— Миша, ты лежал когда-нибудь вот так в степи на Дону?
— Да, я только хотел сказать, очень похоже… Но если исключить из пейзажа этого льва! — вдруг добавляет Миша совсем другим голосом.
Я вскакиваю и вижу, как в полусотне шагов над травой движется темная, с проседью грива и худая спина.
Как следует разглядеть льва мы решаемся из машины. Подъезжаем близко и видим, как лев испуган. Мы встретили старика, дни которого сочтены. Глаза слезятся, передняя лапа вывернута. Лев для порядка оглянулся и рявкнул, но, видно, сам хорошо понял, каким жалким получился некогда устрашающий рык. Лев, трусливо оглядываясь, побежал. И бежать старику было трудно — окостеневшее тело почти не гнулось. Не сегодня-завтра отживший свое царь зверей станет добычей шакалов.
* * *
Серенгети — малая часть степного пространства. Границы национального парка обозначены лишь на картах. На земле же в одном только месте, возле дороги, стоит каменный знак с надписью: «Серенгети». Та же степь, но магическое слово заповедник заставляет искать глазами что-нибудь новое, и, проехав километров пятнадцать, мы видим наконец чудеса Серенгети. Сначала на горизонте появились неясные тени. Бесконечную ленту живых существ можно было принять за бегство разбитых армий. Неторопливо и методично армии двигались с востока на запад. С бугорка стало видно: движение идет в несколько ниток, и все они пересекают нашу дорогу. Я протер бинокль. Бесконечная армия состояла из темных больших антилоп валдбистов, известных у нас под названием гну.
Машина встретилась с первой шеренгой. Мы стали, и антилопы остановились. Замерла вся шеренга. Лишь в дальних тылах теснились, двигались, напирали. А первые не решались идти. Они изучали нас, помахивали хвостами и не знали, что делать. Выручил антилоп полосатый эскадрон зебр. Смышленые лошади, разглядев хорошенько автомобиль, отошли параллельно дороге и цепочкой одна за другой перебежали ее. Они развернулись мордами к антилопам: ну вот, мол, смотрите, ничего страшного. И стоявшая первой гнучиха одолела терзавшие ее страхи. Вприпрыжку, кидая кверху задние ноги, она помчалась через дорогу. За ней — остальные. И вся бесконечная темная лента пришла в движение. У дороги антилопы приходили в неистовство. В сплошной пелене пыли проносились черные головастые бесы. Наступил момент, когда уже и нельзя было понять, кто там бежит: топот и мелькание каких-то теней в пыли. Так продолжалось почти полчаса и могло тянуться до ночи — шеренга не иссякала. Беспрестанно сигналя, мы двинулись в гущу пыли и, улучив момент, пересекли бесконечный живой поток. Но дорогу пересекала еще одна темная лента, потом еще и еще. Антилопы и зебры упрямо стремились к какой-то цели. Мы были свидетелями удивительного явления природы — массовой миграции животных.
В Серенгети в поисках лучшей травы, водопоев и солонцов животные движутся круглый год. Но теперь, в феврале-марте, была пора главных передвижений, после которых степь на время пустеет. Земля будет выжжена солнцем, высохнут травы и водопои. Великое население Серенгети уходит на это время поближе к горам, в места более влажные, и вернется в степь, как только начнется сезон дождей. Переходы начались, когда на Земле еще не было человека. И возможно, в те времена проложены тропы, по которым движутся звери. За травоядными антилопами, зебрами и газелями по пятам идут хищники: львы, шакалы, гиены, дикие собаки и птицы-стервятники. Проезжая, мы видим их постоянно. Они встают из травы с отвислыми от еды животами или рыщут мимо спокойно идущих валдбистов, выбирают ослабевших…
Мы ночевали в заповедном местечке с названием Серонеро и утром смогли увидеть миграцию сверху — из самолета. Маленький самолет несет в Серенгети постоянную службу. С него проводят учет животных, следят за пожарами и набегами браконьеров. Нам самолет дали бесплатно и искренне-дружелюбно по записке профессора Гржимека. Начиналась записка так: «Дорогой Филд, я думаю, очень важно журналистам из Москвы увидеть миграцию…»
Директор заповедника мистер Филд сам поднял самолет, и в течение часа мы наблюдали зрелище, которое ни в каком другом месте Земли наблюдать уже невозможно. Цепи антилоп гну сверху казались черными нитками бус, перехлестнувшими землю от горизонта до горизонта. В поисках начала или конца этих нитей мы пролетели над высыхающим озером и увидели: нити тут сходятся. Утомленные звери паслись и утоляли у воды жажду. Под низко пролетающим самолетом все приходит в движение. Кажется, кто-то разворошил в степи множество муравейников…
В одном месте наблюдаем драматичную картину. Антилопы гну стремятся перейти речку. На желтоватой ленте воды их почему-то привлекает один только брод. И тут, как на людских переправах во время войны, столпотворение. Сотни валдбистов не выбрались из воды. И звериная армия, напирая и напирая сзади, идет по трупам. В открытую форточку самолета доходит снизу смрадный запах. На переправу запах привлек множество хищников. Мы видим, как по кромке воды бегут четыре желтые гиены и поднимаются черные стаи грифов. Возможно столкновение с птицами, и мы берем круто в сторону, хотя ужасно хочется поснимать редкое зрелище…
Как стол ровная степь. Местами лежат на ней громадные камни. Они как острова в желтеющем море. В камнях любят прятаться леопарды… Пролетая над краем степи, видим редкие деревца, синеватые склоны гор, мелководные речки.
Тут постоянно живут слоны, крокодилы, стада бабуинов. Сюда спасаться от зноя и голода движется все живое.
* * *
И еще одну ночь мы провели в Серонеро. Я плохо спал. Оглушительно громко трещали в траве сверчки, и до рассвета возле дома топтался и ревел буйвол. Мы выходили с фонариком, но видели только рубиновые глаза зайцев. Зайцы паслись почти у порога…
Утром нас пригласили в Институт Серенгети. Он создан недавно и обещает стать важным центром по изучению дикой природы. Полтора десятка аккуратных небольших домиков архитектор искусно расположил у подножия каменных глыб. Они почти незаметны, и звери, кажется, не напуганы присутствием человека — под окном одного из домов пасутся зебры и ходят жирафы.
Ученым тут надо решать много важных проблем. Одна из них, не самая главная, но любопытная и понятная всем, кто бывал в Серенгети, — степные пожары. В сентябре земля как будто посыпана порохом. Пожар вызывает любая крупица огня. Вся степь в пожарах. Огонь идет медленно, съедая все, что способно гореть, и мчится с гулом, если подуют ветры. Веками племена, живущие в окрестностях Серенгети, поджигали степь, чтобы собрать потом подгоревшую живность. Точно так же поступают они и теперь. Правда, живность за тысячи лет привыкла к огню и не очень его боится. Львы часто прыгают через пламя и ложатся на горячую землю. Спасаясь от огня, многие звери не убегают, а прыгают на опаленную землю, где после первых дождей вылезут травы. Правда, кое-кто погибает, и в первую очередь змеи и черепахи. А как бороться с огнем? Пойди поймай поджигателей! Но вот наукой поставлен вопрос: а надо ли бороться? Если все как следует взвесить и подсчитать, выходит — вреда от пожаров меньше, чем пользы. Без пожаров степные травы плохо растут. А тощие пастбища сокращают число животных намного больше огня. Пожары в этих местах стали частью отлаженного механизма природы…
