…Экспедиция Диаша не раз подходила к берегам, причем настолько близко, что местные жители могли пересчитать мачты на каравеллах. В Ангра-Пекене флотилия задержалась из-за непогоды. Через несколько часов после выхода в море вновь разразилась буря. Стало холодно, совсем не так, как севернее, у берегов Гвинеи. Надежда на спасение ослабла. Почти две недели плыли с зарифленными парусами и ничего не видели. Их тоже никто не видел. Бухту Святой Елены проплыли, не заметив. Потом, полагая, что береговая линия, как и раньше, идет строго к югу, Диаш повернул на восток — и не обнаружил берегов. Флотилия проскочила Африку! Корабли развернулись на север и нашли удобную бухту. Опять они видели берег, а берег видел их.
Сейчас бухта именуется Моссел, а тогда, в 1488-м, Диаш назвал ее Пастушьей бухтой: на прибрежных склонах готтентоты пасли скот. Ответом на попытку завязать знакомство был град камней. Спустя десять лет Васко да Гама также не обнаружил у этого племени ни малейших дружеских чувств к европейцам. Готтентоты как будто знали все наперед…
Между тем южная оконечность Африки была уже позади. Экспедиция пока этого не ведала. Но у Диаша была одна задача — двигаться и при этом почитать святых. На небольшом островке, названном Санта-Круш («святой крест»), был воздвигнут падран в честь святого Григория. Что это был за остров, никто не знает. Одни говорят, что он исчез в пучине, другие помещают его у южной оконечности Африки; называют и иные места.
На правом берегу реки Бусманс команды высадились, и было проведено голосование. Все устали. Матросы высказывались за возвращение: судно с запасами продовольствия затерялось по дороге, экспедиции угрожал голод. Для триумфального возвращения на родину открыто достаточно новых земель. Подсчитали голоса — большинство оказалось за возвращение. Это был конец всему предприятию. Как предполагают биографы Диаша, капитан решил, что лучше отложить на несколько лет открытие Индии, в которую он уже знал дорогу, чем прослыть деспотом… Так или иначе, флотилия пошла домой. Мыс Доброй Надежды они увидели только на обратном пути, когда последние стаи ласточек улетали в Европу. На мысе Диаш все-таки задержался. Сегодняшнее название южной оконечности Африки — Кабу ди Боа Эшперанса — придумал, как полагают некоторые исследователи, именно он. Добрая надежда на плавание в Индию! Но надежда не сбылась. 20 мая 1500 года корабль, на котором Диаш был капитаном в составе экспедиции Кабрала, был уничтожен сильнейшей бурей почти рядом со знаменитым мысом…
На этой старинной гравюре — сцена избиения готтентотов на Капском полуострове. Так «знакомилась» Европа с населением Южной Африки.
Итак, предположим, что местным жителям — ими могли быть бушмены — удалось увидеть корабли Диаша в местах его стоянок и вблизи берегов. Возраст рисунков еще не определен. Поэтому сделаем пока вывод, схожий с заключением Т. Джонстона, которое он изложил на страницах «Саут Африкен аркеолоджикл бюллетин»: «Первые рисунки изображают суда времен Диаша или последующих десятилетий, остальные — финикийские галеры».
Постскриптум
В последние годы ученые все чаще используют интересный прием, чтобы доказать осуществимость того или иного предприятия древних: они моделируют это предприятие — воспроизводят его, опираясь «а имеющиеся у них данные. Это не однажды делали Тур Хейердал и Тим Северин. Вторую жизнь плаванию финикийцев дали двое французов — подводник Анри Жиль-Артаньян и инженер-кораблестроитель Рене де Торлак. Они построили двадцатичетырехметровое судно — точную копню финикийского. В путешествие они отправились летом 1977 года. Корабль их назывался «Пунт» в честь неведомой страны, куда снаряжала экспедицию уже известная нам египетская царица Хатшепсут. Отважным исследователям помогли французская Морская академия, Международная комиссия по морской истории, два египтолога, морской инженер, группа преподавателей Сорбонны. «Корабли той эпохи, — пишет Жиль-Артаньян, — обладали всеми необходимыми качествами для плавания в открытом море — формой корпуса, парусами, маневренностью». Энтузиазм, без которого подобные предприятия немыслимы, не перекрыл у Жиль-Артаньяна разумного подхода к делу. Плавание это удалось!
За несколько веков до нашей эры обитатели античного Средиземноморья начали проявлять большой интерес к Индийскому океану, а вернее, к его землям. Походы Александра Македонского открыли купцам новые возможности торговли, а авантюристам — обширное поле деятельности…
Захватив часть Египта, персидсий царь Дарий захотел напасть на Северо-Западную Индию, используя свой огромный флот. Но для этого Дарию нужны были сведения о Южных морях. Выбор пал на морехода Скилака. Достоверность этой очень хорошо подготовленной морской экспедиции древности неопровержимо доказана археологическими памятниками, найденными в районе Суэцкого канала. В надписях говорится, правда с частыми выпадениями строк, что через Нил и Красное море можно попасть на судах в море, которое простирается на огромное расстояние. Задачей Скилака было обследовать течение Инда и устье этой великой реки. Он справился с задачей и, возможно, даже перевыполнил ее, так как находился в плавании больше рассчитываемого времени. Если верить Геродоту, то данные, добытые Скилаком, в значительной степени обусловили успех индийского похода Дария. По разным предположениям, плавание состоялось между 518 и 512 годами до н. э.
Множество проблем поставили перед современными исследователями великие географы и историки древности. Много работы и у толкователей данных, принадлежащих перу Геродота…
Изображения кораблей на скалах Малой Азии и фресках древнего Египта. За несколько тысячелетий до нашей эры на таких кораблях выходили в море, открывали новые земли.
«Этот Сатасп оскорбил насилием девушку, дочь Зопира, Мегабизова сына. Царь Ксеркс хотел распять его за это на кресте. Но мать преступника, сестра Дария, упросила царя помиловать сына. По ее словам, она сумеет наказать Сатаспа еще более сурово, чем это сделал бы царь: сын ее должен плыть вокруг Ливии, пока снова не прибудет в Аравийский залив (Красное море. — Авт.). Ксеркс согласился…» Действительно, древние считали подобное плавание равносильным самоубийству, и немногим удавалось совершить его даже много лет спустя.
В XX веке вокруг сообщения Геродота разразилась настоящая научная буря.
