечто похожее называют соломой, но вообще-то это примитивный кирпич из глины. Часто действительно вперемешку с соломой и прочим мусором. Здание делается быстро и легко, но крепость это, конечно, напоминает мало.
В последнее время из-за изменения климата на засушливую землю Перу вдруг стали регулярно выпадать дожди, так что мы ехали, можно сказать, прощаться с Чан-Чаном. Местные и зарубежные археологи предпринимают немалые усилия, чтобы спасти хоть что-то, но вода сильнее самана.
Сегодняшние руины Чан-Чана, хотя он и был, как предполагает часть археологов, едва ли не самым крупным городом на южноамериканском континенте (другие считают, что крупнейшим древним городом континента являлся мегаполис инков на озере Титикака), на человека без воображения впечатления, пожалуй, не произведут. Разрушенные глиняные стены, украшенные, правда, чудным орнаментом в виде пеликанов. Несколько, видимо, храмовых залов, в том числе и то, что осталось от храма Дракона, который, по одной из легенд, основал город. Наконец, фрагменты сложнейшей системы водоснабжения города — вот, пожалуй, и все.
Между тем еще в XIX веке Чан-Чан выглядел гораздо внушительней. Известный исследователь Эфраим Джордж Скуайер, повидавший на своем веку многое, в том числе и Египет, в ту пору так описывал это место: «Длинные линии толстых стен, гигантские, разделенные на камеры пирамиды, развалины дворцов, дома, акведуки, водоемы и склепы, растянувшиеся на много миль во всех направлениях».
Впрочем, если кого-то и нужно было убеждать в былом величии Чана-Чана, то уж точно не нас с Бобом. Мы собственными глазами видели в округе Чан-Чана немало захоронений, по большей части уже разграбленных, которые все же помогали нам мысленно воссоздать былое богатство этого места. По тем остаткам, что не унесли черные копатели, легко угадывалось, что буквально каждое захоронение правителя было переполнено драгоценными камнями, изысканной керамикой и десятками скелетов молодых женщин — какой же уважающий себя господин отправится на тот свет без приличного гарема?
И тем не менее Чан-Чан — не самое древнее место в этом районе. Чуть дальше в той же долине Моче высятся руины, которым, как считают археологи, около 2000 лет. Здесь был когда-то центр одной из самых развитых цивилизаций Америки — мочика. Где-то в 30-е годы XX века тут в песке с энтузиазмом копался немецкий археолог-любитель, затем поселившийся в Перу. С точки зрения профессионалов, он, конечно, многое упустил и наделал массу ошибок, но все равно оказался не обычным грабителем, а собирал коллекцию, да к тому же еще и писал о своих раскопках подробные статьи. Так что благодаря этому человеку, которого звали Рафаэль Ларко Ойле, современные ученые знают о мочика много интересного. Мочика известны своей великолепной керамикой и роскошными тканями, хотя до сих пор не ясно, как и когда местные индейцы овладели этим искусством. И у них были большие, богато украшенные города, и у них были храмовые пирамиды. И все это, повторяю, возникло еще до чиму.
Но вернемся к Чан-Чану. Когда я был здесь в последний раз, то даже не подозревал, что этому чуду, расположенному среди песков, может угрожать вода.
Именно тут, как мне кажется, самое место поговорить о загадках климата перуанского побережья.
Виной всему два малыша: более известный феномен Эль-Ниньо («мальчик» или «малыш») и менее известный, поскольку с ним-то как раз все свыклись, — Ла-Нинья («девочка»). Эти дети природы с непонятной ученым цикличностью сменяют друг друга у перуанского побережья, принося к его берегам то холодные воды, то, наоборот, теплое течение, которое диаметрально меняет весь местный климат.
Попросту говоря, «Девочка» приносит с собой сушь, холодную волну и рыбу. А «Мальчик» — теплую воду, которая убивает планктон и отгоняет рыбу, а на засушливое побережье обрушивает влажные воздушные массы и такие ливни, которые иногда вызывают даже наводнения.
Все годы, что я жил в Перу, мне как-то везло сосуществовать в основном с Лa-Ниньей, но вот прошло время, и добрую Девочку сменил злой Мальчик. Долгие годы он только пугал перуанцев своим приходом или приходил ненадолго, а потому большого вреда принести не успевал. Но теперь, судя по последним прогнозам климатологов, решил бывать у берегов Перу чаще и оставаться здесь дольше. Это одно из проявлений тех странных климатических аномалий, что происходят в новом тысячелетии на нашей планете. Единственная надежда на непредсказуемый, непоседливый характер «Малыша» — всегда остается шанс, что он рванет искать приключений в другое место.
Сначала археологи лишь покрывали саманный Чан-Чан специальной глазурью, чтобы защитить его от влаги, а теперь мы с Бобом наблюдали за сооружением стального навеса, который должен был хоть как-то помочь сохранить развалины древнего города. Злой Мальчик не щадит прошлого. Подозреваю, что он потомок конкистадоров.
Таковы парадоксы жизни: сначала человек очень долго Чан-Чан строил, потом бессмысленно разрушил, а теперь отчаянно пытается спасти то немногое, что от него осталось.
