Аллан подвез меня наверх до конца автомобильной дороги и пообещал вернуться через три часа. Этого времени мне хватило на то, чтобы подняться по пешеходной тропинке к заброшенному горнолыжному курорту. Склон уже растекся, но кое-где еще лежал снег, быстро таявший под струями дождя. На обратном пути мы заехали на водопад «Даусон-фолс». Потом заглянули в частный ботанический сад. По календарю в Новой Зеландии был конец зимы, но в природе, кажется, все смешалось. Одни деревья сбрасывали листву, другие, наоборот, вовсю цвели.
Название района Вайтомо, известного на всю Новую Зеландию своими известняковыми пещерами, происходит от маорийских слов «вай» (вода) и «томо» (отверстие в земле). Местные пещеры почитались святым местом. Но европейцы открыли их только в конце XIX в. Уже в начале XX в. сюда стали забредать любопытные, а потом к ним присоединились и толпы туристов. Уникальность пещер состоит не в размере и не в уникальных сталактитах. Там живут светлячки glow-worms (типа комаров). Поэтому, когда тихо проплываешь на лодке по подземной реке, кажется, что над тобой не каменный свод, а звездное небо.
От пещер фермер на пикапе подбросил меня до «моста». Так называют каменную перемычку, соединяющую склоны узкого ущелья. Естественно, что и здесь все обустроено для удобства туристов. Проложены дорожки, сделаны, где нужно, ступеньки и перила. Затем на попутном грузовике меня подбросили до водопада «Марокопа». Спускаясь вниз по крутому склону под проливным дождем, я несколько раз поскользнулся и перепачкался глиной. Очень уж там было мокро. Выбирался назад из этого медвежьего угла на столбовую дорогу короткими перебежками: на цементовозе до Отороханги, оттуда с маорийцем до Пукетотара, затем с семьей маори — до Ватавата.
Буддисты и мистики
В кромешной темноте я оказался на какой-то безымянной развилке. Накрапывал дождь, вокруг тянулись залитые водой безбрежные пастбища… Один плюс — место было освещено фонарем. Под ним я и стоял, рассматривая сверкающие в электрическом свете косые струи дождя. Так впервые в Новой Зеландии мне пришлось заняться ночным автостопом. И довольно успешно. Вскоре я уехал в красной «Хонде» до Раглана, где устроился спать в прибрежных дюнах. Дождь, к счастью, уже кончился, либо туча туда не дошла.
Утром с маорийкой я доехал до Гамильтона, а оттуда с первокурсницей факультета психологии местного университета (опять сплошные женщины!) — до городка Те Аруха, примостившегося на склоне высокого холма. В городском парке седой старичок продавал свои картины. Франц Ван Эрп всю жизнь работал инженером-механиком, а после выхода на пенсию подался в художники.
— Меня никто не учил рисовать, сам учился, опираясь на свою инженерную подготовку. Я, конечно же, не профессиональный художник и не собираюсь заниматься живописью для пропитания. Однако то, что люди платят за мои картины, мне очень приятно — я считаю это признанием важности моего труда. Быстрее всего, как я заметил, раскупаются пейзажи с огромными деревьями. Они, наверное, мне удаются лучше всего. Сейчас я подумываю о том, чтобы заняться еще и скульптурой. Мне только не нравится, что это связано с постоянным шумом — долбить камни. И вообще в жизни столько много интересного. Посмотришь на людей моего возраста — мне уже за семьдесят — и удивляешься, какие же они скучные и унылые. Кажется, что они уже не живут, а влачат существование.
Полуостров Коромандл привлекает хиппи, артистов, художников и всякого рода экстравагантных личностей. С одной из них я и познакомился на следующее утро.
Джанет предложила посетить мистический центр «Мана».
— У нас есть христиане, буддисты, мусульмане… Мы считаем, что все религии по-своему отражают одну общую Истину. Бог — один! А лиц у Него — множество. К нам приезжают духовные лидеры, психотерапевты и мастера медитации со всего мира. Они читают лекции, проводят семинары. Я принимаю участие в работе одной из «групп личностного роста». Интересно, что как раз сейчас мы разучиваем русскую песню «Мария».
Центр «Мана» занимает вершину поросшего лесом холма. На самый верх ведет извилистая тропинка. Вдоль нее расставлены: фигурки Будды, иконы, древнеримские боги, индуистские божества… Недалеко от вершины уже построена христианская церковь, колокола для которой привезли из Германии. Неподалеку строится синагога.
Полуостров Коромандл
Полуостров Коромандл — один из заповедных уголков Северного острова. Сейчас он является чем-то вроде парково-дачного пригорода Окленда. На современной машине по хорошему шоссе сюда можно добраться за один-два часа. Поэтому многие оклендцы совмещают работу в самом крупном новозеландском мегаполисе с жизнью на лоне природы.
То ли город назвали по имени полуострова, то ли наоборот. Но в любом случае это свидетельствует о недостатке фантазии первооткрывателей этих мест. Да и неудобно. Чтобы сразу было понятно, что речь идет не о полуострове, а о его столице, приходится к названию добавлять приставку «таун».
Коромандл-таун возник на месте, где впервые в Новой Зеландии было найдено золото. На мосту через золотоносный ручей установлена мемориальная табличка, посвященная этому историческому событию. В период золотой лихорадки город, видимо, был значительно больше, чем нынешний приморский поселок. Тогда здесь было так много золотоискателей, что пришлось создать специальную горнопроходческую школу. В ее деревянном здании сейчас размещается краеведческий музей (работает только летом, в разгар туристического сезона).
На выезде из Коромандл-тауна возле меня остановился Томас, директор школы из Колвила — маленького поселка на побережье.
— И много у вас учителей? — Директор выглядел очень уж молодо.
— Я же и учитель.
— А учеников сколько?
— Пятеро.
— Понятно…
У директора почему-то не возникло желания пригласить меня к себе домой или, например, предложить переночевать в школе, а я и не напрашивался.
— Где же тебя высадить? — спросил он, когда мы приехали в Колвил.
— Я предпочитаю спать на берегу моря, у самой кромки воды. — И это истинная правда!!!
— Тогда могу порекомендовать отличное место.
Томас провез меня еще километров на 20 дальше по дороге. Чем уж так это «хорошее» место отличается от всего остального побережья, я так и не понял. Пляжа как такового нет, на берегу крупная галька, море мелкое, дорога близко… Но все эти бытовые неудобства скрашивались ярко-бордовыми лучами солнца и плеском резвящейся неподалеку стайки дельфинов.
Вдоль берега моря на север идет асфальтированная дорога. Летом по ней снуют отдыхающие на джипах с караванами, а сейчас, в начале весны, надежда только на случайные оказии. Мне, можно сказать, повезло. В кузове пикапа с овцами я добрался до порта Джексона. Шесть километров до залива Флетчер я прошел, так и не встретив ни одной машины. Дальше дороги не было совсем.
