Жюль Верн - Миссис Бреникен

Ни людей, ни жилищ, ни лодок — ничего. Пустынное море, пустынный остров. Только многочисленные стаи чаек, перелетающих с одного места на другое, немного оживляли угрюмый пейзаж. Вряд ли для потерпевших кораблекрушение этот остров был желанным местом, но во всяком случае он мог стать для них убежищем.

Остров Браус имеет примерно шесть-семь миль в окружности. Напрасно моряки пытались разглядеть вход в гавань или хотя бы маленькую бухту среди скал, где пароход мог бы находиться в безопасности по крайней мере несколько часов. Вскоре стало очевидно, что высадиться на остров можно только с помощью корабельных шлюпок, да еще нужно поискать фарватер, который позволил бы им подойти к берегу.

Когда «Долли-Хоуп» оказался с подветренной стороны, был час пополудни. Подул норд-вестовый[163] бриз, и волны уже с меньшей силой бились о подножия скал. В одном месте берег образовывал нечто вроде обширного открытого рейда[164], где судно могло надежно стоять на якоре до тех пор, пока не изменится направление ветра. Тотчас было решено, что корабль зайдет туда и если не станет на якорь, то хотя бы будет двигаться с малой скоростью, в то время как паровая шлюпка пойдет к берегу. Оставалось определить место, куда могли бы ступить моряки, пройдя среди убеленных пеной прибоя рифов.

Разглядывая берег в подзорную трубу, капитан Эллис в конце концов обнаружил в плато ложбину, по которой в море стекал ручей. В свою очередь, Зак Френ заключил, что высадиться можно возле этой ложбины; берег там довольно полого спускался к воде, к тому же неподалеку был виден узкий проход через риф, и море в том месте было спокойное.

Капитан приказал снарядить паровую шлюпку, на что потребовалось полчаса. В нее сели он сам, Зак Френ, рулевой, матрос с багром, кочегар и механик. На всякий случай с собой захватили два ружья, два топора и несколько пистолетов. В отсутствие капитана «Долли-Хоуп» под командованием его помощника должен был маневрировать на открытом рейде; оставшимся на судне морякам надлежало внимательно следить за возможными сигналами.

В половине второго спущенная на воду шлюпка направилась к берегу, расположенному в доброй миле от «Долли-Хоуп». Когда она шла через проход в рифе, тысячи чаек оглашали местность пронзительными криками. Спустя несколько минут шлюпку плавно вынесло на песчаный берег с торчащими тут и там острыми гребнями скал. Капитан Эллис, Зак Френ и двое матросов тотчас же высадились на берег, оставив механика и кочегара в шлюпке, которая должна была стоять под парами. Пройдя по ложбине, являвшейся руслом ручья, все четверо поднялись на плато.

В нескольких сотнях метров от них находился небольшой каменистый холм причудливой формы; его вершина возвышалась над песчаным берегом ярдов[165] на тридцать. Капитан Эллис и его товарищи без промедления двинулись к холму и не без труда взобрались на него. С этой высоты им открылся весь остров.

В действительности он представлял собою овальный массив, похожий на черепаший панцирь, а высокий мыс являлся как бы хвостом. Тонкий слой почвы покрывал местами этот массив, который не был мадрепоровым образованием[166], как атоллы Малезии или группа коралловых островов в Торресовом проливе. То тут, то там среди гранита виднелись клочки зелени; но мха было больше, чем травы; камня, больше, чем корней; кустарника, больше, чем деревьев. Откуда брался этот ручей, русло которого, видимое лишь на каком-то отрезке своего пути, извивалось по склонам плато, определить было трудно, несмотря на то что местность просматривалась вплоть до сигнальной мачты.

Стоя на вершине холма, капитан Эллис и его товарищи глядели во все стороны. Нигде в воздухе не курился дым, нигде не было видно ни одного человека. Если остров Браус и был когда-то обитаем,— это не вызывало сомнений,— то маловероятно, чтобы он был обитаем теперь.

— Унылый приют для потерпевших крушение! — заговорил наконец капитан Эллис.— Если их пребывание на острове затянулось, хотел бы я знать, как они ухитрялись тут жить!

— Да…— сказал Зак Френ.— Почти голое плато, местами чахлые деревца… Скала, едва прикрытая почвой… Но, в конце концов, разве будешь привередничать, пережив кораблекрушение!… Скала под ногами — это всегда лучше, чем дно морское и вода над головой!

— В первый момент — да! Но потом…— сказал капитан Эллис.

— Кстати, может статься, что нашедшие здесь прибежище вскоре были подобраны каким-нибудь судном…— заметил Зак Френ.

— В равной степени возможно и то, боцман, что они не вынесли лишений…

— Но каковы основания так думать, капитан?

— Если бы им удалось тем или иным способом покинуть остров, они бы постарались убрать сигнальную мачту. Есть опасение, что последний из них умер, так и не дождавшись помощи. Как бы то ни было, давайте сходим к этой мачте. Может, нам повезет и сможем узнать, какому государству принадлежало затонувшее судно.

Капитан Эллис, Зак Френ и оба матроса, спустившись по склону холма, направились к мысу. Но едва они сделали несколько шагов, как один из матросов остановился, споткнувшись о какой-то предмет.

— Смотрите, что это?…— удивился он.

— Покажи-ка! — отозвался Зак Френ.

Это было лезвие кортика[167], который моряки носят на поясе в кожаных ножнах. С отломанной рукояткой, все в зазубринах, лезвие, по-видимому, было выброшено как непригодное.

— Ну что, боцман?… — спросил капитан Эллис.

— Я ищу клеймо, указывающее на происхождение этого лезвия,— ответил Зак Френ.

В самом деле, можно было предположить, что на нем имеется клеймо изготовителя. Но лезвие покрывал толстый слой ржавчины, и сперва его нужно было очистить. Сделав это, Зак Френ с трудом смог разобрать выгравированные на стали слова: Sheffield England.

Итак, нож был английский. Однако не стоило делать вывод, что выброшенные на остров Браус люди являлись англичанами, ведь кортик мог принадлежать матросу любой национальности, ибо продукция шеффилдской мануфактуры[168]расходится по всему миру. Вот если бы удалось найти другие вещи, тогда это предположение могло бы перерасти в уверенность или наоборот.

Капитан Эллис, боцман и матросы продолжили свой трудный путь к мысу. Утомительно идти по земле, на которой нет ни одной тропинки; даже если допустить, что по ней ступала нога человека, определить, когда это происходило, было невозможно,— следы заросли травой и мхом.

Пройдя около двух миль, капитан остановился возле нескольких чахлых кокосовых пальм, плоды которых, уже давно упавшие, совсем сгнили. До сих пор никаких иных предметов, кроме лезвия кортика, найдено не было; однако невдалеке от пальм на склоне небольшого холма среди редкого кустарника легко различались остатки каких-то культур. Это были ямс[169]и батат[170], вернувшиеся, казалось, в дикое состояние. Под колючим кустом лежала мотыга — там ее случайно обнаружил один из матросов. По тому, как лопатка, сильно изъеденная ржавчиной, насаживалась на черенок, можно было заключить, что мотыга изготовлена в Америке.