Но раз уж это день воспоминаний, решил я, то лучше немного потерпеть и прокатиться за город, в район, где обычно отдыхает перуанский средний класс, не имеющий собственных вилл с хорошим бассейном и садом. Загородный ресторан, куда я хотел попасть, потому что много раз по выходным дням и сам приезжал сюда с женой и детьми, назывался непритязательно «Granja-24». 24 — это просто 24-й километр от Лимы, а слово «гранха» означает ферму.
Это действительно неплохое место, расположенное не очень далеко от столицы, и, в отличие от Лимы, над которой слишком часто висит смог, всегда солнечное, а главное притягательное для детей практически любого возраста. Под разноцветными зонтами ресторанные столики, большое зеленое поле для игры в футбол, бассейн, несколько пони, на которых под присмотром взрослых всегда может в ковбойской шляпе прокатиться малыш, маленький детский гольф, а главное, целый зоопарк разнообразной живности.
Я говорю не о попугаях, которые просто перелетают здесь с фикуса на акацию, потом на бугенвиллию или тюльпановое дерево, а о настоящем зверье. Здесь прижилась даже пума, правда с тщательно подстриженными когтями, а еще были ламы, антилопы и леопард, хотя эту зверюгу от греха подальше держали в надежной клетке и в некотором отдалении от зрителей. Все-таки дети. Особенно малышей смешили пингвины Гумбольдта, для которых владелец ресторана расщедрился и выстроил маленький бассейн. Они, неуклюже семеня, забирались на маленькую горку, с которой потом скатывались под радостный визг детворы в воду. Ясно, что в такое место и дети, и их родители всегда ездили с удовольствием.
Отдельную радость доставлял бассейн с окнами, которые позволяли со стороны видеть все, что происходит на глубине. Не было большего восторга, чем нырнуть с детьми к этим окнам, чтобы сделать страшную рожу, пока кто-нибудь снаружи тебя фотографировал. Эти забавные снимки украшают в Лиме, думаю, многие домашние альбомы.
Все было на своем месте, но я забыл о расписании, поэтому приехал в будний день, так что ферма пустовала. Я оказался единственным случайным посетителем. Взрослые перуанцы работали, а маленькие учились или гуляли с няньками. Я говорю, разумеется, о среднем классе, который, к сожалению, вовсе не представляет все население Перу — страну далеко не богатую, с множеством безденежной и безграмотной бедноты. Им «Гранха-24», конечно же, не по карману.
Я по старой привычке немного поиграл с пумой, осторожно прошел мимо загона с ламами, которые, как и верблюды, очень любят неожиданно плеваться, забил пару мячей в пустые ворота и поплавал в пустом бассейне. Все равно скучно.
Поговорил с хозяином. Он пожаловался на соседей, которые чуть дальше по дороге строят нечто похожее на его заведение. Так что появляется конкуренция, а значит, доходы со следующего года точно упадут.
— Даже слона где-то раздобыли, — посетовал хозяин, — а дети, конечно же, потянутся к слону. Может, съездить в индийское посольство? — с надеждой в голосе спросил он.
— Возможно, — согласился я, но на всякий случай взял у него телефон, чтобы передать Бобу. Слона не слона, но тапира или удава индеец при его-то связях вполне может достать. И хозяину будет приятно, и Роберто подработает.
Короче, полное разочарование. Быстро и без всякого аппетита съев курицу, поджаренную на вертеле, я поймал попутку — какой-то разбитый пикап — и отправился домой.
Шофер оказался большим занудой, поэтому все время говорил только о своих лысых покрышках и о том, что в моторе что-то подозрительно стучит. Полагаю, весь этот разговор он затеял только для того, чтобы содрать с меня за проезд как можно больше. Правда, мотор у пикапа действительно колотило так, будто старого сердечника загнали на Джомолунгму. Так что, когда мы добрались наконец до дома, я расплатился в меру своих возможностей максимально щедро.
Но как же я был рад, когда выяснилось, что Боб уже вернулся, а у дверей меня встретил терьер с очередным крысиным трофеем в зубах.
Все-таки человек не может быть один. Вы бы видели, как мы с рыжим джентльменом вместе радовались этой очередной дохлой крысе. Как Том Сойер и Гекльберри Финн. Настолько, что даже индеец расплылся в редкой для него улыбке.
Довольно быстро выяснилось, что мы все трое свои дела в столице закончили раньше намеченного срока, а потому могли уже завтра выехать по направлению на юг, к чилийской границе.
25
Выехать из Лимы на север куда легче, чем на юг. В этом направлении дорога довольно долго ведет к аэропорту, так что трасса всегда изрядно перегружена, причем самым разнообразным транспортом: трейлерами, разнокалиберными грузовиками, микроавтобусами, не говоря уже о разношерстной «толпе» частных автомобилей и такси разного возраста. От самой современной шикарной и дорогой модели до транспортного средства, выпущенного еще во времена, близкие к эпохе Юлия Цезаря. Все это месиво медленно передвигалось по раздолбанному шоссе, да к тому же беспрерывно и бессмысленно гудело, выражая свое раздражение.
Смотреть не на что абсолютно. И справа и слева лепились вперемешку какие-то сараи, склады, мастерские и странные дома, у которых вместо крыши виднелась забетонированная площадка с остатками опалубки и торчащими ржавыми железными прутьями арматуры. Долго по наивности я полагал, что все эти дома действительно недостроены, пока один знакомый юрист не ввел меня в тонкости местного законодательства. Пока у дома нет нормальной крыши, он юридически считается все еще строящимся, а значит, с владельцев строения, которые там живут, нельзя брать соответствующий налог на недвижимость. Вот перуанцы, небогатый, но хитроумный народ, и предпочитают красоте выгоду, а потому здание без нормальной крыши стоит порой годами.
Эта хитрость прекрасно известна местным властям. Но я уже говорил, что отношение к закону в Перу не самое строгое. Так что одни делают вид, что строят, а другие делают вид, что в это верят. А в результате дорога в аэропорт окружена этими нелепыми сооружениями, где два первых этажа — нормальные жилые помещения, а третий этаж — перманентная грязная стройка. Строительный мусор на крышах пейзаж, конечно, не украшает, но помогает в разговоре с налоговым инспектором.
Собственно говоря, по дороге в аэропорт есть лишь одно развлечение, которого многие с нетерпением ждут. Посреди и без того перегруженной трассы расположился могучий двухметровый индеец (ничего подобного, кстати, я среди перуанцев не видел) с лопатой, киркой, мешком цемента и тазиком воды. Изо дня в день он занят — не без выгоды для себя — совершенно нелепым, сизифовым трудом: сначала раскапывает яму прямо посреди трассы, создавая в пробке дополнительный затор, а затем начинает ее тут же закапывать и цементировать.
