От еврейских владений до реки Виры, в земле Аль-Иемен, двадцать пять дней пути. Здесь живет до трех тысяч израильтян. Оттуда на расстоянии семи дней лежит Назет[206]; там до десяти тысяч евреев, и между ними р. Недаин. От Назета пять дней до Боцры[207], лежащей на берегу Тигра; в ней живет до двух тысяч евреев, из коих много людей ученых и богатых. От Боцры два дня пути до реки Самуры (85), составляющей границу земли персидской; здесь до полутора тысяч евреев и гробница священника Ездры Софера, который здесь скончался на пути из Иерусалима к царю Артаксерксу. Над могилой евреи выстроили большую синагогу, а измаильтяне с своей стороны мечеть в знак своего благоговения к Ездре, из-за которого любят и евреев и приходят сюда молиться.
В четырех милях оттуда Хузестан; это древний Елам[208], большая область, которая ныне не вся обитаема и частью опустошена; там среди развалин видны еще остатки древнего столичного города Шушана (Суз)[209], с дворцом царя Артаксеркса, большим красивым зданием древних времен. Там до семи тысяч евреев и четырнадцать синагог, из коих пред одною находится гробница пророка Даниила, блаженной памяти. Река Тигр[210] разделяет город на две половины, соединенные между собою мостом; в одной части города, обитаемой евреями, находятся рынки, лавки, производится вся торговля и живут зажиточные люди; на другой же стороне все бедняки: там нет ни рынков, ни торговли, ни садов, ни огородов. Это обстоятельство возбудило в последних зависть; они были уверены, что все благосостояние живущих за мостом зависело от того единственно, что блаженный пророк Даниил похоронен на их стороне, потому стали домогаться, чтобы гроб Даниилов был перенесен к ним; но когда другая сторона воспротивилась и не хотела этого позволить, то между соседями возгорелась война, которая длилась до тех пор, пока не утомила обе стороны и они пришли к такому, соглашению, чтобы гроб Даниила поочередно находился один год по одну сторону реки, а другой – по другую сторону. Условие это соблюдалось верно с обеих сторон и продолжалось до появления царя Санигара Шах-бен-Шаха[211], который властвовал над всеми персидскими царями, в числе сорока пяти, и держит их в повиновении. Он по-арабски называется султан аль-парс аль-кабир[212]. Царство его простирается от Самуры до города Самаркута, до реки Гозан (86), до области Нисбор[213], по всему течению р. Гозан до индийских городов, до гор Хафтон[214] и далеких стран Тибета, в лесах которых водятся животные, дающие мускус. Вообще владения его занимают пространство четырех месяцев и четырех дней пути. И вот однажды этот великий властитель Санигар, царь персидский, пришел сюда [в Сузы] и, увидев, как гроб Даниила переносят с одного берега на другой и при этой процессии массы народа – евреи и измаильтяне – толпятся на мосту, спросил: «Что это значит?» И когда ему все подробно объяснили, он сказал: «Такого неуважения к гробу пророка Даниила я допустить не могу, а лучше измерьте равное пространство между обоими берегами и, вложив гроб в стеклянную раку, повесьте его на железных цепях на самой средине моста и на том месте постройте синагогу для всех людей, так, чтобы кто ни вздумал, еврей ли, или нееврей, мог приходить сюда молиться». И по сие время рака Даниила висит на мосту. Причем царь повелел, чтобы рыбаки на расстоянии целой мили, вверх против течения и вниз по течению, не смели ловить в реке рыбу из уважения к пророку Даниилу.
Оттуда три дня до Робадбара, там около двадцати тысяч евреев, и между ними много людей ученых и богатых, но все они живут в большом стеснении.
От Робадбара дня два до реки Вант, где около четырех тысяч евреев. Оттуда четыре дня до страны Мулхат, население которой не следует учению Магомета, живет на высочайших горах и находится в подчинении у старца, что живет в земле хашишинов[215]. Четыре еврейских общины живут среди них и ходят вместе с ними на войну. Народ этот под властию царей персидских не состоит, так как живет на высоких горах, откуда спускается лишь для грабежа и добычи и затем снова скрывается в своих горах, где на него никто нападать не может. Евреи же, здесь живущие, занимаются науками и находятся в подчинении у вавилонского главы изгнанников.
В пятидневном отсюда расстоянии Ария, где до двадцати пяти тысяч евреев; они составляют начало тех общин еврейских, которые живут на горах Хафтон (87), где их насчитывается более ста. Здесь же начало земли индийской. Хафтонские евреи потомки тех, которые поселены здесь ассирийским царем Салманассаром, в первое пленение[216]; говорят языком таргумским[217] и имеют в среде своей много людей ученых. Они живут близ г. Амарии[218], на расстоянии одного дня пути от персидской границы, состоят под владычеством персидского царя, который и собирает с них подать через своих подчиненных. Ежегодная подать, платимая во всех измаильских странах лицами мужского пола от пятнадцати лет и старше, составляет один золотой амири, равняющийся одному с третью золотому мараведи[219].
Ровно десять лет тому назад, как появился там один человек, по имени Давид Альрой (88), родом из города Амарии, ученик р. Хасдая, главы изгнанников, и р. Али, начальника академии Геон-Иаков в Багдаде. Он был очень сведущ в законе Моисеевом, в постановлениях раввинов, в Талмуде и во всех светских науках, равно знал язык и литературу измаильтян и все сочинения по части магии и чародейства. Этот человек вздумал восстать против царя персидского, собрать всех евреев, живущих на горах Гафтон, идти с ними воевать против иноверцев и взять Иерусалим. Явив себя пред евреями в ложных знамениях, он сказал им: «Господь послал меня завладеть Иерусалимом и освободить вас из-под власти иноверцев». Некоторые из евреев поверили ему и стали звать его «наш Мессия». Царь персидский, услыхав об этом, велел позвать к себе Альроя, и когда он предстал пред ним смело и безбоязненно, спросил его: «Точно ли ты царь Иудейский?» На что Альрой отвечал утвердительно: «Да». Тогда царь приказал немедленно взять его и посадить в тюрьму, где содержатся государственные преступники до конца их жизни; в городе Дабестане, расположенном на берегу великой реки Гозан. По прошествии трех дней, когда царь сидел и беседовал с своими министрами и вельможами о возмущении против него евреев, вдруг Давид Альрой предстал пред ним, высвободившись из тюрьмы сам, без всякой посторонней помощи. Когда царь, увидав его, спросил: «Кто тебя сюда привел и кто освободил тебя?» – Давид отвечал: «Моя мудрость и мое искусство, почему я не боюсь ни тебя, ни твоих слуг!» Царь тотчас закричал: «Схватите его!» Но слуги отвечали: «Да мы его не видим, а слышим только его голос». Когда царь сам не мог надивиться его мудрости, Давид обратился к нему и сказал: «Вот я иду своей дорогой». По выходе его сам царь пошел вслед за ним, а за царем отправились все его вельможи и слуги и дошли до берега реки. Там Давид вынул свой платок, разостлал его на поверхности воды и стал на нем переправляться. В эту минуту все царские слуги видели, как он переплывал на платке реку, и погнались за ним в лодках, но не могли догнать и затем решили, что подобного ему чародея нет во всем свете. В этот день Давид, силою шем га-мефораша (89), прошел расстояние десяти дней и прибыл в г. Амарию, где и рассказал евреям обо всем с ним случившемся, а они все дивились его мудрости. После этого персидский царь послал к властителю всех измаильтян, калифу багдадскому, просить его переговорить с князем изгнанников и начальниками еврейских академий, чтобы они отклонили Давида Альроя от подобных поступков; в противном случае он, царь, истребит всех евреев, живущих в его царстве. А как в то же время еврейские общины в Персии сильно бедствовали, то и они в свою очередь написали главе изгнанников и всем представителям академий в Багдаде письма такого содержания: «Неужели вы допустите, чтобы мы и все еврейские общины в царстве погибли на ваших глазах; удержите же этого человека, чтобы не была пролита кровь неповинная». Тогда глава изгнания и представители академий написали Давиду следующее: «Знай, что не наступило еще время нашего искупления и знамений наших мы не видим[220], ибо не своею силою крепок человек[221]. И так мы приказываем тебе не продолжать предпринятого тобою дела; если же не послушаешь, то отлучен будешь от сонма Израилева». Вместе с отсылкою к Альрою этого письма копии с него были отправлены к Закаю, князю евреев в земле ассирийской, и живущему там же р. Иосифу астроному прозванному бархан аль-фалак, с тем, чтобы они с своей стороны обратились также к Альрою. Действительно они написали ему особые письма, в которых увещевали и предостерегали его; но на все это он не обратил никакого внимания и продолжал приводить в исполнение свой преступный замысел, до тех пор пока не явился Зинеддин, царь тогармский[222], вассал царя персидского. Он отправил послов к тестю Давида Альроя и предложил ему десять тысяч золотых с тем, чтобы он секретно убил своего зятя. Тот согласился и исполнил это таким образом: пришел к Давиду Альрою ночью и убил его в постели во время сна, чем и были уничтожены все предприятия его зятя. Однако этим не был утолен гнев царя персидского на евреев, живущих в горах и в остальных его владениях. Почувствовав это, евреи обратились к своему князю изгнанников с просьбою прийти к ним на помощь и защитить их пред царем. Князь действительно явился к царю, которого и успел умилостивить словами мира и покорною мольбой с присоединением подарка в сто талантов золотом. Таким образом гнев царский был укрощен и страна успокоена.
