— По этой грязи подниматься все равно что по снегу и льду, — юмористически заметил Джо. — Будешь бить ногами ступеньки в грязи для меня.
Мы знали, что Мо и Майк находятся где-то там внизу, однако влажный лес, подобно огромной губке, поглощает не только воду, но и звук. Позже мы узнали от них, что они не слышали нашего самолета, а ведь мы пролетели чуть ли не над головой у них.
Для дозаправки нам пришлось садиться на маленьком аэродроме у бразильской границы. Чан-А-Сью не сразу отыскал эту уединенную площадку. Следуя вдоль реки, он наконец высмотрел рядом с крутым порогом бугристую посадочную полосу. Здесь царила удушающая жара; солнце нещадно жгло пыльную коричневую землю. Чан-А-Сью подкатил к небольшому армейскому лагерю, и солдаты наполнили из бочек наши баки.
— Чего-нибудь свеженького поесть не найдется? — спросил командир. — Уже которую неделю на одних консервах сидим.
— Посмотрю, может быть, и найдется, — пообещал Чан-А-Сью. — Но ведь у вас нет холодильника?
— Нету, начальник, мы ведь без электричества живем!
В Гайане много таких форпостов, где солдаты, подобно поркнокерам, живут вдалеке от цивилизации, поддерживая связь со своими базами по радио.
Камаранг, где мы затем приземлились, — более крупное селение, здесь есть школа, есть даже полицейский участок; поддерживается регулярное воздушное сообщение с Джорджтауном. Взлетно-посадочная полоса не больно гладкая, типичная для глухих уголков, но для пилота такого класса, как Чан-А-Сью, даже самый плохонький аэродром не проблема. Здесь тоже было жарко и пыльно; поселок расположен на голом мысу между встречающимися тут реками Мазаруни и Камаранг. Местный магазин снабжает поркнокеров и местных жителей почти всем необходимым… когда товары есть в наличии. Как раз в это время товары были на исходе и ощущалась нехватка продуктов.
— Поркнокер без жратвы не работник! — пробурчал один немолодой старатель, выходя из магазина на солнцепек.
В Камаранге действует кинотеатр, открыта поликлиника. Правда, местные индейцы в целом отличаются крепким здоровьем. Малярия почти совсем ликвидирована, однако точный контроль осуществлять трудно, поскольку через границу сюда приходят индейцы из Бразилии, а в бассейне Амазонки малярия еще распространена довольно широко. Зато в районе Камаранга нередки желудочные заболевания, вызванные потреблением очень острого перца и популярного здесь ферментированного напитка касири. Как и во многих других селениях в глуши, нередки эпидемии гриппа, и едва ли не каждый член экспедиции переболел им на той или иной стадии нашего путешествия. Против змеиных укусов тут применяется сыворотка «кроталида антивенин».
На территории военного лагеря высилась горка снаряжения, привезенного в Камаранг нашим передовым отрядом. Сам лагерь чем-то напоминал обитель Робинзона Крузо: пальмы, цезальпинии, попугаи, пойманные и прирученные солдатами, даже один ручной гокко. В дальнем конце расчистки, на которой выстроились крытые железом бараки, за отдельно стоящей будкой с ненужной вывеской «Шитхауз»[3] находилось подобие пристани с причаленными к ней лодками. Инструкция о постоянном распорядке, прибитая на дереве на видном месте, содержала пункт о применении оружия при несении караульной службы; в частности, предусматривался такой случай: «Для убийства тигров в целях самообороны». «Тиграми» в Гайане называют всех представителей кошачьих, но если говорить о ягуарах, то они в этой районе достигают изрядных размеров.
Мы обнаружили своих товарищей в столовой под навесом, за столом, окаймленным длинными скамейками. Присоединясь к ним, чтобы подкрепиться, мы услышали, что Адриан был вынужден задержаться еще на день в Джорджтауне по какому-то неотложному делу. Небрежно бросив «привет!» и помахав рукой, Чан-А-Сью побрел обратно к своему самолету и забрался в кабину. Этому скромному человеку мы бесконечно благодарны за то, что впоследствии он спас нашу экспедицию.
Было решено, что трое восходителей — Дон, Джо и я — займут одну лодку, а остальная часть отряда пойдет на другой, у которой был несколько более быстрый ход. Это обеспечивало большую подвижность съемочной группе — они могли снимать нас, пропускать мимо себя, потом опять нагонять. Нил развернул кипучую деятельность, нетерпеливо подсказывая Алексу, какие кадры ловить, пока мы грузили в лодки наше имущество.
Река угрюмо катила свои бурые воды; казалось, это течет густое пиво из прохудившейся пивоварни. Мы отчалили от большого поваленного дерева, играющего роль пристани, и пошли вдоль берега, покрытого пышной растительностью. Наконец-то мы в пути! Однако это не означало прощания с цивилизацией: рев мощных подвесных моторов сокрушал тишину и покой, и можно было наперед сказать, что дикую фауну мы увидим только издалека, да и то мельком.
Обогнув мыс, мы двинулись вверх по Мазаруни, такой же бурой, как Камаранг, и весьма мирной на этом участке. Для меня тут все было ново, а Дону Мазаруни напомнила плавание по Амазонке, совершенное им на плоту вместе с нашим общим другом Дэйвом Батгейтом из Эдинбурга, который был с нами на Эвересте. Дон отзывался о своем плавании как о не слишком трудном предприятии.
На воде было куда прохладнее, чем на суше. Наша лодка шла со скоростью девяти узлов, прижимаясь к берегу, а лодка Нила с пятидесятисильным мотором лихо носилась взад-вперед. Несколько раз мы лишь с трудом избегали столкновения. А затем пошел дождь. Это был даже не ливень, а что-то похлеще, косые струи дождя вонзались в реку, будто стальные прутья. В два счета мы промокли насквозь, и я принялся вычерпывать воду из лодки консервной банкой. Джо и Дон не могли меня поддержать, так как сидели на носу на горе ранцев. Терпеливо наполняя и опорожняя банку из-под сгущенки, и размышлял о наших планах. Почему-то мне не верилось, что из моего остроумного предложения Адриану нанять вертолет для заброски продовольствия и снаряжения что-нибудь выйдет.
Мне не раз доводилось летать на вертолетах в сложных условиях, и я склонялся к выводу, что условия на Рорайме не просто сложные, а кошмарные. Турбулентность около скал страшная — мы смогли убедиться в этом, когда Чан-А-Сью подлетел вплотную к песчаниковой башне, а маленький вертолет… Мои опасения не вдруг родились. Еще дома, беседуя с моим другом Тедом Новаком, одним из самых опытных вертолетчиков Великобритании, я поделился с ним своими сомнениями относительно способности летающей мясорубки достичь вершины Рораймы. Тед подтвердил мои опасения и добавил, что вряд ли вертолет вообще сможет подняться на высоту две тысячи семьсот метров с полезной нагрузкой, разве что у него будет двигатель с наддувом. Разумеется, вертолет, на который мы могли рассчитывать, не обладал таким двигателем, но, по, словам Адриана, его владелец Джордж Грансоулт, сам сведущий пилот, считал, что сможет без груда забрасывать снаряжение в район болота Эль-Дорадо у подножия Великого Носа. Пожалуй, на этой стадии экспедиции из всех нас один только Адриан вполне отдавал себе отчет в сложности обстановки у Рораймы с ее погодными капризами, зато он не знал, насколько ограничены возможности вертолетов. А потому никто из нас не мог предвидеть, что вертолет окажется не в состоянии помочь нам в такой момент, когда мы будем особенно нуждаться в нем.
