Впереди кусочек с наклонными плитами, требующий большого внимания. Еще немного и последняя лестница прощается с нами. А отсюда до второй снежной гривки — рукой подать. Но без кошек тут не обойтись. Спуск пошел быстрее. Охраняем лишь на самых крутых участках. Прошли уже почти весь снежник, а вторая связка только выходит на него.
Опять снимаем кошки. Надоедливая процедура, особенно когда время дорого — дело совсем к вечеру. Знакомый траверс скалистой стенки. Гривка. Кулуар и спуск к третьей снежной гривке, требующий осторожности, дабы не наградить нижнего хорошим камешком. Все прошло удачно.
Ба! Знакомое лицо улыбается навстречу. «Ураим! Якши, джигит! Лезь выше, там начальник, помоги, рюкзак возьми», — и разошлись. Спешим скорее спуститься, чтобы невзначай шишка сверху не прилетела, и все–таки парочку камней он нам бросил. Опять встали на кошки.
У лагеря «5900» встречают уртаки. Кроме Зекира все налицо. Рады страшно! Решили было отправить их на «5600», но пока сматывали «шара–бара» стемнело совсем, да и они не выражали энтузиазма к спуску. Решили оставить ребят, благо и палатка еще одна прибыла. Ребята довольны.
Мое зрение восстановилось окончательно. В сухом и мягком мешке спать прекрасно.
7 сентября. Лагерь «5900».
Утро чудесное. Уже чувствуется, что спустились порядочно.
Солнце хорошо пригревает и воздух теплый — минус 3 градуса (вчера вечером было минус 5). Александр Федорович поправляется страшно медленно. Все еще очень слаб.
Со скалы виден лагерь «5600». Нам кричат, видимо, горят нетерпением нас увидеть. А мы не спешим. Сначала отправили уртаков, затем собрались и сами. Пошли опять в том же порядке.
Носильщики ушли недалеко. На втором жандарме догнали их и помогли спуститься. Старательно охраняем; лезут ребята тихо и неуверенно. Потом полез Николай Петрович. Что–то ужасно долго, ждать надоело. Оказалось, изменение в пути: выпали некоторые камни, и спуск затруднился.
Дальше уже пустяковое дело — идем «пешком». Ух, как приятно! Почти вся действительно серьезная армия жандармов побеждена и осталась позади. Впереди длинный волнистый гребень, еще одна скалистая кочка, пологий гребень и мы уже совсем дома — в лагере «5600».
Носильщики резвятся, дурят, скатываются по снежнику. Снег растопило, мокроватый, скользит. От прошлой бури еще остался толстый покров, местами ноги вязнут в следах. Последний раз снимаем кошки. Через жандарм перебираемся быстро и по снежнику уже топаем без кошек. Из лагеря на ближнюю кочку вышли встречать нас все его обитатели. Первой затрещала кинамка. Оператор страшно суетится. Миша Дудин торжественно говорит поздравительную речь. Сошлись, обнялись и крепко расцеловались… Приятно все же, когда так тепло встречают и радуются нашей общей удаче. Оператор продолжает щелкать и трещать, снимая со всех сторон и в разных комбинациях. Доктор сейчас же занялся больными.
Н. Горбунов и Е. Абалаков в лагере «5900»
Появилось еще одно новое лицо и приветствует нас. Это длинный юноша — строитель станции радист Маслаев. О его прибытии мы уже знали, знали и о том, что он привез самопишущую годовую станцию. Мы хотели поставить ее на «5900», но Маслаев поторопился и поставил ее на «5600». Однако получилось совсем неплохо. Тот же Маслаев ободрил совсем было упавших духом «низовиков», увидав 3 сентября со склона пика Орджоникидзе две наши фигуры, поднимающиеся к вершине пика Коммунизма.
Передохнули. Наговорились вдоволь. Наконец, смотали свое «шара–бара», и лагерь «5600» был ликвидирован.
Начали спуск.
На карнизе глубокие следы, поэтому кошек решили не надевать. С легким подкатыванием сбежали вниз. Дорожка заметна, но уже здорово подтаяла, местами обнажился лед. Скалы уходят назад. Грозно нависающий ледник тоже отступает. Наградит ли он на прощанье лавиной или помилует? Давно уже не было больших лавин, а там наверху явно готовится огромная лавина, она уже медленно отделяется от основной массы, готовая ежечасно нарушить грохотом горную тишину. Но нас помиловала.
С подкатцем прошли лавинный кулуар, по крутой части съехали сидя и дальше с подбежкой вниз по извилистой тропе. Отставших еще не видно.
Знакомый шум ледникового потока. Так бы и выкупался в нем! Теперь только стена сераков отделяет нас от лагеря. Меня берет радостное нетерпение, и я все время убегаю вперед. Кончилась ледяная готика. Вышли на серую зыбь морен, но на этот раз они не удручают: ведь лагерь уже на виду и там нас ждут! С вершинной морены кричу его обитателям.
В лагере зашевелились. Люди в полушубках, похожие на зверей, двинулись нам навстречу. Даниил Иванович с рукой как в люльке. За ним Шиянчик. Данила растрогался, а при упоминании о руке даже всплакнул. Юрочка все еще бледноватый, но выглядит уже бодрей.
Темно, а Александра Федоровича, давно спустившегося с последнего ледникового крутяка, все нет и нет. Уже произошла перегруппировка палаточных обитателей и место ждет больного. Я не выдержал, иду навстречу, ковыряя в темноте морену. Сверху услышал, наконец, голоса и скоро встретил отставших. Обняв за шею Мишу и Витю, как на костылях, медленно передвигается Александр Федорович. Я сменил Маслова, и мы заковыляли.
В лагере уложили Александра Федоровича в палатку.
Спим втроем в старой нашей палатке. Из палаток доносятся стоны, хриплое дыхание, многие во сне вскрикивают. Кажется, один я здоров и сплю за всех.
8 сентября. Лагерь «5600».
С утра начались сборы. Закончились они лишь к 12 часам.
Я пошел с рюкзаком раньше, с расчетом успеть подняться на гривку и порисовать пик Коммунизма.
Погода исключительная. Легко идется по знакомой легкой дороге вниз. Вот первая гряда сераков. Как все изменилось! Сераки растаяли чуть ли не наполовину. Особенно неузнаваема дорога у озера: из трудно проходимой среди грандиозных сераков она превратилась в пустяковую. От нашего моста не осталось никаких следов: дорога и здесь упростилась — проходит теперь по берегу. Озеро разрослось и изменило очертания.
Устроился рисовать. Закончив акварель пика Коммунизма, нельзя было не соблазниться панорамой цирка пика Ворошилова. Но здесь, к сожалению, пришлось ограничиться рисункам. По богатству цвета это исключительное местечко.
Караван из маленьких фигурок прошел подо мною и исчез. Спешу вниз. Небольшой неприятный участок плит, остальное — крутые осыпи. Только посматриваю, чтоб сзади камень не влетел. Подбегаю к рюкзаку, с ходу на спину — и айда дальше! Подкрепиться даже не захотелось. До спуска прошел быстро, а под ним обнаружил и караван.
Опять морены. Лошади поскальзывают. Однако до подъема добрались удачно. Зато при попытке подняться по крутой и полуразрушенной тропе полетели вьюки. Пришлось лошадей выводить порожняком и вьюки подтаскивать наверх самим. Дорогу развезло здесь жутко. На южном склоне большие оползни сделали ее непроходимой. Обходы страшно плохо разработаны.
