Как же будет застроена освобождающаяся территория прежнего рынка, лежащая в самом центре города? Вопрос этот уже в течение нескольких лет обсуждается парижским муниципалитетом с участием известных архитекторов; учитываются также мнения широкой общественности. После многочисленных конкурсов было выбрано наконец два проекта. Первый из них, принадлежащий архитектору Жану Фожерону, автору павильона Франции на «Экспо-67» в Монреале, чрезвычайно интересен, но его почти фантастически смелое решение никак не связано с историческими традициями и вступает в резкую дисгармонию с архитектурой окружающих кварталов. Кроме того, стоимость строительства будет необычайно высока. По-видимому, более реален проект архитектора де Марьена, сохраняющий старые ценные сооружения прошедших времен и уже существующую планировку этого района. Застройка территории Центрального рынка (которую в свое время предлагал еще знаменитый Ле Корбюзье) – это актуальнейший вопрос в жизни современного Парижа, не переживавшего подобных архитектурных преобразований уже более ста лет.
ПЕР-ЛАШЕЗ – крупнейшее кладбище города Парижа, обязанное своим названием духовнику Людовика XIV – отцу Лашезу (Pиre la Chaise). В XVI веке территория, занимаемая теперь кладбищем, находилась за чертой города и была покрыта виноградниками. В 1626 году большую часть этих земель купили иезуиты, построившие здесь себе загородный дом. Отец Лашез, принадлежавший к иезуитскому ордену, подолгу жил там, имя его осталось в народе связанным с этим местом. В 1763 году после изгнания иезуитов из Франции владение снова было продано.
В 1803 году участок приобрели городские власти для устройства на нем кладбища, план которого был поручен архитектору Броньяру, автору здания парижской Биржи и других общественных учреждений. Год спустя кладбище было открыто торжественным перенесением туда праха Мольера и Лафонтена, похороненных ранее на кладбище Сен-Жозеф. Несколько позднее на Пер-Лашез перенесли могилу Бомарше, а в 1816 году там же поставили гробницу Абеляра и Элоизы, вывезенную из местечка Паракле и находившуюся до этого в Музее французских памятников Ленуара.
Кладбище быстро разрасталось. Невозможно перечислить всех выдающихся деятелей политики, науки, литературы и искусства, которые похоронены на нем, начиная с Лавуазье, Бальзака, А. Доде и кончая Россини, Шопеном, Делакруа и Сарой Бернар. 28 мая 1871 года кладбище Пер-Лашез стало местом трагической гибели последних защитников Парижской коммуны. Отстреливаясь от врага, коммунары укрылись на кладбище, но версальцы вечером 27 мая пушкой разбили ворота и проникли внутрь. Завязалась последняя смертельная схватка, во время которой погибло свыше тысячи коммунаров, а на заре следующего дня 147 еще оставшихся в живых были расстреляны у северо-восточной стены кладбища, недалеко от входа. С тех пор стена получила имя Стены коммунаров. Французский народ превратил ее в памятник героям Парижской коммуны. Всегда покрытая цветами, она служит местом паломничества и политических выступлений парижских трудящихся.
Во время немецкой оккупации Парижа фашисты, которым была ненавистна память Коммуны, запретили доступ на кладбище, окружив его колючей проволокой, и перебили скульптурные барельефы, украшавшие стену. После войны барельефы были восстановлены в прежнем виде.
СОРБОННА (Парижский университет) обязана своим именем Роберу де Сорбонну, духовнику Людовика IX и автору ученого трактата «О рае», основавшему в 1253 году коллеж для изучения теологии. В это время на левом берегу Сены, недалеко от собора Нотр-Дам, уже существовал ряд подобных коллежей, носивших общее название Парижского университета. Не подчиняясь ни королю, ни городскому муниципалитету, университет пользовался самоуправлением и зависел только от римского папы. Слава его в ученом мире Европы была чрезвычайно велика, привлекая многочисленных студентов, которые обычно селились поблизости от университета. Поскольку для всех этих студентов, прибывавших из разных стран, общим языком был латинский, весь университетский квартал получил название Латинского квартала, которое сохранилось за ним до наших дней. Вскоре после основания коллеж Робера де Сорбонна занял ведущее положение среди всех остальных, дав свое имя всему Парижскому университету. В 1627 году кардинал Ришелье, бывший тогда директором Сорбонны, поручил известному архитектору Жану Ле- мерсье (1585-1654) перестроить учебные здания и принадлежащую университету церковь. Новая церковь, начатая в 1635 и законченная в 1659 году, явилась одним из первых купольных зданий Парижа и стала как бы композиционным центром всего университетского комплекса зданий. Купол церкви окружен четырьмя небольшими колоколенками; два классических портика с коринфскими колоннами выходят – один на улицу Сен-Жак, другой во внутренний двор. В церкви находится гробница Ришелье работы скульптора Жирардона. Паруса купола расписаны художником Филиппом де Шампенем.
Сорбонна сохраняла свои старые статуты вплоть до революции 1789-1794 годов, которая упразднила прежний университет. Он был восстановлен в 1806 году уже на новой основе, как высшая школа, включающая научные и литературные факультеты. В этом виде он существует и в настоящее время. Между 1885 и 1901 годами старое, уже обветшалое здание Лемерсье было снесено (от него сохранилась лишь церковь) и заменено новыми корпусами, построенными по планам архитектора Нено. В настоящее время в Сорбонне на многочисленных факультетах, большинство из которых размещается уже вне ее стен, учится 60 тысяч студентов, и вновь встает вопрос о необходимом расширении здания, уже не отвечающего современным требованиям.
Вокруг Сорбонны до сих пор группируются все важнейшие учебные заведения Парижа, так же как и студенческие общежития, столовые и клубы, благодаря чему Латинский квартал и поныне остается центром учащейся молодежи, сохраняя особый, своеобразный облик.
Сорбонна
ОТЕЛЬ КЛЮНИ, расположенный у пересечения бульваров Сен- Жермен и Сен-Мишель, примыкает непосредственно к сохранившейся части Дворца терм.
Построенный между 1495 и 1500 годами по заказу аббата богатого Клюнийского монастыря Жака д'Амбуаз, отель Клюни представляет собой выдающийся образец так называемого пламенеющего стиля поздней готики, который предшествовал архитектуре Возрождения. Хотя башенки и зубчатая стена, замыкающая двор, и говорят еще о средневековье, но все это уже не более, чем декоративные мотивы, утратившие свой первоначальный крепостной характер. Выходящий во двор фасад со своей легкой аркадой, острыми фронтончиками и кружевным орнаментом окон и балюстрад исключительно живописен. Выступающая пятигранная башня заключает в себе лестницу, ведущую вверх. Все эти разнообразные элементы придают зданию изысканный вид. Это уже не суровый замок феодала, а жилой городской дом, свидетельствующий о новых вкусах и совершенно ином жизненном укладе.
