Нобиле спас кто-то другой – Амундсен зря загубил свою жизнь. Но, продолжая жить дальше, он оставался бы несчастным. Его уход стоит в одном ряду с подвигами древних скандинавских властителей морей, которые осознанно приносили себя в жертву морю, когда чувствовали, что их время пришло. Этот путь он выбрал для себя сам.
14 декабря, в годовщину покорения Амундсеном Южного полюса, по всей Норвегии в память о нем была объявлена минута молчания. Но еще долго его соотечественники отказывались верить, что он действительно мертв. Они убежденно повторяли: Амундсен жив, он наверняка приземлился на каком-то удаленном, отрезанном льдами берегу и однажды непременно вернется. Его собственные адвокаты думали точно так же. Появлялись даже более или менее фантастические теории о том, что он спасся, чтобы начать другую жизнь, инкогнито, где-то очень далеко.
Так ушел из жизни величайший полярный исследователь. Норвежцы помнят и чтят его как героя, как человека из другой эпохи, видя в нем далекую, но яркую личность наполеоновского масштаба. В то же время они как будто немного стыдятся его из-за многолетнего британского неодобрения.
Стыдиться практически нечего. Амундсен принес Норвегии престиж и уверенность в себе в то время, когда она поднималась на ноги и становилась независимым государством. Для земляков он был олицетворением национального гения – таким же, как великий полководец или государственный деятель. Он заплатил высокую цену за свои грехи и за то, что его молитвы были услышаны. С течением времени его тайное изменение маршрута с Северного полюса на Южный представляется необходимым обманом. Очищенное от налета морализаторства, оно удивительно напоминает по духу методы Дрейка или хитрости Нельсона. Главное, что он победил.
Истинной добродетелью Амундсена была преданность – его собственная и та, на которую он вдохновлял окружающих. Тот же Вистинг следовал за ним на протяжении шестнадцати лет и потом долго оплакивал его. Зимой 1936-го, через год после того, как «Фрам» был установлен в безопасном сухом доке, Вистинг попросил разрешения жить на борту и однажды утром был найден мертвым в своей старой каюте, словно персонаж древней саги, оставшийся верным своему богу до конца.
Двое остальных из той команды, что стояла вместе с Амундсеном на полюсе, Бьяаланд и Хелмер Ханссен, дожили до весьма зрелого возраста. Бьяаланд прожил настолько долго, что встретился с сэром Вивианом Фуксом, который руководил британской трансантарктической экспедицией в 1957–1958 годах. Сэр Вивиан добрался до полюса на тракторе и рассказал свою историю Бьяаланду. На того рассказ не произвел сильного впечатления. «Там мало что изменилось, насколько я понял», – таков был его комментарий. Судя по всему, он тоже не сильно изменился.
Бьяаланд помнил Амундсена как «прямого и благородного человека», и такое суждение многое объясняет. Именно прямота Амундсена, его нежелание выпячивать себя, его дар представлять вещи более легкими, чем они были на самом деле, лишили этого человека безграничного обожествления толпы. Он обладал хорошо развитыми инстинктами художника и был, что называется, исследователем исследователей.
В полярной технике Амундсен достиг абсолютного совершенства, привнеся в организацию экспедиций сугубо интеллектуальный подход. До сих пор он возвышается над всеми своими соперниками и остается стопроцентным антиподом фигур, ставших воплощением героического самообмана. «Победа человека над природой, – написал он в последних строках автобиографии, – возможна не только с помощью грубой силы: здесь жизненно важна сила духа». Таков его завет.
Несентиментальный реалист Амундсен был кумиром для всех тех, кто шел за ним. Новое поколение полярных путешественников училось у него водить собачьи упряжки, планировать маршрут, избегать рисков, уделять внимание деталям. Откуда бы английские исследователи новой волны ни черпали принципы поведения, раз за разом они все равно старательно перенимали технические приемы Амундсена, особенно при исследованиях гренландской ледяной шапки, которые проводились в период между двумя мировыми войнами.
Хотя Амундсен считал своей лучшей экспедицией плавание по Северо-Западному проходу, все-таки путешествие к Южному полюсу остается его шедевром, кульминацией классической эпохи полярных исследований и, возможно, величайшим из когда-либо предпринятых переходов в снегах. На этом путешествии лежит отпечаток гениальности и везения, присущего– великим полководцам. Оно остается грандиозным примером того, как именно следует проводить рискованное предприятие.
В том году, когда погиб Амундсен, адмирал Ричард Бэрд возглавил американскую экспедицию, отправившуюся в Китовый залив. Это был первый поход в те места после отплытия «Фрама» и первая крупная современная антарктическая экспедиция. Полярные исследования переходили в сферу интересов новых великих держав, поскольку именно они обладали ресурсами и энергией для проведения начинавшихся в ту эпоху сложных научных мероприятий. Бэрд был исследователем нового типа, но он не пытался скрывать, скольким обязан первопроходцу Амундсену.
Бэрд шел по следам Амундсена, использовал его принципы и даже пригласил некоторых из его людей. Он построил базу под названием «Маленькая Америка» рядом с местом, где находился Фрамхейм. Во время зимовки Бэрд неоднократно пытался найти хижину Амундсена, но тщетно. К тому моменту ее, вероятно, унесло в море, поскольку Барьер продолжает свое безостановочное движение.
У Бэрда был самолет. Он мог свободно летать над ледяной шапкой и, по его собственным словам, пролетел всю дорогу до полюса. У него была радиостанция и все современные средства спасения. И когда он увидел, что пришлось преодолеть Амундсену с помощью собак и благодаря собственной силе воли, его восхищение стало просто безграничным. Тем временем один из спутников Бэрда, Лоуренс Гоулд, исследуя горную гряду королевы Мод, решил совершить паломничество и отыскать пирамиду Амундсена на скале Бетти. В итоге он нашел ее.
Какое волнение мы все испытали… стоя там, где когда-то стоял Амундсен, и обнаружив в этом месте совершенно нетронутую пирамиду, возведенную им восемнадцать лет назад. Мы не могли не встать по стойке «смирно» – со снятыми головными уборами в безграничном восхищении и с огромным уважением к этому замечательному человеку.
О рационах
Санный рацион экспедиции Скотта от ледника Бирдмора и выше по маршруту на одного человека в день состоял из 20 г чая, 454 г печенья, 24 г какао, 340 г пеммикана, 56,75 г масла и 85,13 г сахара, то есть всего 980 г.
Основной санный рацион команды Амундсена на одного человека в день состоял из 400 г печенья, 75 г сухого молока, 125 г шоколада и 375 г пеммикана, то есть всего 975 г.
Рацион экспедиции Скотта обеспечивал каждому человеку 4430 калорий в день. Все члены команды Амундсена получали по 4560 калорий в день. Как известно, здоровый мужчина, выполняющий физическую работу в нормальных условиях, нуждается примерно в 3600 калориях в день. На обратном пути рацион группы Скотта сократился из-за недостаточности запасов и, вероятно, в среднем составлял менее 4000 калорий в день. Амундсен с 29 декабря увеличил норму потребления пеммикана до 450 г в день – с тех пор каждый участник его экспедиции получал ежедневно по 5000 калорий. Между тем та работа, которую выполняли члены группы Скотта, скорее всего, требовала примерно 5500 калорий в день, а люди Амундсена предположительно нуждались в 4500 калорий.
В английской экспедиции дневная норма потребления тиамина составляла 1,26 мг, рибофлавина – 1,65 мг и никотиновой кислоты – 18,18 мг. Соответствующие цифры основного рациона норвежских исследователей таковы: 2,09 мг тиамина, 2,87 мг рибофлавина и 25,85 мг никотиновой кислоты, а после увеличения нормы пеммикана эти показатели выросли до 2,24 мг, 3,04 мг и 29,3 мг соответственно.
Медицинские стандарты диктуют жесткие нормы: если человек в ходе выполнения какой-то работы затрачивает 4500 калорий в день, то ему необходимы 1,8 мг тиамина, 2,4 мг рибофлавина и 29,7 мг никотиновой кислоты. Недостаток тиамина вызывает авитаминоз, а дефицит никотиновой кислоты – пеллагру. Оба заболевания являются смертельными, если их не лечить.
Везде, где возможно, я использовал оригинальные источники.
В частности, дневники и письма
Руаля Амундсена, Густава Амундсена, Леона Амундсена, Олафа Бьяаланда, Дона Педро Кристоферсена, Хелмера Ханссена, Сверре Хасселя, Хьялмара Йохансена, Фритьофа Нансена, Торвальда Нильсена, которые хранятся в Национальной библиотеке Норвегии в Осло и в других местах.
А также дневники и письма
капитана Р. Ф. Скотта, А. Б. А. Армитажа, Х. Р. Боуэрса, А. Черри-Гаррарда, сэра Джона Скотта Келти, сэра Клементса Маркхэма, Сесила Мирса, капитана Л. Е. Г. Оутса, Кэтлин Скотт, сэра Эрнста Шеклтона, доктора Е. А. Уилсона, которые хранятся в Британской библиотеке, Королевском географическом обществе, Институте полярных исследований Скотта и в других местах.
