Молчаливый и замкнутый, пожалуй даже застенчивый, он, едва речь заходила об африканских дебрях, загорался и становился необычайно красноречивым. Он пришел ко мне, так как до него дошли слухи о моих планах, которые сразу же воодушевили его. Позднее я узнал, что Дави провел в путешествиях уже многие годы. Случайности войны забросили его в Албанию. 3атем он отправился странствовать по Африке и проделал долгий путь от Марокко до Конго и Анголы.
Таким образом, Андрэ Дави необычайно подходил для путешествия по Нилу, которое я тогда подготавливал. Он умел вести самые сложные переговоры в официальных инстанциях и улаживать щекотливые вопросы. Ведь мы не могли отправиться в путь, не получив невероятного количества всяких виз, пропусков и разрешении. Андрэ удалось устроить все в несколько недель; а я потратил бы на это по крайней мере несколько месяцев. Зато он терпеть не мог заниматься мелочами. Обнаружив это, я взял на себя все, что относилось к снаряжению экспедиции, от которого в значительной степени зависел ее успех.
Когда в Париж приехал американец Джон Годдард, Андрэ стал его переводчиком. Джон, как и многие его соотечественники, говорил только на своем родном языке, что было довольно неудобно для меня, не знавшего английского.
Кроме того, Андрэ оказался изобретательнейшим поваром: никакие неожиданности не могли застать его врасплох. Мне остается только добавить, что если мы и не составляли идеального во всех отношениях коллектива, то нас объединяло одинаковое стремление добиться поставленной цели, а это было главное. И в самом деле, оглядываясь теперь назад, мы не перестаем удивляться, как нам вообще удалось довести до конца эту первую в своем роде экспедицию по Нилу. Читатель сам увидит, прочитав книгу Дави, что уже в начале путешествия нам едва удалось избежать катастрофы.
Неудача у истоков Нила, на бурной Катере, могла бы нас сразу охладить. Предостережение было грозным и весьма недвусмысленным.
С первых шагов мы убедились, что подвергаем себя большому риску и что исход может оказаться для нас роковым. Тем не менее мы продолжали идти к поставленной цели и в основном достигли ее.
Перед нашей экспедицией стояли следующие задачи: проплыть вниз по Нилу от его истоков до дельты и по окончании путешествия описать наш путь.
Мне хочется отдать должное моим спутникам Андрэ Дави и Джону Годдарду, совершившим, несмотря на отсутствие у них опыта плавания на каяках, весь этот путь и сумевшим преодолеть каскад порогов к северу от Хартума.
Андрэ Дави, обладающий большой наблюдательностью, легко и остроумно описал наше продолжительное путешествие по Нилу, изобиловавшее приключениями, порой драматическими, даже героическими, но нередко и забавными. Он сумел искренне поведать о наших радостях, трудностях и тревогах.
Глава I. Героический дебют на Кагере
Две крохотные белые точки стремительно несутся по бурным водам реки, берега которой заросли буйной тропической растительностью, затем быстро исчезают за папирусами.
Примостившись на мысочке, долговязый бородатый парень в бойскаутской шляпе производит съемку. Покончив с этим делом, он укладывает камеру в футляр, спускается к реке, садится в каяк и устремляется за первыми двумя лодками. Мы находимся у истоков Нила, в самом сердце Африки, на границе Руанды, Танганьики и Уганды, на реке, которая называется Кагерой. Фактически — это верхнее течение Нила.
11 ноября 1950 года.
Высокий бородатый парень — американец Джон Годдард; две маленькие белые точки — каяки его спутников-французов: Жана Лапорта и мой.
Лапорт с невозмутимым видом стремительно проплывает мимо меня. Опущенные поля нейлоновой шляпы затеняют верхнюю часть его лица, большие стекла очков-консервов скрывают глаза. Он сосредоточенно притормаживает и выправляет ход своего каяка легкими движениями весла. Течение несет нас с большой скоростью. Как можно плотнее усаживаюсь на сиденье. Очень неуверенно правлю, стараясь не выбиться из основного потока, скорость которого, как нам кажется, составляет километров двенадцать в час.
Это наш первый опыт плавания на каяках в Африке, а для Годдарда и меня — первое путешествие по рекам вообще.
Не проплыли мы и ста метров, как заметили торчащие из воды морды бегемотов. Первое соприкосновение с этими огромными животными, слывущими раздражительными и сумасбродными, не принесло нам особой радости. Мне тотчас пришли на память рассказы о нападающих на пироги бегемотах, одного удара челюстей которых достаточно, чтобы раздробить лодку. Лица моих товарищей невозмутимы, но сам я явно трушу. Торопливо ощупываю свою хрупкую посудину. Чувствую, как за ее тоненькой каучуковой оболочкой скользит вода, и понимаю, что это поистине смехотворная защита от ударов, которые ежеминутно могут обрушиться на лодку. Мне начинает казаться, что стоит только бегемоту захотеть и он в одно мгновение проглотит каяк. Однако, подобно наполеоновским гренадерам, которые ворчали, но шли, продолжаю продвигаться вперед, стараясь не выдать свою мерзкую робость.
Без сомнения, мы мешаем бегемотам безмятежно резвиться в воде. Днем животные обычно находятся в реке, а ночи проводят на прибрежных пастбищах. В это утро их в Катере полным-полно. Целые семьи бегемотов наслаждаются прохладой, погрузившись в воду. На поверхности торчат лишь огромные, покрытые густой щетиной серые морды в розовых пятнах, с козырьками массивных надбровных дуг и маленькими острыми ушами, которыми они не переставая шевелят. Ясно, что бегемоты нас заметили. Интересно, что они думают об этих трех белых фигурах, которые непрошеными явились в их владения? Животные звучно хрюкают, затем ныряют, направляясь в нашу сторону, и появляются на поверхности то совсем близко от наших лодок, то немного дальше. Одни разевают огромные пасти, точно собираются нас проглотить, другие, вынырнув, громко фыркают, выпуская из ноздрей целые фонтаны воды.
У истоков Нила
Пользуемся каждой передышкой, чтобы достать фляги: от непрерывного напряжения и экваториального солнца пересыхает в горле. Большими глотками пьем фильтрованную воду, которой запаслись при отплытии.
Берега Кагеры покрывают густые заросли — деревья, тростники и папирусы. Знаменитые папирусы, о которых мы столько слышали, теперь совсем рядом с нами. Они имеют зеленые трехгранные стебли двух или трехметровой высоты и растут густыми пучками. К мутной воде склоняются их ажурные зонтики, венчающие стебли. Разворачивающийся перед ними пейзаж исполнен дикого великолепия.
