— Мне бы сгущенки в кашу, Освальд, — попросил я в это утро. — И не больше одной-двух пчел, если от них еще пахнет медом.
— Будет сделано, мистер Хеймиш, сию минуту. Что-то сегодня с костром нелады.
— А когда у вас были лады? — пробурчал я. — Вам бы сюда Баден-Пауэлла на недельку, чтобы он вас поучил.
— А кто это? — спросил необычайно разговорчивый для индейцев Освальд (тот самый коренастый широколицый крепыш, что шел вместе со мной до лагеря 5).
— Был такой тип… Он смог бы развести костер даже под водопадом Кайетур… Но еще больше прославился другой мужик, по имени Прометей. Он первым украл огонь у миссионеров, и они здорово разозлились на него, даже приковали к горе вроде Рораймы, и он висел там тридцать тысяч лет, и гарпии ели его печень. В конце концов его освободил один силач, вроде мистера Дона.
— Не верь ни единому слову этого человека, — предостерег Освальда Нил, подходя с крышкой от котелка за своей порцией. — Он просто хочет выманить у тебя побольше овсянки.
— Зеро Дельта, Зеро Дельта…
Это Чам налаживал связь, чтобы передать свежие данные о нашем продвижении и срочный запрос Нила: когда будет вертолет, поскольку группа Би-би-си осталась почти совсем без пленки? Мы уже управились с завтраком — по две столовые ложки овсянки на брата, — когда Чам подошел к Адриану и доложил, что с вертолетом «что-то не в порядке». Нил скрипнул зубами, но ничего не сказал. Подозреваю, он боялся открыть рот в эту минуту, чтобы ярость не выплеснулась через край. Разойдясь по хижинам, мы смотрели, как дождь нещадно хлещет землю, превращая ее в грязную жижу, а мирный ручей, которым мы любовались, когда пришли сюда, становится беснующимся потоком.
В четыре часа поступило не совсем неожиданное для меня известие: вертолет вышел из строя, и неизвестно, когда будут получены запасные части.
Пожалуй, именно в этот момент мы осознали до конца всю серьезность нашего положения. Несколько слов, принятых по радио Чамом, угрожали срывом экспедиции, о которой Адриан мечтал два десятка лет и в осуществление которой каждый из нас вложил свои силы и способности. Дождь, грязь, нараставшая в последние несколько дней общая депрессия и теперь ко всему этому листок бумаги с принятой Чамом вестью… Нил поднял руки вверх над головой — жест утопающего, который уходит под воду в третий раз. Наше Эльдорадо рушилось на глазах. Адриан молча удалился в свою хижину и сел на ящик с аптечкой.
Я стоял под кухонным навесом, осаждаемый дымом от костра (в кино его никогда не видно). В лесу звучала обычная какофония писков и свистов. Гора над нами продолжала вырабатывать облака, подобно машине, производящей сахарную вату; с северо-запада наплывали косые завесы дождя.
Адриан позвал меня. Я вошел, пригибая голову, под брезент и сел на гамак Айзека.
— Леймиш, — начал Адриан, и в голосе его звучала твердая решимость. — Нам следует обсудить тактические вопросы. Я знаю, что с продовольствием совсем плохо и что киносъемки почти прекратились из-за отсутствия пленки. Остается только одно: мы с Айзеком и еще несколько индейцев должны вернуться в Маиурапаи и забрать там провиант, пленку и горное снаряжение. Айзек пройдет по селениям и попробует нанять еще носильщиков.
— Но до Маиурапаи порядочный конец, — возразил я, не представляя себе, как он в шестьдесят один год одолеет путь до реки Како и обратно. — Это сколько времени уйдет…
— Не так уж много, Хеймиш. Мы уже обсудили это с Айзеком. Если выйти на тропу у Паиквы, которую Джон Стритли, Айзек и я проложили в апреле, можно обернуться за неделю. И я сегодня же закажу по радио продукты из Джорджтауна. Мой брат все закупит, как только получит радиограмму, а Боб Фернандес спустится в Джорджтаун и заберет купленное
— Но ведь лес между нами и Паиквой совсем не исследован?
— Это верно, — ответил Адриан. — Но я уверен, что мы справимся. Понимаешь, мне кажется, что тут мы пройдем намного быстрее. Когда в апреле мы с Джоном шли вверх вдоль Паиквы, то стали пробиваться в сторону Рораймы не там, где надо, — слишком высоко поднялись. А нижняя часть тропы в полном порядке.
Чувствовалось, что Адриану нелегко нести такую нагрузку. Он привык водить в дебри Гайаны маленькие экспедиции, которые почти всецело обходились продуктами, закупаемыми в индейских селениях; во всяком случае, ему надо было считаться лишь с нуждами нескольких опытных путешественников. Нынешняя экспедиция, эта огромная медлительная многоножка, выросла больше чем вдвое против того, что представлялось ему поначалу. Мы слишком много требовали от него. Сколько времени и сил пришлось потратить Адриану, преодолевая всевозможные бюрократические препоны, еще до того, как мы покинули Джорджтаун! И он добился поразительных результатов благодаря своим связям с властями. Надо думать, мы сами в равной мере были повинны в том, что возникла неразбериха.
Полчаса спустя у моего конца хижины раздался звонкий голос «шпиона» Мориса:
— Чей паук сидит на столбе, мэн? Он удрал из полиэтиленового мешочка!
Мы мигом соскочили с гамаков, оставив кто проверку снаряжения, кто книгу, и сгрудились около балки, по которой сердито вышагивал мой паук, но никто не рвался ловить его. Наверно, я тоже был бы сердит, если бы меня два дня держали в прозрачном мешке и не кормили. Волосатое чудовище вздыбилось на четырех задних ногах, демонстрируя клешни-хелицеры, похожие на грабли. В конце концов Нил снова водворил его в мешочек. Позже тот же расхрабрившийся Нил небрежно поднял за жало крупного черного скорпиона. У меня, как и у ушедшего вперед Дона, не хватало духу на такие подвиги, в отличие от Джо, который быстротой реакций не уступает мангусте.
Возвратившись в гамаки, мы принялись ждать ужин (вареный рис). Алекс нервно скрипел зубами, слушая, как Нил в двадцатый раз за день гнусаво напевает одни и те же строки: «Утро наступило… Прямо на живот…»
Вечером Чам по просьбе Адриана связался с Джорджтауном и передал наш заказ на провиант. Позднее мы узнали, что жена и брат Адриана не жалея сил рыскали по магазинам в поисках продовольствия для нашей экспедиции. Задача была далеко не простая, потому что в столице ощущалась острая нехватка некоторых важных продуктов. Пожалуй, мы тогда не оценили по достоинству их не такой уж эффектный на вид, но чрезвычайно важный труд.
Пока Чам твердил в микрофон свое «Зеро Дельта», я спросил Адриана, почему бы нам не договориться о заброске по воздуху прямо в лагерь 6. Однако он сомневался, что при такой погоде самолет сможет отыскать нашу расчистку, даже если мы будем сигналить ракетами, и настаивал на своем решении совершить переход до Како, обещая за неделю доставить провиант и снаряжение. До тех пор он поручил Джонатану слепить за распределением наличных припасов; впрочем, восходителям дозволялось взять то, что они пожелают — в разумных пределах. Главное дело экспедиции не должно было тормозиться.
