Ознакомительная версия.
Неопытность исследователей проявилась с первых же шагов. По словам самого Скотта, «в то время мы были ужасающе невежественны: не знали, сколько брать с собой продовольствия и какое именно, как готовить на наших печах, как разбивать палатки и даже как одеваться. Снаряжение наше совершенно не было испытано, и в условиях всеобщего невежества особенно чувствовалось отсутствие системы во всем». 20 апреля началась полярная ночь. Жизнь на зимующем корабле постепенно наладилась.
Матросы расчищали проходы в снежных заносах, заготавливали снег для получения воды, топили печи, кормили собак, готовили снаряжение и одежду для санных походов. Офицеры и научные работники вели наблюдения за звездным небом, полярными сияниями, регистрировали вариации магнитного поля Земли, температуру воздуха, скорость и направление ветра, следили за изменениями ледяного покрова. Не забывали и о развлечениях. Регулярно издавался печатный орган экспедиции «South Polar Times», ставились любительские спектакли.
С наступлением светлого времени возобновились разведочные походы по окрестностям. В первоначальные планы не включался поход к Южному географическому полюсу, но достижение этой точки представлялось настолько заманчивым, что, готовя программу летних походов, Скотт решил предпринять и поход на юг. Для этого в 85 милях к югу от базового лагеря был создан промежуточный склад продуктов и керосина.
Первые весенние походы снова выявили много недостатков в снаряжении, но самым неприятным было появление признаков цинги, к которым привело несбалансированное питание консервированным мясом, почти полное отсутствие витаминов и тяжелые физические нагрузки. Пришлось срочно возобновить охоту на тюленей и прекратить употребление мясных консервов. Заболевания быстро пошли на убыль.
2 ноября 1902 г. Р. Скотт, Э. Уилсон и Э. Шеклтон с одними санями, в которые были впряжены шестнадцать собак, выступили в поход на юг. Продвижению мешали снежные бураны, не позволявшие иногда по целым суткам выбраться из палатки, глубокий рыхлый снег, в котором вязли тяжелые сани и теряли силы люди и собаки. Начали сказываться ошибки и недочеты в снаряжении. Керосиновая печь потребляла гораздо больше горючего, чем планировалось, и скоро пришлось ввести строжайшую экономию, отказаться от горячей пищи в полдень. Уилсона мучили приступы снежной слепоты, у Шеклтона появились признаки цинги. Одна за другой окончательно теряли силы, падали на снег и больше не поднимались собаки. Их приходилось убивать и скармливать остальным. Упряжка таяла на глазах, а скорость передвижения неуклонно падала. Но командир маленького отряда, затерянного в снегах Антарктиды, не терял присутствия духа. Непобедимый зов крайнего юга уже поселился в нем и властно заставлял идти только вперед.
«Мы уже зашли на юг дальше, чем кто‑либо до нас. Каждый шаг вперед — новая победа над неведомым, — записывал Скотт в свой дневник. — На всех наших картах Антарктики за восьмидесятой параллелью нарисован простой белый круг… даже линии меридианов кончаются, упершись в этот круг. Мы всегда стремились проникнуть в глубь этого пространства, и теперь, когда мы добились своего, оно перестает быть белым пятном; это вознаграждает нас за многие лишения». Двигаясь на юг, они были первыми людьми, которые достигли никем еще не виданных мест и по праву первооткрывателей присваивали им имена.
В канун Нового, 1903 года они достигли 82°16 ю. ш. и 1 января повернули обратно. Продуктов и керосина оставалось в обрез, дневной рацион был урезан до минимума, и порядком изнуренные путешественники уже испытывали муки голода. Вдобавок вскоре упала замертво последняя собака, и теперь уже никто не мог помочь им тащить тяжелые сани. Все дальнейшее путешествие свелось к отчаянной борьбе за жизнь. Вскоре окончательно вышел из строя Шеклтон. У него распухли десны, шла горлом кровь, мучили приступы кашля. Скотт с Уилсоном тянули сани вдвоем. Порой их товарищ был даже не в состоянии идти, и его приходилось везти на санях. Став невольной обузой для своих спутников, Шеклтон вдобавок к физическим страданиям испытывал невыносимые моральные муки. Все трое представляли страшное зрелище для непосвященного. Их лица обросли бородами, кожа на них почернела, растрескалась и покрылась язвами от обморожений, глаза ввалились, одежда висела клочьями. Этот поход закончился 3 февраля после 93 суток, проведенных в снегах на лютом морозе.
На базе их ждало известие о приходе вспомогательного судна «Монинг». Он доставил почту, свежие продукты, горючее, дополнительное снаряжение. «Дискавери» продолжал оставаться скованным ледяными тисками, между кораблями лежало около десяти миль монолитного припайного льда. Экспедиционные грузы, доставленные на «Монинге», были переправлены в базовый лагерь с помощью санных партий. Девятерых матросов, не пожелавших остаться на вторую зимовку. Скотт отпустил на родину, а также отправил на «Монинге» Шеклтона, мотивируя это решение плохим состоянием его здоровья. «Это было сильным ударом для бедного Шеклтона, — писал потом Скотт, — но я не мог поступить иначе. Я сказал ему, что при нынешнем состоянии его здоровья он не вынесет новых лишений». 2 марта 1903 г. вспомогательное судно взяло курс на север.
Оставшиеся в базовом лагере деятельно взялись за подготовку к приближавшейся зиме. Партии добровольных охотников при всякой возможности увеличивали запасы свежего тюленьего мяса — единственного в сложившихся условиях продукта, помогавшего избавиться от цинги. 24 апреля началась полярная ночь. В середине мая была отмечена самая низкая температура воздуха ‑55 °C. Зимовка протекала вполне благополучно, и Скотт мог с удовлетворением записать в дневник: «Нельзя сказать, чтобы мы терпели большие лишения».
С наступлением теплого времени все были готовы к новым походам внутрь ледяного континента. Сам Скотт решил возглавить отряд для исследования ледяного плато Земли Виктории, расположенного на западе за горным хребтом, высоко над уровнем моря. В этом путешествии было пройдено около 400 км в западном направлении, собраны геологические коллекции, позволившие сделать заключение о геологическом прошлом горной страны, что представляло огромный научный интерес. Путешествие было трудным. Пронизывающие ветры, низкие температуры, частые поломки саней, пришедшие в ветхость палатки и выработавшие свой ресурс походные печи — все эти и многие другие препятствия требовали огромного напряжения физических и духовных сил. «Должен признаться, что немного горжусь этим путешествием. Мы встретились с огромными трудностями, и год назад мы, безусловно, не сумели бы преодолеть их, но теперь, став ветеранами, мы добились успеха. И если принять во внимание все обстоятельства дела, чрезвычайную суровость климата и другие трудности, то нельзя не сделать вывод: мы практически достигли максимума возможного» — такова оценка похода самим начальником экспедиции.
Ознакомительная версия.
