Нетрудно заметить, что у служащих мусульманской полиции часто синеет на лбу какое-то странное пятно.
Но если вы приглядитесь, то поймете, что это не татуировка, как вам сначала показалось, а здоровый синяк, который получился в результате многочисленных поклонов. Они и подобные им жертвы религиозного фанатизма приобретают эти синие знаки благочестия, отбивая земные поклоны во славу аллаха более усердно, чем их остальные единоверцы.
Прежде чем идти на молитву, мусульмане совершают омовение по определенному ритуалу. Поэтому у каждого всегда есть маленькая консервная банка, а у людей более состоятельных и чайник с водой. Сначала они смачивают себе затылок, потом лицо, потом ноги и под конец полощут рот.
Во время полуденной молитвы мечеть забита до отказа. Собравшиеся молятся хором, но в перерывах между молитвами можно услышать обрывки весьма любопытных споров, правда не имеющих ничего общего с религией:
— Десять с половиной?
— Нет, одиннадцать с четвертью.
— Тогда десять и три четверти.
— Нет, одиннадцать с четвертью.
— Ну ладно, даю одиннадцать и ни гроша больше!
Мечеть — это еще и биржа, где вечно занятые торговцы заключают сделки и узнают последние валютные курсы.
* * *
В порту Джидды есть только один мол, и, когда корабли из всех стран мира, кроме тех, что включены в черный список, прибывают сюда, они чаще всего бросают якорь на рейде, а разгрузку и погрузку осуществляют с помощью лихтеров, которые перевозят товары на мол или доставляют их на корабль. Большую часть года в порту довольно пусто, но картина резко меняется, когда наступает пора паломничества. В Джидду один за другим плывут всевозможные корабли, битком набитые паломниками.
Перед входом в порт чернеют остовы нескольких кораблей. Некоторые из них везли паломников и были уничтожены пожаром. На переполненных людьми судах началась паника, и многие погибли — в пламени, в волнах, а некоторые были съедены акулами.
Остовы этих кораблей так и остались на рейде Джидды. И никто не пытается их убрать. Не трогают даже катер, сидящий на рифах, два года назад его преследовала полиция порта, когда контрабандисты пытались ввезти в страну большую партию спиртных напитков.
Любителей купания здесь мало: уже само существование акул вызывает у местных жителей и туристов самые острые формы водобоязни, хотя к берегу акулы подплывают крайне редко. Мешают морскому купанию и некоторые соображения морально-этического порядка: мусульмане не любят купаться, когда на них смотрят чужеземцы. Особенно трудно пришлось бы на открытом пляже женщинам в их длинном до земли одеянии с чадрой.
Но если вы все-таки окунетесь в Красное море, то на берег выйдете весь покрытый соляной глазурью, и после этого нужно непременно ополоснуться пресной водой.
У жителей Джидды не очень принято ездить за город на пикники, но, когда наступает вечер, возле песчаных дюн в пустыне все же появляются немногочисленные машины, а их пассажиры наслаждаются дыней или солнечным закатом, кому что нравится.
В первые дни своего пребывания в Джидде я главным образом осматривал город и устанавливал необходимые контакты в министерствах и других правительственных учреждениях, чтобы как-то облегчить свою дальнейшую работу.
Меня всюду принимали очень любезно, но кое-где скорее корректно, чем сердечно. Фасады правительственных зданий, равно как и их внутреннее убранство, производят ошеломляющее впечатление. Приемные больше всего напоминают огромные стойла, но кабинеты начальников устланы коврами и обставлены самыми современными кабинетными гарнитурами с такими глубокими креслами, что в них можно утонуть.
В результате своих официальных визитов я получил возможность осмотреть множество современных зданий, а также несколько радиостанций, расположенных в пустыне. Я прилежно записывал, на каких волнах они вещают, и задавал полагающиеся в таких случаях вопросы. Но когда вас возят от одной радиостанции к другой, а вы, несмотря на страшную жару, обязаны, согласно требованиям этикета, напяливать на себя пиджачную пару и галстук, тут вам уже не до вопросов. Все эти радиостанции почти не отличались друг от друга, но, чтобы не прослыть невеждой, я выпаливал один за другим свои вопросы и получал хотя бы маленькое удовольствие, когда узнавал, что один служащий, к сожалению, ушел разыскивать удравшего от него верблюда, а другой уехал навестить достопочтенных родителей своей жены. Эти сообщения казались мне оазисами чего-то человеческого в суровой пустыне техницизма.
В школе Камаля Нури. — Эксперимент. — Времяпрепровождение аравийских женщин. — Встреча с двумя Принцессами. — Неожиданное приглашение
Сегодня я приглашен на обед к Камалю Нури, директору современной школы, по-арабски она называется «Дар эль-Ханан».
Меня сажают в большой красный «кадиллак». Это подарок Камалю Нури от наследного принца Фейсала и в то же время своеобразная надбавка к его жалованью директора школы. Каждый год Камаль Нури получает новую машину: это всегда самая последняя, самая большая и самая великолепная модель.
На всех перекрестках, которые мы проезжаем, стоят полицейские и регулируют движение. Правда, почти на каждом перекрестке установлен светофор, но ни один из них не работает, большинство разбито радиаторами машин, а заниматься починкой никто не хочет. Многочисленные несчастные случаи нельзя объяснить тем, что водители развивают слишком высокую скорость. Если вы наедете на растерявшегося горожанина, который в своих белых одеждах перебегал улицу, это может стоить вам головы или в лучшем случае 1300 риалов, и естественно, вы стараетесь не выжимать из своего автомобиля все лошадиные силы, обещанные вам фирмой.
Мы проезжаем мимо большого массивного здания: это казарма. Зданию не больше двадцати лет, но oно совсем обветшало, потому что дома здесь не ремонтируются. Рядом находится здание министерства иностранных дел. Пока что оно в полном порядке, но можно предвидеть, что через каких-нибудь десять лет оно будет такое же обшарпанное и грязное, как и его сосед
В Джидде много очень живописных зданий с красивыми балконами и галереями: все они тюркского происхождения. И вообще в этом огромном портовом городе сравнительно мало домов, построенных в чисто арабском стиле.
Навстречу нам движется нескончаемый поток «кадиллаков» (они здесь очень популярны), а между ними семенят маленькие ослики, запряженные в двухцилиндровые механические насосы на подкашивающихся колесах — главное орудие городского водоснабжения. Время от времени попадаются стада коз, которых гонят на один из больших рынков, где продается скот.
