Джок жил в то время, когда весь нижний вельд был буквально наводнен дичью — картина, которую сегодня можно наблюдать лишь в национальных заповедниках. Полковник Г. М. Беннет, один из старожилов Барбетона и личный друг Фитцпатрика, является страстным исследователем топографии его книги.
— Двадцать семь лет назад, когда я только приехал в Барбетон, — рассказывал полковник, — здешние старики хорошо помнили Перси Фитцпатрика и события, о которых он рассказывает в своей книге. Правда, по поводу географии их мнения расходились. Мне показывали по крайней мере три смоковницы, под которой якобы похоронен Джок. Однако сам сэр Перси сообщил мне, что могила Джока находится в Пицене, на португальской территории.
В последний раз Фитцпатрик навещал меня в 1924 году, и мы тогда много говорили о Джоке. Он рассказал мне, что Джим Макокел еще жив и обретается где-то в Верхнем Вельде. Сегодня же, насколько мне известно, из того поколения в живых остался лишь старый полковник Джеймс Дональдсон. В тот раз накануне своего отъезда сэр Перси попросил дать ему мой экземпляр «Джока». Он хотел сделать для меня пометки на полях, чтобы я знал, где в реальности происходили те или иные события. Однако когда я вечером вернулся домой, он объяснил, что заснул и не успел выполнить обещания. Сказал, что сделает это в следующий свой визит. Однако судьба так распорядилась, что Фитцпатрику не суждено было снова вернуться в страну Джока. Вот так я лишился возможности стать обладателем уникального экземпляра книги.
Однако несколько пометок он все же успел сделать. На странице 215 — там, где Джим Макокел натравливает Джока на шангаанов — автор написал: «Это произошло примерно в полумиле от Барбетонского госпиталя, по дороге к Квинс-Ривер». А на 454-й странице, где Джока берет к себе один из старателей, сэр Перси написал имя этого человека — «Джейкоб Клоет». Далее, на странице 255, где Джок едва не погибает под колесами, он написал: «Это случилось напротив Барбетонского клуба». Я все думаю: какая трагедия для всех поклонников «Джока из Бушвельда», что в тот день автор заснул после обеда!
Кстати сказать, сам полковник Беннет тоже занимает не последнее место в истории Южной Африки. Начать с того, что его мать, мисс Мелвилл, была той самой невестой, которую привезли в местечко Уайлдернесс, рядом с Книсной. Именно она произнесла исторические слова: «Какая дикая местность!» Невинное замечание, из которого потомки умудрились состряпать красивую (но недостоверную) легенду.
Возвращаясь к «Джоку из Бушвельда», хочется сказать, что книга прекрасно иллюстрирована. В этом отношении она разделила общую счастливую судьбу литературных произведений о Южной Африке. Как правило, в качестве иллюстраций в них использовались акватинты с работ Барроу, Берчелла, а позже и Латроба, которые дают живое и правдивое представление о внешнем облике буров, бушменов и банту. Что еще важнее, художникам удалось успешно решить задачу изображения диких животных. Особенно радуют в этом отношении вышедшие позднее книги — такие как «Дикие виды спорта в Южной Африке» Корнуоллиса Харриса, «Охотник на южноафриканских львов» Гордона Камминга и, возможно, не столь знаменитая книга Чарльза Болдуина «Африканская охота и приключения».
По мне, куда сложнее запечатлеть несущихся во весь опор спрингбоков и антилоп гну или же охотящегося льва, нежели просто прервать это движение с помощью пули. И обидно, что люди, совершившие этот подвиг, сумевшие постичь и воплотить в своих работах дух дикой природы Южной Африки, пока не получили должного признания у широкой публики.
«Джоку из Бушвельда» чрезвычайно повезло с иллюстратором. Мистер Эдмунд Колдуэлл, художник-анималист, чьи работы выставлялись в Лондоне в конце девятнадцатого века, отличался острой наблюдательностью и подлинной любовью к животным.
По поводу его сотрудничества с автором «Джока» существует интересная история, которую мне поведала миссис Дж. П. Маки Нивен, дочь сэра Перси Фитцпатрика. По ее словам, она, хоть и была совсем маленькой, хорошо запомнила то давнее путешествие в Англию, когда ее отец писал на палубе корабля «Джока из Бушвельда». Он был очень озабочен выбором достойного художника для своей книги и по приезде в Лондон сразу же пустился в обход столичных картинных галерей. Сэру Перси хотелось собственными глазами взглянуть на работы английских художников-анималистов и решить, кто из них подойдет в качестве иллюстратора. После долгих и безуспешных поисков он наконец нашел то, что искал. В одной из галерей он увидел великолепное изображение самца куду, стоявшего посреди степи и задумчиво глядевшего вдаль. Картина маслом была исполнена столь любовно и с таким знанием дела, что сэр Перси пришел в восторг. Он немедленно связался с автором восхитившей его работы. К его удивлению, мистер Эдмунд Колдуэлл оказался пожилым человеком, ни разу в жизни не выезжавшим за пределы Англии. Выяснилось, что своего куду он написал в зоопарке!
Фитцпатрику удалось уговорить старого художника вернуться в Южную Африку вместе с его семьей. На протяжении многих месяцев Колдуэлл наблюдал за дикими животными и делал наброски.
«Мой отец организовал для мистера Колдуэлла поездку в Бушвельд, — вспоминает миссис Нивен. — Мы выехали на вагоне и разбили лагерь в Матаффине, примерно там, где сейчас находится усадьба мистера Холла. Мои братья со своими друзьями отыскивали животных для мистера Колдуэлла, и он мог наблюдать за ними в естественных условиях».
Один из современников описывает мистера Колдуэлла как «гениального старикана, чрезвычайно любознательного и дотошного во всем, что касалось жизни животных. Он был седовлас, худощав и весьма деятелен. Больше всего меня поражала его точность в изображении деталей. Это тем более удивительно, что мистер Колдуэлл был близорук и носил очки с толстенными стеклами. Чтобы изобразить какой-либо предмет, ему приходилось рассматривать его чуть ли не в упор. Меня всегда интересовало, что он будет делать, когда очередь дойдет до львов!»
Выполнив заказ Фитцпатрика, Колдуэлл снова вернулся к обычной жизни в Англии. Однако он на протяжении долгих лет поддерживал связь с семейством Фитцпатриков. Миссис Нивен рассказывает, что он ежегодно присылал чудесные рождественские открытки для детей — как правило, с изображением Джока. Умер он в 1930 году, и конец его был поистине ужасным для человека его профессии — перед смертью мистер Колдуэлл полностью утратил зрение.
Во время войны все собрание колдуэлловских иллюстраций погибло при артобстреле. По счастью, у миссис Нивен сохранились оригиналы рисунков, которые она и отправила в Лондон. Так что послевоенное издание «Джока» вышло с первоначальными иллюстрациями. Наверное, ни один художник-маринист не проходил столь строгую проверку у моряков, какой подверглись работы Колдуэлла у южноафриканских натуралистов и охотников. Надо сказать, что все его рисунки с честью прошли испытание и получили самую высокую оценку у специалистов. За исключением одного-единственного — с изображением скарабея (в простонародье навозного жука). У художника он, как и полагается, толкает шарик навоза, однако делает это не задними лапками, а передними! После выхода в свет первого издания натуралисты указали художнику на ошибку, и тот сразу же исправил рисунок. Все последующие тиражи выходили уже с «правильным» скарабеем. Таким образом, изображение это — где навозный жук стоит на задних лапках, а передними толкает перед собой шарик — стало отличительной меткой драгоценного первого издания «Джока».
