За два часа пути Годфри прошел около пяти миль, иногда отклоняясь в сторону, когда на пути вставали очень густые заросли. И тем не менее он уже приблизился ко второй гряде холмов. Деревья поредели и росли здесь группами, солнце свободно просачивалось сквозь верхние ветви. Он шел все вверх и вверх, и вскоре начался крутой подъем.
Годфри очень устал, но был полон решимости и не сбавлял шага и вскоре оказался выше зеленой полосы леса, выше деревьев. Он шел, не оглядываясь назад, не отрывая глаз от оголенного участка земли, видневшегося вверху, в четырех— или пятистах футах впереди.
Из неровной цепи холмов выступал как бы срезанный сверху маленький конус, вознесшийся выше всей остальной гряды.
— Туда! Туда! — повторял про себя Годфри.— Надо добраться до самой высокой точки! Гребень уже близок! Но что я оттуда увижу? Город? Деревню?… Пустыню?…
В крайнем возбуждении он продолжал взбираться, прижимая руки к груди, чтобы успокоить сердцебиение. Если бы не круча, юноша пустился бы бежать. Он запыхался, но не мог позволить себе хоть на миг остановиться, чтобы передохнуть. До вершины оставалось не больше сотни футов! Еще несколько минут — и он у цели!
Подъем становился все круче и шел теперь под углом в тридцать или тридцать пять градусов. Пришлось карабкаться вверх, цепляясь за траву, за кусты мастики и миртов, росшие до самой верхушки гребня. Годфри сделал последнее усилие! Голова его поднялась над ровной площадкой конуса, и он остановился, пожирая глазами линию горизонта на востоке…
Перед ним простиралось море, бескрайнее море, сходившееся с небом, на расстоянии около двух десятков миль.
Годфри обернулся…
Везде только море — и, с запада, и с севера, и с юга — со всех сторон подступало бесконечное море!
— Остров…
От одного этого слова можно было прийти в отчаяние. До сих пор он всерьез не думал, что находится на острове. Но это было именно так! Воображаемый перешеек, который мог связать эту землю с материком, словно внезапно исчез. Годфри чувствовал себя как человек, который заснул в лодке, а пробудившись, увидел, что он в океане — плывет без руля и без ветрил.
Итак, он — Робинзон. В ближайшее время рассчитывать на спасение не приходится. И надеяться можно только на себя. Из этого следует, что пора взять себя в руки, Годфри!
Молодой путешественник занялся осмотром местности и расчетами.
Длина береговой линии, по-видимому, не превышает шестидесяти миль: с юга на север остров имеет около двадцати миль, а с востока на запад — не более двенадцати. Центральная часть, вплоть до гребня холмов, покрыта сплошным лесом. Отсюда можно сойти по откосу к самому побережью — на противоположную сторону острова.
Остальное пространство занято прерией, где местами встречаются купы деревьев, и песчаными отмелями, над которыми громоздятся скалы, образуя далеко уходящие в море мысы. Берег изрезан несколькими заливчиками, в которых могут укрыться по две, по три рыбачьих лодки, и только бухта, в которой потерпел крушение «Дрим», имеет от семи до восьми миль в ширину. Она походит на открытый рейд с береговой линией в форме тупого угла, здесь судно не могло бы укрыться от ветра — разве только от восточного.
Что же это за остров? Каково его географическое положение? Относится он к какому-нибудь архипелагу или лежит уединенно?
Во всяком случае, насколько хватало глаз, вокруг не видно было никакой другой земли, никаких других островов: ни больших, ни маленьких, ни низменных, ни гористых.
Годфри приподнялся на цыпочки и внимательно осмотрел горизонт, но на линии, соединяющей небо с землей, по-прежнему ничего не увидел. Если с подветренной стороны и находился другой остров или материк, то где-то очень далеко. Тогда, призвав на помощь все свои знания по географии, юноша попытался определить примерные координаты острова. Он рассуждал таким образом: в течение семнадцати дней «Дрим» почти все время шел на юго-запад. При скорости в сто пятьдесят или сто двадцать миль в сутки он должен был пройти около ста пятидесяти градусов. С другой стороны, бесспорно, что экватор он пересечь не успел. Следовательно, остров или архипелаг, частью которого он мог быть, находился между 160° или 170° западной долготы. Если Годфри не изменяет память, в этой части Тихого океана нет другого архипелага, кроме Сандвичевых островов[25]. Но ведь по всему океану, вплоть до берегов Китая, рассеяно множество островков. Поди знай, на котором ты находишься!
Да, впрочем, это и не имеет никакого значения. При всем желании Годфри не может отправиться на поиски другой, более гостеприимной земли.
— Ну что ж,— сказал он себе,— раз мне неизвестно его название, то пусть он зовется островом Фины, в память той, кого я покинул, отправившись бродить по свету.
Теперь предстояло выяснить, не населен ли остров в той части, которую Годфри еще не посетил.
С вершины конуса нельзя было заметить никаких признаков обитаемости: ни жилищ где-нибудь среди прерий, ни домиков на краю леса, ни рыбачьих хижин на берегу. Море такое же пустынное, как и остров: ни одного корабля не появляется в широком пространстве, обозреваемом Годфри с вершины конуса.
Расследование закончилось, и Годфри ничего иного не оставалось, как спуститься к подножию холма и вернуться на лесную опушку, где ждал Тартелетт. Когда он приготовился к спуску, у северного края прерии внимание его привлекла группа громадных деревьев, настоящих гигантов, каких ему еще не приходилось видеть.
— Пожалуй, там стоит поселиться,— подумал он вслух.— Именно там мы и поищем подходящее место для жилья, тем более что я, кажется, уже вижу ручеек. Он вытекает откуда-то из центральной цепи холмов и вьется по всей долине. Нужно посвятить завтрашний день обследованию этой местности…
На юге открывался иной пейзаж. Леса и прерии занимали здесь небольшую часть территории, занятой в основном широким песчаным ковром, на котором кое-где попадались живописные скалы.
Но каково же было удивление Годфри, когда он вдруг заметил легкий дымок, поднимавшийся из-за скал!
— Неужели там кто-нибудь из наших спутников? — вскричал он.— Нет! Это невозможно! Не могли же они со вчерашнего дня забраться так далеко, на много миль от рифа. Быть может, это рыбацкий поселок или какая-нибудь местная деревушка?
Годфри напряженно вглядывался. В самом деле видал ли он дым или только легкое облачко, которое ветер относил к западу? Здесь трудно было угадать. Во всяком случае, облачко быстро рассеялось в воздухе и через несколько минут совсем исчезло.
Еще одна погибшая надежда!
