Вилла Папирусов обладала еще одним редчайшим сокровищем — коллекцией папирусов, которой она обязана своим названием. Эта небольшая, но прекрасно подобранная библиотека была найдена еще в XVIII веке. Свитки папирусов, заботливо уложенные на деревянных полках маленькой комнаты, содержат литературные и философские творения прославленных античных авторов. Среди них — почти все труды знаменитого греческого философа Филодема[14]. Это дает нам право сделать некоторые предположения относительно владельца библиотеки, а следовательно, и самой виллы. В одном из своих писем Цицерон сообщает, что Филодему покровительствовал и старательно собирал его книги Луций Кальпурний Пизон. Вполне вероятно, что именно Пизон, патриций, происходивший из древнего рода, отец жены Юлия Цезаря, являлся первым владельцем виллы Папирусов, по своему богатству не уступавшей резиденциям римских императоров. О широкой образованности и тонком вкусе Пизона можно судить по собранной им уникальной коллекции. От раскаленного пепла, поглотившего виллу, свитки папирусов почернели, обуглились, но не сгорели полностью. Искатели сокровищ в XVIII веке поначалу приняли их за брикеты угля. Многие свитки при неосторожном развертывании превратились в пыль. Весьма затруднительным было чтение поблекших текстов. Ценой огромных усилии ученым XVIII века удалось восстановить фрагмент из трактата Филодема о музыке. Работа по реставрации и расшифровке свитков из библиотеки Пизона продолжается и в наши дни. У современных исследователей накопился богатый опыт и мастерство в обращении с хрупкими материалами, какими являются папирусы, содержащие трактаты Филодема.
С именами великих римских историков и писателей связаны окрестности Стабий, города, также погибшего в 79 году при извержении Везувия.
На стабианском побережье умер Плиний Старший, приплывший сюда для спасения своего друга Помпониана, жившего в загородной вилле. Трагическая гибель ученого подробно описана Плинием Младшим в письме к Тациту, которое мы привели в начале книги.
В вилле около Стабий коротал свои дни друг Цицерона, Марк Марий, страдавший подагрой. Великий оратор посылал ему письма, полные живого ума и участия. В одном из них Цицерон пишет: «Впрочем, не сомневаюсь, что в течение этих дней ты проводил утренние часы за чтением, в той комнате, из которой ты расчистил и открыл себе вид на стабийскую сцену, в то время как те, кто оставил тебя там, полусонные смотрели на пошлую игру актеров. Остальные же часы дня ты тратил на приятные занятия, которые ты выбирал для себя по своему усмотрению. . ,»15. В этом письме, посланном из Рима, Цицерон восхваляет жизнь отшельника, погруженного в чтение, размышления, созерцание природы.
Стабии расположены недалеко от Помпей, на отрогах гор Латтари, которые замыкают с юга долину реки Сарно. Многочисленные термальные источники, вытекающие из лесистых склонов Латтари, и здоровый горный воздух издавна прославили этот уголок Южной Кампании. Холм Варано, на котором некогда размещался город, возвышается, как бастион, над изгибающимся берегом Неаполитанского залива. Спокойная Стабианская бухта самой природой предназначена для стоянки кораблей.
В Самнитскую эпоху (V—I вв. до н, э.) Стабии входили в федерацию южнокампанских городов, возглавляемую столицей Нуцерией. Во второй Пунической войне (218—201 гг. до н. э.) Стабии сражались на стороне Рима против Карфагена. Об этом свидетельствует книга «Пуника» Силлио Италийского. В ней рассказывается об участии воинов из Стабий в морской битве, которую вел римский полководец Марк Клавдий Марцелл.
В Союзнической войне (90—88 гг. до н. э.) Стабианская крепость являлась важным оплотом самнитов, защищавших от римлян долину реки Сарно. Римский полководец Луций Корнелий Сулла 30 апреля 89 года до н. э. взял крепость и до основания разрушил город, наказав его за непокорность. Спасшиеся от жестокой расправы жители Стабий бежали в предместья города. Об этих трагических событиях сообщают Аппиан в своих трудах по истории Рима и Плиний Старший в третьей книге «Естественной истории».
Фрагмент росписи триклиния виллы, расположенной в западном секторе Стабий. Голова эфеба
Но Стабии не погибли полностью. Из разрушенной Суллой крепости жизнь переместилась в ее живописные окрестности, за которыми сохранилось название «Стабии». Обосновавшиеся на новых местах жители сдавали свои дома людям, приезжавшим сюда отдыхать и лечиться. Большой доход приносили восстановленные источники, целебная сила которых была хорошо известна во всей Италии.
В конце республики и в начале империи плоскогорье Варано и окружающие его холмы становятся излюбленным местом отдыха римской знати. На склонах Варано одна за другой строятся виллы, обители уединенной и безмятежной жизни. Но тишина и покой длились недолго. Сначала они были нарушены землетрясением 62 года, а затем в 79 году Стабии, так же как и Помпеи, были засыпаны камнями и пеплом и превратились в серую безжизненную пустыню. Прошли века, и над погребенным городом и виллами образовалась почва, отличавшаяся необыкновенным плодородием, мертвая пустыня ожила. У подножия стабианского некрополя вырос новый портовый город Кастелламаре-ди-Стабиа с морской верфью, гидрометрической станцией и музеем-антиквариумом.
Первые раскопки Стабий были произведены в XVIII веке (1749—1782) под руководством Микеле Руджиеро. Это была добыча сокровищ для Бурбонов. Росписи и другие произведения искусства, найденные в то время, хранятся теперь в залах неаполитанского музея. В XIX веке археологи, занятые раскопками в Помпеях и Геркулануме, не исследовали Стабии, и город вновь погрузился в продолжительный сон, тянувшийся почти сто семьдесят лет.
Новые раскопки, уже на научной основе, начались совсем недавно, в 50-х годах нашего века. Небольшую группу археологов, в которую входили Д'Орси и Ольга Элия, возглавил Амедео Майюри. Они решили попытаться найти остатки разрушенного еще катапультами Суллы города, каждый камень которого считали драгоценным для науки. Исследователям удалось открыть некрополь, расположенный вдоль дороги в Нуцерию, который является памятником доримской цивилизации (VIII — II вв. до н. э.). Большой интерес представляют собой гробницы, сложенные из блоков известняка и туфа. В них найдены вазы из прокопченной глины типа буккеро, имитирующие бронзу, греческая островная, коринфская и аттическая керамика.
Фрагмент росписи зала Морских чудовищ. Нереида, плывущая на морской пантере
Роспись из Стабий. Морской порт. I в. н. э. Неаполь. Национальный музей
Настоящую сенсацию в мире вызвало открытие на склонах Варано двух вилл, построенных во времена Юлиев-Клавдиев и Веспасиана Флавия. 9 января 1950 года археологи и несколько энтузиастов — местный учитель, сторож и механик — вооруженные кирками и лопатами, на свой страх и риск приступили к раскопкам вилл. Результаты превзошли все ожидания. Вначале была обнаружена вилла на западном склоне холма, над гротом Сан Биаджио. Главный фасад виллы и находившаяся когда-то перед ним лоджия выходят на террасу, обращенную к морскому берегу. На приподнятом основании лоджии сохранилась небольшая часть только одной колонны. Край террасы, которая также сохранилась не полностью, огражден каменным зубчатым парапетом. Основанием террасы служат остатки древнейших укреплений, усиленных с внешней стороны аркадой. Устои аркады украшены слегка выступающими пилястрами. Удачно выбрано место для возведения террасы на высоком выступе скалы, откуда открывается чудесный вид на залив и куда в некоторые дни достигают морские брызги.
Верхний перистиль виллы Сан Марко
В вилле открыто тринадцать просторных и светлых помещений. Среди спален, комнат для отдыха, гостиных и экседр обращает на себя внимание огромный обеденный зал — триклиний. Из его окон видна панорама долины с Везувием вдалеке. Стены и потолок триклиния декорированы росписями, свидетельствующими о высоком мастерстве их исполнителей. Некоторые росписи находятся на своем прежнем месте, как, например, монументальная композиция, изображающая Диониса и Ариадну на Наксосе, или портрет старого философа, держащего в руках свиток папируса и стиль (заостренную палочку для письма). Но большинство росписей обвалилось вместе со штукатуркой на пол и разбилось на мелкие части. Из собранных кусков удалось восстановить отдельные фрагменты, поражающие необыкновенной образной выразительностью и насыщенностью цвета. Таковы фигуры героя в красной хламиде и голова эфеба. Первый фрагмент, имеющий довольно большие размеры (1,4X0,7 м), вероятно, принадлежал композиции на мифологическую тему. Выражение глаз и скорбно опущенные уголки губ выдают затаенное волнение героя. От одежды на его смуглом лице загораются тревожные алые блики. Внутреннюю напряженность раскрывает также отстраняющий жест правой руки. Можно предположить, что за спиной героя находился какой-то персонаж, который поддерживал его за плечи. Образ эфеба, запечатленного в состоянии глубокой задумчивости, обладает поразительной силой воздействия. Наклон головы, взгляд широко открытых глаз, устремленный в сторону, контрастная светотень прекрасно выражают настроение юноши.
