В политике это называется «национально-религиозный лагерь». Который до недавнего времени в Израиле олицетворяла партия МАФДАЛ. Многие представители этого лагеря вышли в видные люди маленькой еврейской страны, заменив в этом качестве старое поколение киббуцников. Поскольку именно они составляют костяк офицерского корпуса ЦАХАЛа и постепенно выходят в генералы. Живут в большинстве израильских поселений Иудеи и Самарии. Составляют всё большую часть академического истеблишмента. Дают, будучи опорой «третьего Израиля», изрядную долю ВВП страны, зарабатываемого в хай-теке. И всё больше укореняются в правительстве, где раньше их было – кот наплакал.
Кстати, бывший генеральный секретарь Всемирного еврейского конгресса во времена руководства этой почтенной организацией главы корпорации «Сиграм», сына великого бутлегера Сэма Бронфмана – Эдгара, главный мотор еврейской диаспоры на протяжении нескольких десятилетий Исраэль Зингер кипу носил угольно-чёрную. Но при всём том вязаную. Большой был юморист и менеджер отличный. Хотя, как водится в бюрократии, не без собственного интереса.
На иврите это изделие называется «кипа сруга». Что, собственно, и значит «вязаная кипа». В прямом смысле слова. Спицами или крючком, из ниток. Цвет, размер, рисунок и фактура любые. По выбору изготовителя. Или изготовительницы. К числу коих можно прибавить всё больше девиц и дам из классических ортодоксальных семей. Которые выходят замуж за «вязаных», изменяя «чёрному» лагерю, поскольку хорошо и правильно, когда муж не только ходит в синагогу и сидит над Торой, но ещё и работает. Дети сыты, умыты и ходят в нормальную религиозную школу. А в хозяйстве есть все необходимые бытовые приборы, от автомобиля и стиральной машины до телевизора и компьютера.
Сам факт, что можно слушать музыку, смотреть новости, читать журналы и вести себя как нормальная израильская женщина, а не сидеть взаперти в средневековом гетто, подкупает ортодоксальное женское сердце. Хотя сильно ожесточает мужское. Поскольку и так нехватка невест, а при такой конкуренции и таких конкурентах… Впрочем, кто знает, к чему «датишный» Израиль придёт через одно-два поколения, если сработает закон о военном призыве? Глядишь, и эти людьми станут. Не всё же им в своих углах сидеть.
Но это – если сработает. Против чего и европейские, и восточные раввины-ортодоксы стоят стеной. Пытаясь отбить своё право получать пожизненные пособия не работая, а как бы учась в йешивах. «Как бы» – потому что если еврей не полный идиот и не бездельник, то раввинскую смиху он получает года за два. После чего работать ему, по идее, сам Б-г велел. Гениев, которые должны вспахивать теологическую ниву пожизненно, мало. И их всегда было мало.
Пособия, о которых идёт речь, израильские ортодоксы получили исключительно от Бен-Гуриона. Который говорил, что он в синагогу не ходит, но синагога, в которую он не ходит, – ортодоксальная. И получили они их из милости. Когда после Холокоста осталось в живых всего несколько сот ешиботников. И никто не предполагал, что через несколько десятков лет льготами, выданными им на кратчайший, по предположению «Старика», исторический срок – дожить до победы мировой революции, – будут пользоваться сотни тысяч ортодоксов-захребетников и членов их семей.
Отметим: ортодоксы ортодоксами, но число соблюдающих еврейскую религиозную традицию в стране намного больше. По-разному и в разной мере её соблюдают огромное большинство евреев восточного происхождения и многие ашкеназы. Кто-то из них только постится, когда положено. Кто-то не ест трефного. Кто-то заглядывает в синагогу на праздники, а иногда и по субботам. И строго говоря, чего в неё не заглянуть? Мужикам с мужиками пообщаться. Дамам – в своём кругу посплетничать.
Поскольку что есть синагога, как не «дом собрания»? То есть первый в мире прообраз клуба и кружка по интересам. Что забавно – с антично-средневековым фитнесом в виде бассейна-миквы. Мужской или женской. И уж совершенно точно все евреи в Израиле отмечают религиозные праздники дома. Что создаёт в этой стране очень тёплое ощущение всеобщей причастности к истории народа, в том числе у приезжих. Иначе, строго говоря, зачем еврею жить именно в еврейской стране?
Левые и правые
«Две калоши старые – левая и правая…» – как пели в годы раннего детства автора, когда ещё у всех окружающих испокон и до скончания веку в паспортах в графе «гражданство» был СССР, а Израиля ни у кого из его родственников не было ни в какой перспективе. Как не было США, Канады, Германии, Великобритании, Чехии, Австралии и прочих Сингапуров и Новых Зеландий, где теперь «наших» – как собак нерезаных. Не в смысле молодёжного движения, зачатого и выношенного под патронажем Администрации президента и лично В. Суркова, а в исконном смысле этого слова.
Израиль, как известно не только всем, кто там бывал, но и многим из тех, чья нога не ступала на его землю, страна до крайности политизированная. Поскольку, как сказано в Торе, течёт его земля молоком и мёдом. И уж кого-кого, а любителей лизнуть бюджетного мёду на халяву и молоком запить там пруд пруди. Благо «халява» – слово самое что ни на есть еврейское. Точнее, ивритское. «Халаф». Как и вся русская феня, вроде «ксивы», «хазы», «мусора» и, извините, «параши».
Означает «халаф» именно молоко. Которое в тюрьмах то ли всей Малороссии, когда она ещё понятия не имела, что когда-нибудь на свою голову станет незалежной Украиной, то ли одной только Одессы в жаркое время года давали заключённым в качестве питья – вместо воды, которая была там в страшном дефиците. И созывали «братву» на перерыв в трудовой деятельности во благо Российской империи «на халаф». А поскольку народ в этих тюрьмах сидел не исключительно еврейский (хотя в огромной массе именно он и сидел), то, попав в воровское «арго», слово это неизбежно изменилось – всё-таки его не лингвисты-филологи переняли, – после чего разлетелось по всей стране. Укоренившись в русском языке и напрочь потеряв в нём прежнее значение.
Потеряло оно его до такого состояния, что именно на этом вопросе автор в начале 90-х, играя в «Что? Где? Когда?», выиграл у команды, возглавляемой самим Александром Друзём. Правда, игра, естественно, была не настоящей: с совой, волчком и пронзительной руладой в начале каждого сета, а так, молодёжной развлекушкой на очередной большой еврейской посиделке под Питером. Что сработало: Друзь расслабился. Но тут как с Крымом – кто смел, тот и съел, а победителей не судят. Все те, кто недоволен, могут проявлять свои эмоции до морковкина заговения. У французов это называется «остроумие на лестнице».
