напоминают о нас; а без того со смертью нашей и самое имя наше пропадет». И Аракчеев, действительно, много строил и хотел, чтобы все им построенное напоминало о нем: от надписей на домах и стенах пестрит в глазах. На амбаре, между прочим, читаются слова: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». На другом здании: «без лести предан!». [3] Злые языки немного переиначили эту надпись, изменив только две буквы; на третьем памятнике читается ужасное, мстительное слово тому, кто дерзнет коснуться этого памятника: сбудь проклят тот, кто...» и т. д., — и это проклятие слышится из-за могилы! И зачем так страстно хотелось графу жить хотя бы в строениях и надписях? Отчего так удивительно ясно понимал он, что исчезнет, непременно исчезнет, из памяти потомства? Недоверчивый, подозрительный, он даже в этом случае прибегал к ухищрениям. Надпись могут стереть, думал он, и спрятал какие-то таинственные документы на колокольне собора; верх колокольни собора весь чугунный, и в колонны его, как гласит предание, под стеклянные колпаки положены неизвестные бумаги.
Грузино, как известно, было подарено императором Петром I Меншикову; позже император Павел I подарил его Аракчееву, которому это сближение с историческим именем любимца Петрова чрезвычайно нравилось. Цесаревичу Павлу Петровичу, впоследствии императору, граф Аракчеев был обязан своим первым возвышением. Он же указал на Аракчеева наследнику престола Александру Павловичу.
Нет никакого сомнения в том, что Аракчеев был человеком чрезвычайно способным; стоит вспомнить и ознакомиться с его отличиями в корпусе, с его ранней властью и значением в гатчинских войсках цесаревича Павла Петровича. 24-х лет он был уже капитаном, с правом ежедневных обедов за столом августейших владельцев Гатчины. Ко времени воцарения императора Павла I он был полковником артиллерии и первым ближайшим к нему лицом. При императоре Александре I, в 1815 году, как это видно из бумаг, хранящихся в Грузине, все главнейшие государственные дела, не исключая и дел подведомственных Святейшему Синоду, шли в доклады Аракчеева. «Приезжай ко мне, — писал графу Аракчееву император Александр I из Таганрога, после известного Грузинского убийства, расследованного графом Клейнмихелем, — у тебя нет друга, который бы тебя искренно любил». Но граф и тут, как при смерти своей матери, не поехал, и смело могут сказать потомки, что если было когда-либо любящее, благородное сердце властителя, обращенное в долгую жизнь к лицу, недостойному этого великого счастья, так это сердце императора Александра I, любившее Аракчеева.
Грузино. Дом Гр. Аракчеева.
Обходя грузинский дом Аракчеева, украшенный фронтоном и колоннадами и густо обросший вековой зеленью, можно, по множеству надписей, проследить, где бывал, почивал, где занимался император Александр Павлович во время своего пребывания в Грузине. В этом доме, как святыня, сохраняются его вещи. Большего внимания заслуживают хранящиеся здесь знаменитые часы; они, после кончины императора, были заказаны Аракчеевым в Париже за громадную, по тому времени, сумму — 29,000 руб. ассигн. и должны были бить только один раз в сутки: в 10 час. 50 мин. — час кончины государя; в этот час, медленно открывается медальон императора Александра I и раздаются грустные звуки «вечной памяти». Уныло разносится звон часов по небольшой комнате, где все сохранилось в первоначальном виде, только нет более на кушетке самого Аракчеева: говорят, во время боя часов, он всегда сидел на ней. Небольшая, но мастерски исполненная бронзовая фигура его на часах полна неописуемой грусти.
Грузино. Часы в память императора Александра I.
В центре Грузина высится памятник, воздвигнутый тоже Аракчеевым императору Александру I и стоивший около 30,000 руб. Аракчеевым, кроме того, положен капитал для выдачи автору лучшего жизнеописания императора.
Капитал этот возрастет к 1925 г. до громадной цифры 1.918,000 руб., и все-таки есть основание думать, что Аракчеев не любил императора по той простой причине, что у него не было сердца. Зато не любил Аракчеева император Николай I. Когда, 14-го декабря, генералы, находившиеся в Зимнем дворце, вышли за государем на площадь, Аракчеев, бледный, испуганный, не последовал за ними. Этого император Николай I не забывал никогда.
В Грузине заслуживает внимание путешественника густой парк с его зеленеющими прудами. Густой зеленью зарос известный остров Мелиссино с его павильоном, служившим когда-то местом различных таинственных пирований и имевшим за зеркалами изображения, доступные лишь не всем.
Село Грузино. Общий вид с р. Волхова.
Грузино теперь и Грузино в 1834 году, в год смерти графа Аракчеева, это две величины в полном смысле слова несравнимые; тогда богатое поместье раскидывалось на пространстве 50,000 десятин и состояло из густо населенной Грузинской волости с прилегавшими к ней деревнями, богатым движимым имуществом и крупными капиталами, завещанными графом на разные предметы по управлению, — капиталами, достигавшими 506,900 рублей. Грузино составляло одно вечно нераздельное имение, принадлежавшее новгородскому графа Аракчеева корпусу; им заведовал особый управляющий, над которым стоял хозяйственный комитет кадетского корпуса, а главное управление сосредоточивалось в несуществующем более департаменте военных поселений. Теперь, за наделом крестьян, за отделением земель и лесов, Грузинское имение уменьшилось почти в две тысячи раз, так как занимает всего только 31 дес. 500 кв. саж., из которых 21 десятина занята памятниками, строениями, прудами, цветниками, парками; все завещанные капиталы распределены по разным ведомствам, а заведывание мызой и её памятниками поручено от министерства земледелия и государственных имуществ особому чиновнику.
Грузино. Памятник императору Александру I
Грузино не принадлежит более Аракчеевскому корпусу, так как еще в 1845 году, при передаче его министерству и согласно исчисленному доходу, Высочайше повелено было, чтоб Аракчеевский кадетский корпус в течение десяти лет получал уже не с имения, а прямо из государственного казначейства 18,000 рублей ежегодно, с прибавкой половины того, что будет выручено сверх этого дохода. В 1868 году состоялось Высочайшее повеление о том, чтобы все вообще учреждения, которым были в свое время пожертвованы крестьяне (кадетские корпуса: новгородский Аракчеева, орловский Бахтина, воронежский Михайловский, орловский Александровский институт, ярославский Демидовский лицей и главный московский архив), получали впредь соответствующие суммы доходов с этих имений прямо из государственного казначейства и, кроме того, им выданы, на правах помещиков, на состоявшие в наделе крестьянские земли владенные записи.
Как сказано, почти в две тысячи раз уменьшилось Грузино против того, чем оно было, и заботливость об его цельности, занимавшая графа Аракчеева во всю его жизнь, разлетелась прахом. Упомянутое выше духовное завещание Аракчеева, утвержденное императором Александром I в 1816 году
