Единственная цель настоящего труда — зафиксировать имеющиеся данные об этих и других, древних и новых, образцах пасхальского искусства. Ни автор, ни его товарищи по экспедиции не могут удовлетворительно объяснить историю и происхождение описанных ниже разнородных скульптур, а также воплощенные в них, во многом неизвестные идеи и мотивы. Некоторые авторы, не потрудившись ознакомиться с коллекцией и не дожидаясь публикации, поспешили назвать эти изделия фальшивками для туристов. Будь это мнение высказано человеком, который видел материал своими глазами, еще можно было бы говорить о рабочей гипотезе. Но и то вместо решения загадки возникла бы только новая проблема.
Предположим, что это все имитации. Но в таком случае, где оригиналы? Или следует считать эту коллекцию необычных изделий искусства созданной специально для нас? Тогда где еще в мире потенциальный рынок для меновой торговли вызывал к жизни такой взрыв художественной активности среди населения одной деревни, побуждая людей придумать, вытесать и запрятать в трудно доступных тайниках около тысячи скульптур, большинство которых представляют собой нечто совершенно новое по мотивам и оформлению? Поскольку у этих изделий нет известных прототипов ни на Пасхе, ни где-либо еще и поскольку они созданы на острове пасхальцами, перед нами, во всяком случае, подлинные образцы пасхальского искусства, будем ли мы их считать старыми или новыми, предназначенными для продажи или для ритуалов. Уже поэтому они заслуживают внимания искусствоведов и этнологов. Хотя автор лично участвовал в замысловатых, подчас довольно странных процедурах, которые позволили собрать упомянутые образцы, он никогда не забывал о сложности проблемы, поэтому ниже он постарается сообщить некоторые данные, способные бросить дополнительный свет на историю пасхальского искусства.
Экспедиция прибыла на остров в 1955 году для археологических раскопок и сбора палинологических образцов. Никто из ее участников не был готов к тому, чтобы изучать вопросы аккультурации, исследовать обычаи и верования современных пасхальцев. Было хорошо известно, что отцы, а в большинстве случаев и деды нынешних островитян сменили язычество на христианскую веру. Когда нас встретила на Пасхе маленькая община, 842 полинезийца — чистокровных и смешанного происхождения, — ничто в материальной культуре, постройках, одежде и поведении местных жителей не говорило о каких-либо связях с миром предков. Первое время члены экспедиции, включая тех, кто еще раньше на других полинезийских островах, в других краях соприкасался с прошедшими аккультурацию аборигенами, видели в дружелюбных пасхальцах только рабочую силу, собеседников, поставщиков обычных сувениров, изготовляемых на продажу. Немногочисленные попытки сбыть нам подделки — маленькие копии огромных статуй — могли ввести в заблуждение разве что наиболее неискушенных членов команды нашего судна, и так же легко мы разоблачали попытки имитировать древние изображения птицечеловека, высеченные на камне, или выдать копии деревянных фигурок, палиц и ритуальных весел за родовое наследство. Не принимали мы всерьез и подчас искаженные, а то и вовсе вымышленные версии мифов и преданий, которые преподносили нам наиболее речистые островитяне. Дважды побывав до этого в Полинезии (в частности, год был проведен на Маркизских островах), автор достаточно хорошо изучил психологию полинезийцев, и этот опыт вкупе с профессиональной подготовкой наших археологов обрекал на неудачу ставшие обычаем попытки обмана, а они начались сразу после нашей высадки на остров. Да у пасхальцев и не было нужды выдавать новые фигурки за старые, потому что как археологи, так и члены команды, интересуясь сувенирами, охотно брали традиционные стандартные изделия. Местные художники не поспевали за спросом, и цены обычно не зависели от «древности».
Тем сильнее поразило нас огромное количество совершенно необычных каменных скульптур, внезапно появившихся под конец нашего пребывания на острове. Хотя они как по мотивам, так и по исполнению решительно отличались от всего, что мы видели до сих пор, сам вид этих вещей, патина на поверхности говорила об их подлинности. Появлению этих изделий предшествовала заметная перемена в поведении и настроениях островитян. По мере того как развивались экспедиционные работы, мы замечали под внешним покровом христианства явные приметы старинных суеверий. Прежде всего островитян поразило то, что члены экспедиции много знали об истории Пасхи. А тут еще археологи стали находить под землей статуи и развалины, о которых нынешние пасхальцы даже не подозревали; как ни странно, прежде никто не проводил на острове настоящих раскопок. Суеверие проявлялось все сильнее и постепенно сосредоточилось на руководителе экспедиции, которому пришлось участвовать в событиях, описанных в другом месте (Heyerdahl, 1958). В итоге стали появляться фигурки вроде тех, что показаны на фотографиях 185–299 в этом томе. Мотивы, композиция, манера исполнения, поверхностная натина в корне отличали эти разнородные изделия от всех подделок, какие предлагались нам или прежним посетителям острова. И как уже говорилось, у них не было известных прототипов. А это особенно примечательно, если вспомнить, что пасхальцы исторической поры, подобно художникам на всех других полинезийских островах, неизменно повторяют уже существующие вещи. Со времен европейских первооткрывателей полинезийцы были известны как великолепные имитаторы, благоговейно копирующие образцы предков — сперва для самих себя, потом для туристов, — но никогда не обновляющие стиль и редко изменяющие традиционным мотивам.
Если обратиться к прошлому, мы увидим, что как древние, так и современные пасхальские скульптуры, будь то религиозные или предназначенные для продажи, обычно представляли собой почти рабское повторение немногих стереотипов. В самом деле, монолитные статуи, обнаруженные на острове уже первыми европейскими посетителями, — копии одного прототипа. они все на одно лицо, и вместе с тем разительно отличаются от монументов любого другого района. Точно так же и в мелкой деревянной скульптуре, приобретавшейся у пасхальцев, преобладало ограниченное число традиционных образцов, исполненных, как и большие изваяния, весьма искусно, в строгом соответствии с уже сложившимися, признанными местными канонами. Словно были некогда художники, наделенные большим талантом и богатым творческим воображением, они изготовили замечательные образцы из дерева и камня, а дальше воображению пришел конец, и мастера лишь добросовестно копировали старые модели.
Ограниченность мотивов и стиля, а также верность пасхальцев избранным прототипам облегчили задачу этнологам, когда пришло время классифицировать пасхальскую скульптуру: они просто переняли местные наименования для каждого вида.
